– Совсем-то не борзей! – засмеялась Коваль, вытаскивая сигарету.
– Уж и помечтать нельзя! – вздохнул Розан.
– Помечтать – можно, но осторожно и не вслух. Ладно, пацаны, вы тут гуляйте, сколько влезет, а я домой поехала – глаза слипаются, спать хочу.
Леха сел за руль, Марина с Максом – сзади. Хотя он и говорил, что должен быть впереди, но она настояла:
– Люблю по дороге подремать на широком мужском плече! – А про себя подумала, что нечего было затевать всю эту возню с Малышом, если не можешь спокойно переносить одиночество.
Включив дома аквасауну, она долго лежала в ней, вдыхая запах египетского масла. Хотелось плакать, но слез не было, и Марина пошла в кабинет, совершенно голая и распаренная, с мокрыми волосами, скрученными в узел на затылке. Из сейфа вынула единственную оставшуюся после Мастифа кассету – ту, где был Череп. Отпустив горничную и охрану отдыхать, завернулась в махровый халат и села в кресло перед горящим камином. Долго вертела в руках пульт от видеодвойки, все не решаясь никак включить ее. Прошли годы, да и любви ведь к Олегу не было, только благодарность за науку и его отношение, а все равно было больно вспоминать. Марина почему-то особенно отчетливо помнила его лицо – шрам через левую щеку, звериный оскал, когда он злился… или радостный блеск в глазах, когда она прижималась к нему…
Он ее любил, погиб из-за нее, зная до последней секунды своей жизни, что надменная и своенравная красотка только спала с ним и не больше. А тот, кого она действительно безумно любила, сейчас предал ее, убил, можно сказать.
Просидев в каминной до глубокой ночи, Коваль так и не смогла включить кассету.
Часа в три запиликал мобильный, и Марина, спросонья решив, что это Розан, так как на этот номер некому больше звонить, взяла трубку. Но это был вовсе не Розан.
– Привет, любимая, – севшим голосом сказал Малыш. – Вот я и нашел тебя.
– Дальше что? – спросила она, дотягиваясь до тумбочки и беря сигарету.
– Я не могу без тебя.
– Это я слышала уже. Все? Не стоило трудиться, добывая мой новый номер, чтобы мне это сказать.
– Возвращайся. Я прошу тебя, возвращайся ко мне, – уже настойчиво повторил он.
– Я уже сказала тебе – все кончилось. Верши политику без меня. Мешать не смею! – и она отключила телефон.
Направилась было к бару за текилой, но вспомнила, что днем пила красное вино и передумала: если отлакирует вино кактусовой водкой, завтра вообще не встанет. Придется страдать на трезвую голову, хотя кто бы знал, как ей тяжело сейчас, как плохо… Но она же сильная, она – Коваль, она не такое еще пережила. Значит, и это разгребет, не сломавшись. Уговорив себя подобным образом, она пошла в спальню и постаралась все-таки уснуть.
Спору нет, днем она держалась так, что никто вокруг и не подозревал, что творится у нее в душе. Но вот ночи давались очень тяжело. Ее тело доводило обладательницу до безумия, требуя мужской ласки, причем не чьей-то, а именно Егоровой, будь он неладен! Стоило лишь закрыть глаза, как моментально возникало его лицо, его руки, губы, ласкающие ее. Марина просыпалась в таком возбуждении, что впору было кидаться на первого встречного. Это мешало сосредоточиться, мешало работать.
Однажды она позвонила Карлосу, он примчался и разрешил проблемы, едва не стерев при этом в опилки свой агрегат. Утром смеялся:
– Дорогая, тебе нужен постоянный мужчина, иначе ты меня искалечишь!
Коваль отбросила с лица растрепанные волосы и улыбнулась улыбкой сытой кошки:
– Проще купить вибратор, он хоть разговорами не достает и не жалуется, что устал!
Но ей полегчало. Вечером поехала в «Стеклянный шар» побаловать себя японской кухней. Решив посидеть в общем зале, к неудовольствию телохранителей, отказалась от татами-рум. Макс покачал головой, но промолчал, только все время напряженно оглядывался по сторонам.
– Да не крутись ты, нет здесь никого, кто мог бы что-то против меня иметь! – приказала Марина, наслаждаясь роллами с семгой. И тут увидела направляющуюся прямо к ней лахудру Светочку. – Так, еще один вечер испорчен безнадежно! – констатировала она, в сердцах бросая на стол палочки-хаси.
Сразу же подскочил вездесущий мэтр Кирилыч:
– Что-то не в порядке, Марина Викторовна?
– Расслабьтесь, Евгений Кирилыч, еда превосходна, как обычно. Тут другое… – произнесла Марина с досадой. – Вы свободны.
Мэтр растворился, а московская мамзель остановилась перед столиком, глядя на Коваль в упор. Марина откинулась на спинку дивана, вынула сигарету, Макс услужливо поднес ей зажигалку. Она курила и ждала, а Светочка, видимо, собиралась с мыслями, не зная, с чего начать.
– Мне нужно поговорить с вами, – решилась она, наконец.
– А мне – нет, – спокойно сказала Марина.
– Но это важно для Егора… – Ага, уже Егор, без отчества! Быстро дело пошло, отметила про себя Коваль.
– Ко мне это больше отношения не имеет, – так же спокойно парировала она, отпивая саке из фарфоровой чашечки.
– Вы ломаете его карьеру, – ожесточенно выдала девушка.
– Уж извини, что я до сих пор жива! Ведь только факт моей смерти может спасти его карьеру и твои планы в отношении его самого. А я не тороплюсь пока на тот свет, мне и на этом есть, чем заняться, – сообщила Марина, чем привела соперницу просто в бешенство.
– Мои планы – это не ваша забота, госпожа Коваль! Они касаются только меня и Егора! А вы… вы – просто дешевка, раз не цените того, что он сделал для вас! Если бы вы были нормальной, ценящей себя женщиной, уважающей права других, вы отпустили бы его и не калечили ему жизнь! Оставьте его в покое и дайте наконец ему развод, иначе пожалеете – у меня хватит связей, чтобы повлиять на вас!
– У-у, как все трудно, оказывается! – протянула Коваль, прищурив свои синие глаза. – На твоем месте я бы тщательнее выбирала слова, иначе ими ненароком можно подавиться, – и под столом положила руку на колено начавшего было вставать Макса.
– Я не боюсь вас!
– А вот это зря, между прочим. Навела бы справки, с кем связываешься, прежде чем заявиться ко мне с претензиями. И заодно просчитала бы, как выходить отсюда станешь. Мало ли что…
– Вы мне угрожаете? – вздернула она нарисованные бровки.
– Бог с тобой! – засмеялась Марина. – Просто предупреждаю. На будущее.
– Вы пожалеете о своих словах! – прошипела Светочка.
– Ты пожалуешься на меня Егору? Поверь, ты меня напугала! – захохотала Коваль, развеселившись от подобного предположения. – У тебя все? Макс, проводи!
Макс встал и взял девушку за локоть, но она вырвалась, и тогда он просто поднял ее за воротник, как нашкодившую кошку, и вынес из зала. Но вечер все-таки был испорчен. Вот же сучка…
Назавтра в офис к Марине влетел Розан – его вызывал к себе Малышев, пытался выяснить, что произошло между женой и его драгоценной лахудрой. Узнав, просил передать извинения.
