Отдельные картинки головоломки встали на места, но до полной ясности еще было, как до Китая. Похоже, он серьезно кого-то напряг. И в Горелках, и в Мжельске…
Он выбрался из тяжелых раздумий, покатил дальше, набирая скорость. Дорога вскоре сузилась, плотные заросли ивняка заслонили обзор. Он объезжал живописные озера, над которыми плавали хлопья вечернего тумана, оставлял за бортом холмы, перелески. Вскоре выбрался на возвышенность, включил третью передачу, покатил с горки — в дорогу влилась грунтовка с восточного направления, проезжая часть становилась укатаннее, шире, расступались тальниковые заросли…
Резкий хлопок подбросил его к потолку. Колесо лопнуло! Или выстрел? Или лопнуло от выстрела? Гадать на кофейной гуще уже не было времени, машину повело. Памятуя об опасности резкого торможения, он начал выкручивать руль, чтобы не дать ей вонзиться в заросли. Мысленно поздравил себя, что не купил джип — тот давно бы уже перевернулся! Он справился с нелегкой ситуацией — держал дорогу, хотя машину и болтало со страшной силой. Мелькали тальники по обочинам. Он плавно выжал тормоз — дрожа и сотрясаясь, «Ауди» встала, съехав с дороги и смяв капотом кустарник…
Проклиная этот мир, он откопал в багажнике фонарь, выбрался наружу, побежал осматривать свежие повреждения. Лопнуло правое переднее колесо — полностью, в лепешку, до лохмотьев. Машина прочно встала на обод. Какой-то «тромб» образовался в голове — на несколько мгновений он упустил из вида то, что предшествовало аварии. Метнулся к багажнику, чтобы вытащить запаску. Распахнул задний капот… и различил шорох, в кустах, за спиной, на другой стороне дороги. Треснула ветка. По мозгам ударило, словно кувалдой: а ведь это пуля была! Не спи — замерзнешь! Он прыгнул влево, покатился, и очень своевременно: гавкнул выстрел, будоража сонную природу, пуля угодила в распахнутую крышку багажника, зазвенело, как на колокольне! Он яростно заработал всеми конечностями, дополз до распахнутой дверцы, забрался в тайничок под трансмиссией — благо длиной рук Господь не обидел, выхватил пистолет. Покатился обратно, к задней фаре. Куда же он дел фонарик, мать его! Темнота в округе лютая…
Он осторожно высунулся… ахнуть не успел, как мимо носа пронеслась третья пуля, умчалась в лес. Ну что ж, иного выхода ему не оставили: он выставил пистолет и дважды надавил на курок — гулять так гулять!
«Беретта» грохотала, словно гаубица. Лес наполнился треском. Он высунул нос — увидел, как смазанная тень метнулась от одного куста к другому, нырнула в лес. Зачавкала грязь. Видимо, встретить вооруженное сопротивление убийца рассчитывал меньше всего. Испугался. Не знал, что у Турецкого есть пистолет. Он выстрелил еще два раза — наугад, дабы усугубить эффект. В лесу трещало, как в печке, но уже где-то далеко. Он не осмелился броситься в погоню — по темноте да в такой глуши шансы невелики. Можно так увлечься, что утром не проснешься. Он перевел дыхание, прислушался. Эхо от выстрелов унеслось в сиреневую даль. Похоже, он навел на убийцу приличную панику своим сопротивлением: какое-то время в лесу раздавался треск, потом затих. Куда он, интересно, подался? — пронеслась любопытная мысль. На параллельную дорогу, где оставил машину?
Убийца определенно не был профессионалом. Как ни верти, а это большое везенье. Несколько минут Турецкий лежал неподвижно, прикрытый машиной, вслушивался в звуки леса. Потом начал шарить руками — нащупал фонарик под багажником. Еще немного приподнялся, полежал, перебежал дорогу. Посидел в ближайших кустах, таращась в непроглядную муть. Странная какая-то дорога — ни одной машины пока не проехало…
Убедившись, что злоумышленник не возвращается, он включил фонарь, стал осматривать кусты. Вошел в лес… и по щиколотку провалился в жижу. Опустился на корточки, стал водить фонарем из стороны в сторону. Грязь, сухие ветки, прошлогодняя листва — в таких глухих местах действительно долго не высыхает грязь. Если он в нее провалился, то обязан был провалиться и убийца…
Он нашел вполне приемлемый для идентификации след. Оступившись, убийца машинально оперся рукой, и в грязи остался прекрасный отпечаток пятерни. Везет же ему в этом сезоне с отпечатками конечностей… Ухмыльнувшись, он поднял голову, поводил носом, втянул в себя прохладный вечерний воздух. Ухмылка на лице сыщика стала трансформироваться в иезуитскую улыбочку…
Он поставил запаску за несколько минут. Плавно газуя, выдавил машину из кустов, взгромоздил на дорогу. Отъехал от греха подальше метров на семьсот, перевел дыхание. До трассы, судя по плану в голове, оставалось совсем немного. Он задумался. Если поспешить, он успеет заглянуть в Корольково, уточнить у Розы Евдокимовны одну злободневную деталь. Не таким уж большим выйдет крюк…
— Забыли вы про нас совсем, Александр Борисович, — посетовала в телефонную трубку Эльвира. — В одиночку копаете? Ну, и что нарыли?
— Три покушения на свою дражайшую жизнь, — охотно поведал Турецкий. — Последнее состоялось несколько минут назад.
— Ну, если вы звоните не с того света, покушение можно считать провалившимся… — задумчиво пробормотала Эльвира.
— Можно считать, так. Вы где сейчас находитесь?
— Да, в обшем-то, вечер поздний… Дома.
Он в нескольких словах обрисовал ситуацию.
— Огромная просьба, Эльвира. Есть нормальный шанс распутать этой ночью все убийства. Еще одно покушение может состояться в гостинице. Я чувствую, он опять попробует. В общем, пятьдесят на пятьдесят — может прийти, может не прийти. Не сказать, что я так сильно пекусь за свою жизнь… Хотя и пекусь, чего уж там, другой не будет.
— Говорите прямо, Александр Борисович.
— Нужна засада у гостиницы, Эльвира. Не ставьте в известность свое начальство, сами разберемся. Не ходите одна, обязательно возьмите пару оперов: Татарцева, еще кого-нибудь. Пусть тоже помалкивают. Пусть один человек сидит в кустах, второй — в помещении администратора, третий — в машине. Не светиться ни в коем случае. Вы сделаете, Эльвира?
— Я постараюсь, Александр Борисович, — неуверенно сказала Эльвира. — А вы куда сейчас направляетесь?
— В Корольково.
— Куда?
— Эльвира, вы слышали… — он подавил раздражение. — А оттуда сразу в гостиницу. Оставайтесь на связи, если что, телефонируйте…
Когда он въехал во Мжельск, была практически ночь. Желудок бушевал от голода, в глазах темнело от встречи с каждым ухабом. Он страшно боялся, что в своем поганейшем состоянии упустит что-то важное. Он должен был что-нибудь съесть — неважно, что, хоть пучок травы. Иначе бесполезно рассчитывать на голову. Город, как всегда поздним вечером, выглядел вымершим. Он на полной скорости повернул налево под зеленый на единственном перекрестке, оборудованном светофором и фонарями… и снова чуть не поплатился! Серая «копейка», идущая слева в прямом направлении, резко вильнула, избегая столкновения, закружилась, как волчок — словно под колесами был не щербатый асфальт, а чистый лед. Турецкий резко затормозил, проехав перекресток, отворил дверцу — надо же такое натворить.
«Жигуленок» перестал вращаться, застыл посреди пустынного перекрестка. Открылась дверь, водитель вывалился наружу. У парня явно не в порядке было с определением себя в пространстве. Голова кружилась, и мир вместе с головой. Пьяный, что ли? — подумал Турецкий. Кряхтя, он выбрался из машины, отправился извиняться. А когда подошел и рассмотрел, кого Бог послал, не удержался от хохота.
