Возможно, именно угроза брачных уз и заставила меня нарушить границы приличий; а может, просто Хаос в моей крови восстал против неестественно жестких правил этого мира. Так или иначе, но уж Один-то должен был предвидеть подобное развитие событий. Вы же не пытаетесь растопить очаг у себя дома с помощью греческого огня, верно? Вряд ли можно рассчитывать, что греческий огонь так и останется в очаге. Вот и Тору следовало понять, что нельзя оставлять такую прелестницу, как его жена Сив, одну и покидать свой дом, когда ему вздумается, а ей предоставлять полную свободу действий и возможность самой о себе заботиться. Вот она и…
Ну, хорошо, хорошо. Каюсь. Я был зол на Тора. Он чрезвычайно грубо вел себя по отношению ко мне во время той истории с крепостными стенами Асгарда, и я, вероятно подсознательно, постоянно искал возможность с ним за это поквитаться. К тому же у него была очень хорошенькая жена – Сив Золотоволосая, так ее у нас прозвали. Она считалась богиней красоты и плодородия и действительно была очень хороша собой, но, к сожалению, не слишком умна, да к тому же склонна к тщеславию, так что соблазнить ее ничего не стоило.
В общем, я слегка за ней приударил, наплел ей всяких небылиц, и так, одно за другим… В общем, до поры до времени все было просто замечательно. Тор ночевал в своих личных покоях, находившихся довольно далеко от спальни Сив, так что репутации моей очередной возлюбленной ничто не грозило – но, увы, однажды Ваш Покорный Слуга решил (видимо, в приступе предрассветного безумия) ознаменовать свою победу захватом некого трофея. И самым подходящим трофеем ему показались волосы спящей Сив, золотым снопом рассыпавшиеся по подушке.
Ну застрелите меня! Я взял и отрезал их.
Справедливости ради скажу, что я был уверен: она легко сможет снова их отрастить или просто возьмет и временно изменит свой облик, как это делаю я. Но я ошибся. Да и откуда мне было знать такие вещи? По всей видимости, асы не были способны до такой степени менять свое обличье, как это умели делать ваны
[39]. Но у богини плодородия, как оказалось, слишком многое было завязано на волосах, если можно так выразиться; собственно, в волосах-то и была заключена ее сила, а я, не зная об этом, одним взмахом ножа ограбил ее, лишив не только красы, но и внешнего облика истинной богини.
Разумеется, в том не было моей вины – но, хорошенько подумав, я все же решил, что разумнее всего смыться, пока дама не проснулась. Волосы я так и оставил на подушке; может, она захочет сделать из них парик или шиньон? А может, мне удастся убедить ее, что случившееся стало трагическим результатом злоупотребления перекисью, с помощью которой она обесцвечивала волосы, чтобы затем придать им чудесный золотистый оттенок? Но я в любом случае был уверен, что Сив не осмелится рассказать Тору о нашей ночи любви.
Ну, в этом отношении я оказался прав. Однако я не принял в расчет тот факт, что Тор, явившись домой после очередной поездки
[40] и увидев, что его жена внезапно вздумала постричься «под эльфа» (лет за пятьсот до того, как эта стрижка войдет в моду), мгновенно – и совершенно несправедливо! – сделает вывод о том, что виноват во всем, скорее всего, Ваш Покорный Слуга.
– А как у нас с презумпцией невиновности? – возмутился я, когда Тор бесцеремонно выволок меня из дома и швырнул к подножию трона Одина.
Старик повернулся ко мне своим незрячим глазом, зато Сив, прикрывшая голову затейливым тюрбаном и устроившаяся с ним рядом, смотрела на меня во все глаза, и от ее испепеляющего взгляда, казалось, любые всходы даже на далеких полях тут же сгниют на корню.
– Но это же просто шутка! – пролепетал я.
Тор схватил меня за волосы и рывком заставил подняться.
– Ах, шутка?!
Я прикинул, не превратиться ли мне в греческий огонь, но на Торе, как всегда, были его несгораемые латные перчатки, а это означало, что даже такое обличье Вашего Покорного Слугу не спасет.
– Кстати, вы не находите, что с такой прической Сив выглядит просто сногсшибательно? – спросил я, бросая на Сив призывные взгляды. Некоторым женщинам действительно очень к лицу короткая стрижка, но даже я не сумел бы заставить себя сказать вслух, что Сив из их числа. – Хорошо, я готов просить прощения. Я виноват, виноват! Что тут еще скажешь? Просто во мне иногда пробуждается Хаос. Вот я и захотел посмотреть, что получится, если…
– Ну, теперь ты это узнал, – прорычал Тор, – и для начала я переломаю все твои жалкие кости. Одну за другой. Как тебе такая шутка?
– Лучше бы ты все же так не шутил, – сказал я. – Я еще не очень хорошо умею справляться с такой вещью, как боль, а потому…
– Так это даже лучше! – хмыкнул Тор.
Я посмотрел на Одина.
– Братец, пожалуйста…
Один покачал головой и вздохнул.
– А что, собственно, ты от меня-то хочешь? – сказал он. – Ты же волосы его жене отрезал! А значит, заслуживаешь наказания. Выбирай: или расплачивайся за совершенное преступление, или убирайся вон из Асгарда. Решай. Я сделал все, что мог, и умываю руки.
– И ты способен вышвырнуть меня из Асгарда? – спросил я, потрясенный до глубины души. – Знаешь, что это означает? Ведь я уже не смогу вернуться в Хаос и буду совершенно беспомощен, если вдруг кому-то из горных великанов захочется отомстить мне за ту проделку с их сородичем, когда вы не захотели платить за построенную им крепость.
Но Один только плечами пожал и повторил:
– Выбирай.
Ничего себе выбор! Я посмотрел на Тора.
– Недостаточно моего искреннего извинения?
– Только в том случае, если оно будет действительно искренним, – сказал Тор. – Впрочем, я тебе обещаю: ты так сильно почувствуешь свою вину, что не только от всего сердца попросишь прощения, но и… – И он замахнулся на меня кулаком. Я закрыл глаза…
И тут меня осенило.
– Погоди! – воскликнул я. – У меня появилась идея! Что скажешь, если у Сив вырастут новые волосы, еще более красивые, чем прежде?
Сив что-то презрительно буркнула и заявила:
– Я не ношу парики, если ты об этом!
– Нет, я имею в виду вовсе не парик! – Я открыл глаза и посмотрел на нее. – Это будет просто накладка из длинных волос, сделанных из чистого золота, и эти волосы будут расти, как настоящие. И их не нужно будет ни завивать, ни укладывать, ни красить, ни…
