– Зови хозяйку!
Тот скрылся, долго отсутствовал, а потом резная калитка распахнулась, и перед Мариной возникла Виола в голубом брючном костюме. Увидев Коваль, она сначала растерялась, отступила назад, и стоящий за ее спиной охранник моментально подобрался, опустил руку в карман пятнистой жилетки.
– Ну, что замерла? Не рада видеть? – насмешливо поинтересовалась Коваль, сунув в рот сигарету.
– Господи… – пробормотала Ведьма, пытаясь взять себя в руки.
– Зачем так официально? Зови меня просто по имени, к чему церемонии, – насмехалась Марина, и Ветка наконец очнулась и бросилась к ней, обняла и заплакала. – Ну, ты чего? Все нормально, это я, не призрак никакой.
– Мэриэнн… просто… это так неожиданно… как ты решилась-то? Зачем?
– Может, ты меня хотя бы в дом пригласишь? Или так и будем в воротах обниматься?
– Да, что это я? – спохватилась подруга, за руку втаскивая Марину во двор. – Саша, ворота закрой, – бросила она охраннику. – Идем, я тебя познакомлю кое с кем.
– С кем?
– Понимаешь, у нас ведь теперь сын есть! – возбужденно выпалила Ветка, не переставая тащить Марину за собой к крыльцу.
– Я слышала.
– Откуда? – подруга приостановилась.
– Таксист сказал, когда из аэропорта вез. Вы ж теперь люди публичные, как я понимаю.
Веткино лицо изменилось, стало жестким и непроницаемым.
– Ты чего? – удивилась Марина, разворачивая ее к себе за плечи.
– Потом расскажу. Идем.
«Странно… С чего бы вдруг? Видно, не все спокойно в этом доме…»
В просторной гостиной работал телевизор, а посреди комнаты на ковре среди многочисленных машинок и игрушек сидел худенький мальчик лет пяти. Он сосредоточенно крутил колеса у подъемного крана и даже не повернулся, когда Марина с Веткой вошли.
– Алеша, иди сюда. – Ветка нагнулась, подняла его на руки, и ребенок сразу ухватился за ее шею:
– Ты куда ходила?
– У нас гости, Алешенька, – проговорила Ветка, разворачивая мальчика лицом к Марине. – Знакомься, это…
– Мэриэнн, – подсказала Коваль, улыбаясь. – Привет, мужчина. Жаль, не знала, что ты здесь, поэтому без подарка. Но мы потом разберемся, да? – Она подмигнула, и Алеша улыбнулся в ответ. – И сколько же тебе лет?
– Пять, – ребенок показал ей растопыренную ладошку.
– Совсем взрослый.
– А у тебя есть дети? – спросил мальчик, накручивая на палец прядь Веткиных волос.
– Есть. У меня тоже мальчик, Грег.
– А почему у него такое странное имя? Он нерусский?
– Он русский, как и ты, просто мы живем в другой стране, – объяснила Марина, внимательно наблюдая за подругой, которая не отпускала ребенка от себя.
– А мне можно с ним познакомиться?
– Думаю, да, но не сейчас, хорошо? Ветка, отпусти его, что вцепилась?
Ведьма поставила мальчика на пол, и тот спокойно занялся своими машинками, моментально потеряв интерес к происходящему. Ветка жестом предложила Марине сесть и сама тоже опустилась в кресло.
– Никак не привыкну, – шепотом сказала она, наклонившись к Коваль. – Постоянно кажется, что стоит мне отвернуться, и он исчезнет.
– Давно он у вас? – тоже шепотом спросила Марина.
– Почти три месяца, как раз перед выборами усыновили.
– Ого! Все в тему, все для победы? – подколола Коваль, и Ветка вздохнула:
– И это тоже… Но я его на самом деле люблю, даже представить не могла, что так будет. Он первое время постоянно плакал, всего боялся, от людей шарахался. Ночью проснется, забьется в угол комнаты и плачет… – Ветка передернула плечами. – До сих пор к психологу его вожу, да и в развитии он отстает. И еще заболевание у него такое… миастения называется… Говорят, вылечить практически невозможно. Только в состоянии ремиссии поддерживать, если деньги есть. Ручки-ножки слабые, ходить долго не может, кошмар… А чего хотеть – с рождения в детдоме.
Марина перевела взгляд на мальчика. Очень хорошенький, кареглазый, светловолосый, с ямочками на щеках. Только выражение лица какое-то совсем недетское, словно ребенок внутри намного старше, чем на самом деле.
– Родителей нет?
– Отец погиб, а мать от него сразу отказалась, в роддоме еще. Мы когда решили ребенка взять, стали по детдомам ездить, – начала Ветка, сцепив пальцы в замок. – Я хотела маленького совсем, но когда Лешку увидела – все, прямо сразу готова была забрать. И он ко мне прилип, схватился за шею и замер. Представляешь – молчит и сопит мне в ухо… – Она всхлипнула, и Коваль, дотянувшись, положила руку ей на колено, успокаивающе погладила. – Я Гришке говорю – смотри, он ведь даже похож немного – глазки карие, сам беленький… Я же не знала, что он такой больной…
– А знала – не взяла бы?
– Ты что?! – возмутилась Ветка. – Как это – не взяла бы? А кто бы его взял, такого… больных никто не берет…
– Ну, сейчас-то что плачешь? Ведь уже все в порядке, вот он сидит, в машинки играет. – Марина пересела на подлокотник Веткиного кресла, обняла ее за плечи и прижала к себе. – Вылечите, для вас не проблема.
Алеша тоже бросил игрушки и забрался на колени плачущей Виолы, погладил ее по лицу и спросил:
– Мамочка, ты зачем плачешь?
– Я не плачу, Лешенька, просто… в глаз что-то попало, – пробормотала Ветка, вытирая слезы. – Пойдем пить чай? Мэриэнн, наверное, проголодалась.
– Пойдем! У нас там печенье очень вкусное, его тетя Даша стряпает. – Мальчик доверчиво взял Марину за руку. – Идем!
На пороге кухни Марина замешкалась, а когда вошла и увидела Дашу, то ощутила дрожь в ногах. Ее домработница крутилась у плиты, на которой что-то жарилось, тушилось и шкворчало. Услышав шаги, Дарья обернулась, окинула взглядом стоящую возле стола женщину, отвернулась, а потом вдруг всплеснула руками и стала медленно оседать на пол, схватившись за сердце. Марина кинулась к ней, упала рядом на колени и обхватила Дашу за плечи:
– Дашенька! Дашенька, родная моя, не бойся – это я… Это на самом деле я, посмотри… Даша… Ветка, не стой! – крикнула она подруге. – Нашатырь есть?
Виола бросилась к шкафчику, достала пузырек и вату, протянула Марине, и та стала осторожно водить остро пахнущим тампоном перед лицом Даши. Та чихнула и открыла глаза, взглянула в склонившееся над ней лицо Коваль и разразилась слезами. Она обхватила Марину руками, прижала к себе, всхлипывая, гладила по спине, по голове.
– Марина Викторовна… Господи… что же это, а? Ведь похороны… гроб…
– Ну, не плачь, пожалуйста! – взмолилась Коваль, вытирая слезы со щек домработницы. – Я жива, у меня все в порядке, поверь.
– А… Егорушка… Егорушка где же? – не отпуская Марину от себя, спросила Даша.
