Он развернулся и шагнул к выходу.
— Послушайте, охрана! — гаркнул Павел. — Я бы на вашем месте присмотрелся к этому человеку. Он попал сюда обманом! Это частный детектив Турецкий, он не имеет права здесь находиться, он никогда не был членом клуба!
— Мы тоже никогда не видели здесь этого типа… — подал голос кто-то из новоприбывших.
— Позвольте, уважаемый, давайте разберемся с этим недоразумением, — охранник с каменным лицом заступил дорогу. — Сейчас мы все выясним, и если недоразумение разрешится, принесем вам свои глубокие…
— Чушь! — рявкнул Турецкий. — Кого вы слушаете, любезный? Этот сосунок не успел похоронить отца, а уже рвется на его место… Моя фамилия Ламберт, вот мои документы, прошу прощения, но мне некогда… — Турецкий запустил руку во внутренний карман.
— Пожалуйста, ничего не делайте, — у охранника было чутье на чужаков, он перехватил руку Турецкого, несильно сжал ее. — Сейчас подойдут наши коллеги, они разберутся…
Жар ударил в голову. Удар в живот стал для охранника «сенсацией». Он свернулся пополам, изумленно выпучил глаза, Турецкий оттолкнул его, шагнул к выходу, до которого осталось метры. Но в дверь уже протискивался очередной работник службы безопасности. Турецкий попятился. Павел сделал робкую попытку его задержать. Но он занес кулак, и тот отшатнулся, словно током пронзенный, позеленел от страха. Остальные предусмотрительно расступились. Турецкий раздвинул портьеры, вошел в зал…
Он шел мимо столиков и чувствовал жжение в затылке. Обернулся. Верное решение: не нужно бежать, охранники не станут устраивать в клубе тарарам, пострадает реноме заведения, а искать новую работу в разгар клятого финансового кризиса — такая маета! Парень с приборчиком в ухе вошел в зал следом за ним. Он двигался по пятам, не очень быстро, но и не отставал. Что за привычка такая: бормотать в свой микрофон? Турецкий улыбнулся какой-то даме с жемчужным ожерельем на шее, сказал «извините, ради бога», задев мужчину, собравшегося встать. Жжение в затылке становилось нестерпимым. Он прошел зал, миновал стойку, кивнув бармену, как старому знакомому. Все тело уже чесалось, исходило жаром, когда он протянул руку к шторе. Обернулся, прежде чем шагнуть на лестницу. До охранника оставалось метров двадцать, тот тоже ускорял ход и как бы невзначай отогнул полу пиджака…
Фора в несколько секунд. Турецкий ворвался на лестницу, помчался вверх гигантскими прыжками. Пролетел мимо комнаты под номером пять. Эх, нанести бы повторный визит, извиниться перед дамой, отсидеться, а импотента-толстяка взять в заложники. Но так не хотелось подставлять хорошенькую Изабеллу. Он мчался дальше, вписался в поворот… и напоролся, как «Титаник» на айсберг, на парня из местных, которого уже допрашивал!
— Господи, это снова вы… — паренек отпрыгнул, начал усердно креститься: не понравилось ему выражение лица «работника Интерпола».
— Выручай, приятель, — Турецкий схватил его за грудки, встряхнул. — Где пожарный выход?
— Там, — работник ткнул пальцем в конец коридора. — Увидите две лестницы… вам нужна левая…
— Это общие слова, — он снова его встряхнул. — Конкретнее!
На лестнице уже грохотало. Кажется, преследователь был не один…
— Внизу будет указатель… — пролепетал парень. — Там рядом…
Турецкий мчался дальше, слетел по лестнице, выскочил на пятачок, куда сходились два коридора, завертелся. Парень не обманул: стрелка под лампой наглядно извещала, куда бежать…
Он вывалился в ночь глухую. Кто-то бросился на него сбоку, собираясь втиснуть обратно в здание, но он ударил ребром ладони по ключице. Охранник охнул от боли. Он оттолкнул обмякшее тело от себя, да еще и ногу занес тому за пятку, чтобы понадежнее упал. Надежнее уже некуда! Охранник потерял равновесие, покатился по ступеням. Отлетел на дорожку, остался лежать. Страх ударил в голову — что же ты натворил, Турецкий!
Он прыжком слетел с крыльца, нагнулся над поверженным секьюрити. Господи, живой!
И Турецкий бросился в темень, где едва различался кустарник. Влетел в какие-то колючки. Осталось обогнуть здание, пробраться на парковку и найти свою машину. А на крыльце уже шумели: двое или трое спрыгнули на дорожку, побежали в разные стороны…
Он рвался через местную флору, избегая открытых пространств. Прыгал от дерева к дереву, хоронился, слушал. Машин на парковке заметно прибыло, блуждали блики света, это охранники осматривали стоянку. Турецкий подкрался, встал за стволом развесистого дубка.
— Какая у него машина? — закричал кто-то.
— А хрен его знает! Спроси на первом посту.
Протяни он резину, и уж точно не вырваться.
До «кайенна» метров тридцать, нужно лишь добраться до него. А уж потом выяснять, в какое дерьмо посчастливилось вляпаться. Освещалась обратная сторона парковки, а там, где он прятался, по упущению администрации клуба, царила тьма. Он выбрался из-за дерева, на корточках подкрался поближе. «Ходишь, как тигр, — подумал он. — Тихо и на четвереньках». Вереница машин перед глазами, охранники, их всего двое. Крайний слева в выставке достижений зарубежного автопрома — черный, как сажа, «мерседес». Хорошая машина, единственный недостаток — взрывается часто. Турецкий вывернул из земли увесистый комок дерна, прикинул расстояние, прочие факторы, влияющие на точность попадания и размахнулся…
Комок влепился точно в капот «мерседеса»! Взвыла сигнализация. Возбужденные охранники бросились на шум. Турецкий — в другую сторону. Сполз с бордюра, бочком протиснулся к «кайенну», стараясь не задеть соседний «Ламборджини», вынул ключ. Как чувствовал, что лучше не ставить машину на сигнализацию! Он втиснулся в салон, запустил двигатель: тот заработал почти бесшумно. Охранники продолжали прыгать вокруг орущего «мерседеса», не подозревая, где подвох.
Турецкий выкатился с парковки, не включая фары. Но убраться незамеченным было задачкой недостижимой. В спину уже орали. Кто-то бросился наперерез. Он вильнул в сторону, чтобы не задавить исправно выполняющего свои обязанности человека. Светомаскировка уже значения не имела, он включил фары. В памяти очертилась путаница аллей. Он вывел машину на дорожку, едва не зацепив акацию, плавно надавил на газ, выхватил сотовый телефон.
— Борис?
— Аюшки, Александр Борисович?
— Вы на улице Лавочкина?
— Да… за вами гонятся?
— Спалили, демоны. Слушай и запоминай. Подавайте машину назад. Видели въезд в парковую зону, откупленную клубом?
— Да, Александр Борисович, там шлагбаум в глубине…
— Живо туда и стойте. Когда выедет «кайенн», протяните вперед и перегородите выезд из парка. Можете аварийку включить. Мне хватит секунд тридцать. Пусть орут, прыгают вокруг вас. Таранить не будут. Потом смывайтесь.
Он обернулся, сзади шла машина, он не ошибся. Пробок уже нет, дороги пустые, на улице его обязательно догонят.
— Александр Борисович, что же вы так грубо? — он слышал, как заохал Нагибин, а Борис запустил зажигание.
