— Дебора не испытывала отвращения к постельной части этого бизнеса?
— Наоборот, ей нравилось.
Диего с удивлением взглянул на нее.
— Тебе тоже нравится секс, — сказал он.
— Мне нравится… с тобой, — запинаясь призналась Кристел.
— А раньше? — спросил он.
— Не так. Совсем не так. Мои прежние партнеры не были… так чувственны, да и я смущалась и не могла расслабиться. — Она задумалась. — Наверное, боялась, что меня сочтут распущенной.
— Ты боялась, что можешь быть похожа на Дебору? — догадался Диего. — Кристи, это разные вещи — страстно отдаваться мужчине, который тебе нравится и которого ты сама выбрала, и заниматься сексом с незнакомцем за деньги.
— Я знаю. Теперь.
— Со мной ты была очаровательно распущена, — заметил он, задерживая взгляд на ее пухлых губах.
Сердце Кристел забилось чаще. Сейчас он ее поцелует, а ей так этого хотелось. Он начал наклоняться к ней, потом, видимо, передумал и выпрямился.
— Ты сказала, что вначале Дебора продавала себя, чтобы расплатиться с долгами, — вспомнил он. — А когда долги были уплачены?
— Она занималась этим ради наживы и собственного удовольствия.
Диего чертыхнулся.
— Удовольствия? — возмутился он.
— Работая у мадам Лидии, она вращалась в высшем свете, а ей это нравилось. Пусть многие клиенты были не слишком молоды и привлекательны, все они имели положение в обществе, — сказала Кристел, — и это ее возбуждало.
— Коль скоро ей так все нравилось, почему же она бросила это занятие, черт побери? — грубо спросил он.
— Тут было много причин: она старела, в банке уже был солидный счет… Как-то торговец картинами, который никогда не был ее клиентом, предложил ей работу в своей нью-йоркской галерее, и она решила вернуться домой. И еще она решила, что пора начать оседлую жизнь.
— «Оседлая жизнь» не означала, что она хочет иметь еще детей, как я понимаю? — спросил Диего.
— У Деборы не могло быть больше детей. Еще в Париже она сделала неудачный аборт и уже не могла забеременеть. — Кристел уставилась на смятый платок в своей руке. — Это еще одна из причин, почему она не имела права выходить замуж за Лукаса.
— Он не знал, что у нее не может быть детей?
— Нет. Иногда он говорил, что ему хотелось бы иметь настоящую семью, но она лишь улыбалась.
Губы Диего сжались в тонкую линию.
— Выходит, Дебора обманула его, как лгала и насчет своих финансовых дел. Лукас считал, что твой отец умер совсем недавно и оставил ей достаточно средств, включая квартиру.
— И я так думала, — призналась Кристел. — Но несмотря ни на что, она его действительно любила. Разумеется, насколько вообще способна любить. Ты сказал, что в ней была какая-то скрытая печаль, но я видела внутри только пустоту. Когда погиб отец, мать винила его в том, что он обрек ее на нищенское существование. С тех пор она разуверилась в любви.
— Дебора столько страдала, что, по всей видимости, решила никогда больше не зависеть от мужчин и не давать себя в обиду, — задумчиво произнес Диего. — В этом, пожалуй, объяснение того, что она пустилась во все тяжкие.
— Ты думаешь, она мстила мужчинам, заставляя их платить за свои услуги? — спросила Кристел. — Может быть…
— Как Дебора пережила разрыв с отцом? — поинтересовался Диего.
— Ее словно подменили. До их встречи мать вела активную светскую жизнь, хотя никогда не рассказывала о своих кавалерах, потому что они ее не слишком интересовали. После разрыва с Лукасом она год никуда не выходила.
— И мужа своего не любит?
— Нет, хотя очень к нему привязана, — сказала Кристел. — Бернард все понимает и мирится с этим.
— Лукас никогда не удовлетворился бы «привязанностью», ему нужна была ее любовь, — заметил Диего. — Он не рассказал мне, что она была девушкой по вызову, и это свидетельствует, насколько отвратительным казался ему такой способ зарабатывать деньги. Черт, он даже не решился поделиться со мной.
— Не просто смириться с тем, что любимая женщина продавала себя за деньги, — вздохнула она.
— А тем более рассказать об этом, — мрачно добавил он.
— Верно. — Она положила голову ему на плечо, но тотчас отпрянула. — Но вот я все рассказала и до сих пор жива. Кажется, ты собирался позвонить в Белу-Оризонти, — внезапно вспомнила она. — Давай, я наберу номер, а потом налью нам выпить. Мы можем посидеть на террасе. Тебе содовую, как обычно?
— Пожалуйста. — Губы Диего изогнулись в улыбке. — Мы с тобой все больше похожи на старую семейную пару, — сказал он, поднимаясь на ноги. — Хотя ты у нас девушка работящая.
Она обернулась.
— Еще какая, — заявила она.
Пока он говорил с помощником, Кристел отнесла на кухню поднос с грязной посудой и загрузила посудомоечную машину, потом забежала к себе в спальню, чтобы умыться. Слава богу, она не смотрела на Диего, когда тот заикнулся о семейной паре, подумала она, стирая тушь со щек. Ее как током в тот момент пронзило, он вполне мог расслышать биение ее сердца. А Диего сказал это между прочим, не придавая словам никакого значения. Кристел скорчила гримасу своему отражению в зеркале. И ей не следует об этом много думать.
Диего как раз закончил разговор, когда она пронесла поднос с напитками на террасу, и последовал за ней. Потягивая содовую, он рассказал, как повлияло на дела в Белу-Оризонти его вынужденное отсутствие. Нет худа без добра — его заместитель смог проявить себя за это время.
Но скоро он вновь вернулся к старой теме.
— Ты восстала против прошлого Деборы, превратившись в простушку Джейн, — уверенно заявил он.
Кристел утвердительно кивнула.
— Подсознательно я долгое время страшно боялась как-то выразить себя с сексуальной точки зрения. Страшилась прослыть копией матери. Я из кожи вон лезла, чтобы выглядеть дурнушкой. — Она отпила глоток вина. — Сейчас мне кажется, таким образом я мстила Деборе — у такой прелестной матери такая уродина дочь.
— Остынь, — возразил он. — Ты была совсем недурна.
— Тем не менее твое сердце при виде меня не дрогнуло.
— Нет, но ведь тебе было всего пятнадцать, ты еще в школу ходила, а я считал себя умудренным и опытным человеком, — сухо сказал он. — И все же, невзирая на скобки на зубах, мешковатые платья и стянутые назад волосы, ты была очень миленькой.
Кристел фыркнула.
— Да, я серьезно, — усмехнулся Диего. — Было в тебе что-то от маленького, пушистого зверька, запутавшегося в пыльном мешке.
Она засмеялась.
— Ну спасибо, уважил.
Он выпил еще глоток из стакана.
— А сейчас ты как относишься к Деборе?
