— Замечательно, Владимир Иванович. С вами общаться сущее удовольствие, — засмеялся Турецкий. Легкая тень пробежала по челу майора. Он еще не начал испытывать сомнения, но что-то гадостное в душе, безусловно, поселилось. — Напомните мне, пожалуйста, о моих подвигах.
— Забыли? — удивился Багульник. — А здесь все написано, вы прочтите. Звонарев Дмитрий Сергеевич, пятьдесят восьмого года рождения, в восьмидесятых чемпион страны по стендовой стрельбе, сотрудничал с люблинской, тамбовской группировками, выполняя деликатные, скажем так, поручения. В узких кругах вы личность известная, я бы даже сказал, незаменимая. С последним заказом вы явно прокололись, Дмитрий Сергеевич. Вас подставили недоброжелатели. Начальник отдела кредитования банка «УралГарант», которого вы подстрелили в выходные, оказался не той мишенью, как было обещано. Информация о вас ушла в правоохранительные органы. Вашим поиском теперь занимаются не только структуры МВД, но и теневые группировки, потерпевшие по вашей милости существенные убытки. Так что, вы должны радоваться, Дмитрий Сергеевич, что первой вас нашла милиция. Получите свое заслуженное пожизненное, поедете отдыхать в Вологодскую губернию…
— Вы меня пугаете, майор. — Он поднес к глазам смазанное фото на ориентировке. С фотографии прескверного качества смотрело лицо, отдаленно похожее на лицо Турецкого. Удлиненное, скуластое, густые волосы, большие глаза под лихо закрученными бровями. — Полагаете, это я, майор? Данный тип больше смахивает на Ричарда Гира.
— На Ричарда… кого? — насторожился Багульник.
— Не важно, Владимир Иванович. Ну, все, достаточно этого цирка. Зовите прокурора, самое время с ним пообщаться.
— Прокурора, говорите… — В коридоре образовался шум, майор попятился, высунулся наружу. — Будет вам прокурор, Дмитрий Сергеевич, обязательно будет. Уже идет. Как же без него? Вы уж не обижайте нашего старика, договорились?
Майор, похмыкивая в кулак, удалился, освободив место всклокоченному пожилому человеку в зашарканном прокурорском мундире, нечищеных ботинках, с небольшим количеством волос на голове — причем росли они по закону случая, игнорируя многие участки черепа. Дрожало от нетерпения морщинистое лицо. Местный прокурор был где-то в двух шагах от пенсии.
— Почему камера открыта? — голос у прокурора был солиднее, чем внешность, он заглянул в камеру. Покосился на бравых молодцов, которых в коридоре был явный переизбыток, сделал вид, что он не трус, шагнул внутрь.
— Можем надеть на него наручники, Виктор Петрович, — предложил кто-то. — Но куда он денется?
«А вдруг прокурора в заложники возьму? — подумал Турецкий. — И начну пробиваться к выходу».
— Ладно, не надо, — прокурор шумно выдохнул, откашлялся. Вместе с ним вошли еще двое, рассредоточились по периметру. «Нет, — подумал Турецкий, — взять в заложники прокурора не удастся. Не похож он на убийцу ценного свидетеля. Таким, как Сыроватое, до пенсии бы доскрипеть».
— Отличились, говорите? — хмыкнул прокурор. — Ну-ну, интересно, интересно… Это и есть ваша крупная рыба? — Прокурор извлек из нагрудного кармана очки, водрузил их на нос и строго воззрился на задержанного. Первое впечатление, как всегда, побеждает — Турецкий изобразил плакатную, немного презрительную улыбку.
— Ну, что ж, любопытно, любопытно…
— Вы смотрите на меня, как на неизвестную работу Дали, Виктор Петрович, — подал голос Турецкий. — Я никого вам не напоминаю?
— Молчать! — рыкнул конвоир. — Отвечать, когда скажут!
— Ну, все, — потерял терпение Турецкий. — Не взыщите, господа, но мне эта ваша провинциальная жизнь начинает надоедать. Странно мы начинаем нашу совместную работу, Виктор Петрович. Или все же, «гражданин прокурор», как вам больше нравится? Может, хватит аккумулировать неприятности на свою голову?
Угрожающе зарычал охранник. Прокурор отступил на шаг, в глазах мелькнула растерянность.
— Вы уверены, что это Звонарев? — пробормотал прокурор, как-то беспомощно покосившись на конвоира. Милиционер пожал плечами — дескать, не ко мне.
— Вот видите, Виктор Петрович, вас уже посетили сомнения, — подбодрил Турецкий. — Еще немного, и недоразумение разрешится. Движемся дальше. Итак, спешу представиться — Турецкий Александр Борисович, человек, о приезде которого вы, безусловно, знаете. И с нетерпением его ожидаете. А вот это, — он ткнул пальцем в оставленную Багульником ориентировку, — типичный Ричард Гир, сравните, прокурор, найдите десять отличий. — Он сунул бумажку Сыроватову. Тот глянул на нее мельком, облизнул губы.
— Татарцев!
В проем всунулась взволнованная физиономия оперативника.
— Слушаю, Виктор Петро…
— На какое имя были документы у этого человека?
— Так он и сказал. Турецкий… Не слушайте вы его, Виктор Петрович, документы липовые, по ним же сразу видно.
— Позвоните Меркулову, — пожал плечами Турецкий, — или еще кому-нибудь в Генеральной прокуратуре. Вы же общались с ними, Виктор Петрович.
Прокурор смертельно побледнел, взялся за грудь. Впечатлительный, сделал вывод Турецкий, и как он проработал всю жизнь на такой должности?
Прокурор выхватил телефон, попятился задом, не сводя глаз с задержанного. Турецкий свысока посмотрел на охранника, который прирос к стене, лег на полку, забросил руки за голову.
— Охраняй, дружище, мой покой…
Влетел взволнованный, с отвисшей челюстью, прокурор. Протянул Турецкому мобильник.
— Слушаю, Турецкий.
В ответ послышалось ехидное хихиканье Меркулова!.
— Прости… — сказал он, перестав смеяться. — Не могу ничего сказать.
— А все же придется, Костя. Скажи прокурору, кто я, и тогда я скажу тебе, кто ты.
— Сказал уже… Не злись, бывает. Ну, и как там, в камере?
— Нормально, — скупо отозвался Турецкий. — Лечим клептоманию клаустрофобией.
— Ладно, — откашлялся Меркулов, — будем считать, что недоразумение разрешилось. Теперь ты убедился, что правоохранительные органы Мжельска работают на всю мощность.
— Лучше бы они вообще не работали, — проворчал Турецкий.
— Тебя не успели обидеть?
— Нет, но они пытались…
— Хорошо. Привет прокурору, — Меркулов снова развеселился. — А убивец Звонарев, на которого разосланы ориентировки по всем прилегающим к столице регионам, действительно местами смахивает на тебя. Такой же элегантный плейбой, и ростом природа не обделила. Если где-нибудь увидишь, то хватай и вяжи. Правоохранительные органы тебе за него, конечно, премию не выпишут, но если ты его сдашь митинским ребятам — а у них «горячий телефон доверия» в развлекательном центре «Олимпия» на Варшавке, — то отхватишь за него баксов сто. Я имею в виду, в тоннах — после отчисления НДС и в пенсионный фонд.
— Да иди ты, — буркнул Турецкий и вернул трубку прокурору.
