Варганов с удивлением смотрел на хохочущего гостя, держащегося за правый бок.
— В чем дело, Юрий Петрович? — улыбнулся хозяин.
— Да я все гадал, кто же эти богатыри, что так здорово меня отделали. — Гордеев плотнее уселся в кресле. — А оказывается, это ваши посланцы.
— Прошу прошения еще раз, — серьезно сказал Варганов. — Они, безусловно, превысили свои полномочия и ответят за это по всей строгости..
Варганов беззвучно пошевелил губами, обдумывая, по всей строгости чего они получат.
«Ну уж не закона, это точно», — решил Гордеев.
— В общем, — закончил Варганов, — они понесут ответственность.
— Я в этом не сомневаюсь, — вежливо наклонил голову Гордеев.
Варганов подошел к окну.
— Знаете, Юрий Петрович, моя дочь иногда ведет себя странно. Даже не иногда, а очень часто… Я не совсем понимаю ее. Вернее, вовсе не понимаю.
— Дети, они всегда такие, — глубокомысленно заметил Гордеев. — Родителям их не понять.
Варганов кивнул:
— Да… Надеюсь, и она сама извинится перед вами и поблагодарит за… достойное поведение в такой скользкой ситуации.
«А он дипломат, — с уважением подумал Гордеев, — находит точные формулировки».
В кабинет постучали.
— Входите, Модест Казимирович. — Варганов повернулся к двери.
— Откуда вы знаете, что это я? — Старичок, улыбаясь и потирая руки, остановился посреди кабинета.
— Ну Лиза вряд ли решится сама сюда прийти, зная о нашем госте. А ее друг Степан прекрасно знает, что ему здесь делать нечего.
— Да, логика, дедукция. — Старик посмотрел на Гордеева. — Как чувствуете себя, молодой человек?
— Нормально. — Юрий с удивлением взглянул на Варганова. Что, и старичку все известно об их делах?
— Модест Казимирович наш семейный доктор. — Хозяин присел на край стола. — Почти духовник. Если вы не возражаете, он осмотрит вас.
— Зачем это? — запротестовал Гордеев, хотя на самом деле чувствовал, что осмотр врача ему никак не помешает — печень давала о себе знать весьма настойчиво.
— Не сопротивляйтесь, пожалуйста, — улыбнулся Варганов. — И вам, и мне так будет спокойнее.
Гордеев пожал плечами, подивившись странной заботе, которую проявлял о нем Варганов.
— Прошу на диванчик прилечь. Пиджак снимите, пожалуйста, — ласково молвил врач. — Так, что-нибудь болит?
— Правый бок. И во рту горечь все время.
— Так, так. — Теплые пальцы старичка осторожно ощупали подреберье. — Внутри не возникает боли резкой?
— Нет вроде.
— Вы, Виталий Викторович, побеседуйте уж с этими головорезами. — Старичок продолжал пальпировать правый бок. — Разве можно так лупить? Хорошо, что молодой человек имеет неплохо развитую мускулатуру. Иначе повреждения были бы гораздо серьезнее… Ну одевайтесь, сударь мой. Ничего особенно страшного нет. Хотя я бы советовал пару недель попить минеральную воду и воздержаться от алкоголя. Советую боржом, только, конечно, настоящий. Правда, где теперь его найдешь, скажите мне на милость?
— А что, алкоголь совсем нельзя?
— Нежелательно.
— Вот те раз! — вступил в разговор Варганов. — Но вина-то можно гостю предложить?
— Хорошее красное вино еще никому не вредило, — назидательно молвил старик и отошел от дивана.
— Тогда прошу спуститься к столу. Ужин в вашу честь, Юрий Петрович.
Гордеев надел пиджак и последовал за Модестом Казимировичем, мимо радушного хозяина, покинувшего кабинет последним.
Когда они втроем вошли в столовую, все было уже накрыто, а возле буфета стояла Лиза и некий молодой человек хлыщеватой наружности со стаканом виски в руке. Лиза, заметив Гордеева, кивнула в знак приветствия, мило улыбнулась и опустила глаза. Ее спутник, который был изрядно пьян, судя по лихорадочному румянцу на бледном лице, посмотрел на адвоката с неприязнью.
— Это моя дочь Лиза, — сказал Варганов Гордееву. — Представляю вам ее, потому что в момент вашей первой встречи она была не в себе.
— Что ты говоришь, папа?! — Девушка мельком взглянула на Гордеева.
— Я говорю правду, — произнес хозяин жестко и повернулся к молодому человеку: — А это друг Лизы и сын своего знаменитого отца Степан Колобов.
Молодой человек кивнул ухоженной головой с нитевидным пробором.
«Франт. Минимум раз в три дня бывает у парикмахера», — определил адвокат.
— Гордеев Юрий Петрович, — представил его Варганов.
— А, нежданный и негаданный спаситель! — протянул Степан с таким явным пренебрежением, что воем стало неловко.
— Прошу к столу. — Варганов поспешил снять напряжение.
Гордеев пропустил слова Колобова мимо ушей. Они расселись за столом. Варганов во главе, по левую руку от него Лиза и Степан, по правую — Гордеев и Модест Казимирович.
— Что-то у вас неважный вид. — Степан посмотрел на Гордеева поверх стакана. — Сильно бока намяли?
— Все выглядит неважно, если смотреть через стакан. — Адвоката начал злить тон молодого человека.
— А у меня привычка такая… — ответствовал тот.
— Но тогда берегите печень, — двусмысленно отреагировал Гордеев.
Лиза едва скрыла улыбку, а Варганов громко рассмеялся.
— Вы лучше о себе побеспокойтесь. — Степан залпом осушил стакан. — А то, знаете, случаи разные бывают…
Гордеев промолчал и принялся за еду. Все приборы на столе были из старого казенного набора, который переходил от одного владельца дачи к другому вот уже несколько десятков лет. На салатнице Юрий прочел надпись «К сорокалетию Великого Октября», а на своей тарелке, под котлетой по-киевски, обнаружил герб Советского Союза. Такой же герб находился на ручках вилок, ложек и столовых ножей.
— Что вы так смотрите на нее, любезный? — спросил Степан. — Я про котлету, — пояснил он окружающим. — Наш дорогой гость, видимо, не знает, как с ней справиться.
— Ты тоже в гостях, Степа, — нахмурился Варганов. — Изволь вести себя прилично.
Гордеев посмотрел на молодого человека и вспомнил, что видел его в тот вечер в ночном клубе. Именно этот хлюст стоял возле бара и надувался джином, пока адвокат спасал девушку от не в меру горячих поклонников.
— Не сомневаюсь, что у вас достаточно отваги, чтобы расправиться хотя бы с котлетой, — сказал Гордеев, ловко орудуя ножом и вилкой. Он проткнул котлету, чтобы вытекло масло, а потом отправил в рот кусочек, наслаждаясь нежнейшей начинкой.
— На что это вы намекаете, сударь мой? — напрягся Степан.
— А разве есть повод для намеков? — многозначительно улыбнулся Гордеев и выразительно посмотрел на Лизу.
