— Но я имею какие-то права как владелица десяти процентов акций? — Она покосилась на него. — У тебя большинство голосов, но раз ты так стараешься выкупить мою долю, значит, со мной полагается советоваться при принятии важных решений.
— Верно, — огрызнулся он, причем вид у него был такой, будто самым его сокровенным желанием было поставить ее к стенке и пристрелить. — Хоть это и простая формальность, ведь последнее слово всегда будет за мной.
— Видимо, ты хотел бы обойтись без этих формальностей, — усмехнулась Кристел. Двенадцать лет назад гнев Диего привел бы ее в замешательство, сегодня же она получала удовольствие от того, что сама вывела его из равновесия. Пусть ее голос не был решающим, зато она обладала некоторой властью над ним, и это было чертовски приятно. — Пока я здесь, мне хотелось бы побывать на заводе, — предупредила она деланно спокойно.
Он с такой силой сжал кулак, что костяшки пальцев побелели.
— Ты стараешься осложнить мне жизнь, — буркнул Диего.
— Напротив. Ты не видишь другого выхода, как закрыть завод, но две головы лучше, чем одна, — объявила Кристел. — Кто знает, может, меня осенит гениальная идея, как спасти завод. И тогда, — весело заключила она, — я, возможно, распрощаюсь с фотокамерой и журналистикой и стану исполнительным директором компании.
Он пробормотал что-то по-португальски, сильно смахивающее на: «Только через мой труп».
— Я могу оказаться настоящим сокровищем, — подмигнула ему Кристел.
— Избавиться от тебя проще простого, — усмехнулся Диего. — Разве ты когда-нибудь, хоть в диких фантазиях, хотела жить в Бразилии?
— Почему бы и нет? Я уже немного говорю по-португальски. Не хватает практики, но я способная, быстро освою…
— Двенадцать лет назад ты отказалась здесь жить.
— Неправда, — возразила Кристел, но он не обратил внимания на ее слова.
— Ты живешь в Штатах, сюда приехала на неделю. Одну короткую неделю, — подчеркнул Диего. — Потом ты сядешь на самолет и вернешься домой. А это значит…
— Я приехала в Рио на месяц, — перебила она.
— На месяц?
Она лукаво прищурилась, заметив выражение ужаса на его лице.
— Не надо так расстраиваться, я не собираюсь стеснять тебя весь этот месяц. Поживу здесь до окончания карнавала, потом переберусь в гостиницу или мотель. Да, в мотеле, должно быть, дешевле, — решила Кристел. — Их много по дороге в аэропорт, в одном из них я и осяду.
— Попытаться можешь, но тебе откажут через сутки, — сказал он.
Она удивленно подняла брови.
— Это почему?
— Потому что в Бразилии мотели строят не для туристов, а для любовников.
— Любовников?
— Это ответ по-бразильски на проблемы вседозволенности в обществе. Их начали строить, чтобы дать возможность молодым парам побыть наедине до вступления в брак, — объяснил Диего. — Теперь ими пользуются и женатые пары, стремящиеся хоть на время скрыться от детей, а также те, кто изменяет своим мужьям или женам. Номера там чаще всего с зеркальными потолками и вибрирующими кроватями. В некоторых мотелях даже предлагают маску, чтобы тебя никто не узнал в лифте.
Она внимательно посмотрела на него. На губах играет улыбка, он наверняка считает, что шокировал мисс Синий Чулок.
— Ну, найду другое пристанище, — беспечно сказала она. — Зато если я в кого влюблюсь, то знаю теперь, куда надо идти.
Глаза Диего округлились.
— А ты собираешься влюбиться? — растягивая слова, спросил он.
— Почему бы и нет? В моих жилах течет алая кровь, — повторила она его собственные слова, — а Рио — город влюбленных. Могу я завтра приехать на завод?
— Прости, завтра я занят. Между прочим, — ехидно заметил он, — даже если ты попадешь на завод, ты все равно ни в чем не разберешься.
— Значит, ты хочешь, чтобы я была пассивным партнером? — спросила она, но, заметив его ухмылку, тут же пожалела, что выбрала именно это выражение.
— Смотря при каких обстоятельствах, — протянул он. Расправил плечи. — Если ты снова о любовных романах…
По его ухмылке можно было подумать, что он говорит о романе между ними. У Кристел перехватило дыхание. Она судорожно пыталась найти достойный ответ. Верно, глупо отрицать, что их влечет друг к другу, но о любовном приключении она говорила не всерьез, просто шутила.
Еще секунда — и Кристел прозрела. Он подшучивает над ней. При его неприязни к Деборе, а следовательно, и к ней не могло быть и речи ни о каких любовных романах. И точка.
Кристел встала.
— Я имела в виду автомобильную компанию. — Она старалась говорить уверенно. — А теперь отправлюсь-ка я на кухню и посмотрю, что можно придумать на ужин.
3
Следующий день выдался чудесным. Кристел с наслаждением грелась в лучах тропического солнца. Ей, давней солнцепоклоннице, хотелось мурлыкать от удовольствия. Верх машины был опущен. Они ехали вдоль пляжа Ипанема, и легкий ветерок слегка шевелил ее волосы. Они только что миновали световое табло, на котором указывались температура воздуха и время: двадцать шесть градусов, два часа дня.
Кристел рассчитывала, что после долгого сна днем и спокойно проведенной ночи она встанет рано, но, открыв глаза, обнаружила, что уже час дня. Она едва успела принять душ, одеться и выпить чашку кофе, как появился Диего.
— Соня, — улыбнулся он, любуясь ее тоненькой фигуркой в сине-белом платье без рукавов.
— Ты так неожиданно вернулся. Не иначе надеялся снова застать меня, в чем мать родила. — Кристел тоже улыбнулась. — Ничего, в следующий раз повезет больше. Вроде ты жаловался, что по уши в делах?
— Так и есть, но я смог вырваться пораньше, — ответил он.
— Значит, ты можешь показать мне завод, — сразу же нашлась она.
— Значит, я смогу показать тебе дорогу на пляж и заехать в магазин, чтобы купить переходник, — возразил Диего и предложил потом поехать на Копакабану пообедать.
— Идет, — легко согласилась Кристел. Если уж он не пускает ее на завод, то хоть освободился на вечер от дел и изображает из себя радушного хозяина. Рот ее скривился в усмешке. Какая жалость, что делает он это из низменных побуждений!
Но ездить в открытой машине в такой дивный день оказалось настоящим удовольствием. Кристел поправила солнечные очки. Длинный серебристый пляж с растущими тут и там пальмами выглядел потрясающе на фоне высоких гранитных гор, заросших зеленью.
Кромка пляжа была застроена такими элегантными и богатыми домами, что хоть сейчас на страницы журнала «Вог». Иногда попадались роскошные гостиницы. Бары встречались редко, магазинов не было совсем. Они находились в одном или двух кварталах дальше. Район Ипанема считался более изысканным, чем Копакабана, и в основном жилым, но и там кипела жизнь. Любители физических упражнений трусцой бегали вдоль пляжа, перекликаясь друг с другом, парнишка, продающий попкорн на углу, свистел в свисток, дабы привлечь внимание к своему товару, изредка раздавались автомобильные гудки. И во всей этой какофонии всегда присутствовала музыка. За последние пять минут Кристел услышала самбу, босанову, какой-то скрипичный концерт и даже отрывок из оперы.
