— Я приняла решение. Я хочу увидеться с моим отцом. Я хочу познакомиться с братьями. Если возникнет необходимость, я все им объясню. Мне действительно не нужны никакие деньги. Когда я смогу повидаться со своей… семьей, Эндрю?
Стил кивнул и ответил совершенно спокойно:
— Завтра же я свяжусь с Коннором и назначу встречу. С ним самим вы могли бы увидеться и здесь, он часто у меня бывает, но его сыновья для меня персона нон грата, так что, боюсь, тебе придется съездить в его поместье, оно в пятидесяти километрах отсюда.
Джуди неожиданно улыбнулась.
— Надеюсь, на встречу с отцом меня повезет не мистер Джонсон? В его машине нет тормозов.
Стил рассмеялся в ответ, любуясь девушкой.
— О нет. У тебя будет приличный «форд», и даже с правым рулем.
— А разве здесь это разрешено?
— Ты смеешься? Если Рэю позволяют ездить на его часовом механизме, то уж правый руль — это просто игрушка для чудаков-англичан. Местному населению вообще до лампочки, на чем ездить, лишь бы ездило. Ты устала?
— И да, и нет. Я совершенно вымотана, но вряд ли смогу уснуть. Слишком много откровений на сегодня.
— Ты… что-то выясняла дома о Малрое, верно?
— Только то, что смогла найти в газетах, а это немного, Мне хотелось хоть с чего-то начать.
— Конечно. Джуди?
— Да?
— Ты очень красивая.
Она опять вспыхнула, вспомнила про шарфик и голые плечи, метнулась к дивану, собралась уже задрапироваться в тонкую ткань — как вдруг сильные пальцы Эндрю Стила сжали ее запястье.
— Погоди, Джуди. Ты сказала, что не собираешься начинать новую жизнь в новоприобретенном семействе… хочешь закрыть эту страницу… Я не знаю, могу ли я… но мне очень хотелось бы… чтобы в книге твоей жизни была страница и про меня!
Она замерла, не в силах справиться с нахлынувшей бурей эмоций. Прекрасный и грустный принц смотрел на нее таким взглядом, что Джуди готова была воспарить в ночные небеса и одновременно провалиться сквозь землю.
Если это не признание в любви, то я уж и не знаю, что такое признание в любви, озадаченно прохрипел Здравый Смысл.
Словно под гипнозом, Джуди Саттон начала медленно склоняться к бледному и красивому лицу, на котором только для нее — она это знала! — горели любовью серо-голубые глаза. Еще мгновение — и они уже целовались, нежно, томительно, страстно и осторожно, боясь спугнуть тишину и то, что так быстро и неотвратимо занималось пламенем в их душах…
Она была уверена, что не заснет, но провалилась в сон, едва коснувшись пылающей щекой подушки. Ей снился цветущий сад, дом на резных сваях и принц, который больше не был печальным и одиноким. Он нашел свою Синдереллу, свою Принцессу, и во сне Джуди совершенно точно знала, как ее имя.
Джуди Саттон.
Ночной сумрак неожиданно заколебался. Ночь разделилась на темноту — и тьму. Тьма скользнула сквозь распахнутые французские окна в комнату, где спала рыжеволосая девушка со счастливой улыбкой на губах.
Сгусток тьмы склонился над разбросанной одеждой, протянулся щупальцем и поднял блеснувший золотой нитью кусочек газовой ткани.
Тьма выскользнула наружу и пропала в кустах.
Еще мгновение — и ночь стала просто темной.
Даже если бы кто-то и не спал, все равно. Разглядеть черный силуэт высокого широкоплечего мужчины, притаившегося за углом дома, было практически невозможно.
Утром Джуди торопливо натянула более привычные для себя футболку и бриджи, наспех стянула волосы в хвост и вихрем вылетела на веранду. Стила не было, это ее расстроило, зато был Рэй Джонсон, из-за чего она немедленно разозлилась.
Надо быть холодной и высокомерной, только и всего. Не обращать на него внимания.
— Доброе утро, наследница. Кошмары не мучили? Впрочем, на вид вы вполне свеженькая. Миллионов на десять потянете.
— Мистер Джонсон, ваше остроумие не знает границ. Хотела бы согласиться с вами насчет утра, но… увы. Ваше присутствие заставляет меня сомневаться, настолько ли оно доброе!
— Ого! Хорошо, что вчера я мало выпил. Фразочка не для слабонервных. В какой-нибудь оперетте после таких слов граф должен смертельно побледнеть, извиниться, выйти в соседнюю комнату и застрелиться.
— А кто у нас граф?
— Это я фигурально.
— Тогда понятно. Передайте чайник. Пожалуйста.
— С превеликим. Сахар? Сливки? Лимон?
— Нет, спасибо.
— Ну что вы, мне приятно.
— А мне нет.
— О, как это жаль!
— Мистер Джонсон, если вы не прекратите…
— То вы пожалуетесь папе?
— Нет, вылью вам на голову кувшин сливок.
— Вам же хуже. На здешнем солнце они прокиснут, и вас всю дорогу будут донимать мухи.
— Какую еще дорогу?
— У нас с вами экскурсия по лесу.
— Сейчас, разбежалась.
— Стыдитесь, наследница. Так разговаривают нехорошие девочки.
— Отстаньте вы от меня! Где Эндрю… мистер Стил?
— Пытается дозвониться до вашего папаши. Интересно, нет, просто гипотетически, а если Малроя прижучат и посадят, вы пойдете к нему в тюрьму на свидание?
— Не слушаю вас. И не вижу.
— Очень надо! Вы хорошенькая только когда смеетесь, а так…
— Что?!
— А так просто симпатичная. Съешьте булочку. Бетси знает секрет английских булочек с маслом.
— Почему вам так нравится меня изводить, мистер Джонсон? Чем я вам не угодила?
— Сам не пойму. Не обращайте внимания. Последствия контузии.
— У вас была контузия? Как интересно. В голову пустой бутылкой кинули?
— Почему же пустой. От пустой не может быть контузии. Полной, разумеется. Ветчина?
— Спасибо, я взяла. Так что там с контузией?
Неожиданно Рэй Джонсон разозлился. Она это поняла сразу, по тому, как сверкнули и сделались почти желтыми волчьи глаза, по тому, как судорожно дернулась щека и кривой шрам словно перекосил все лицо. Белые неровные зубы показались сплошь клыками, и Джуди не на шутку перепугалась.
А ведь он опасен, Рэй Джонсон. Он не просто неприветлив и надоедлив, он именно опасен, и еще: он почему-то очень невзлюбил Джуди Саттон…
Ну и черт с ним, пропело влюбленное сердце, потому что на веранду выкатилось чудо-кресло, и Эндрю Стил уже целовал жесткими прохладными губами руку Джуди.
— Доброе утро! Как ты сегодня рано проснулась! Рэй, не верю своим глазам. Ты же не признаешь завтраков за накрытым столом?
— Старость, мой друг, старость. К тому же не мог упустить случая хоть раз в жизни позавтракать с миллионершей.
