Демон положил меч на место в футляр и осмотрел ножи. Да, это было то, что нужно.
– Я хочу взять их, – бесстрастно сказал Демон. – У меня, как я уже сказал, пять золотых.
Он выложил на стол пять больших блестящих желтых кружков.
– Один полновесный – пять малых золотых. Итак, у меня двадцать пять золотых. Этого хватит, чтобы оплатить то, что мне нужно? Разумеется, вместе с ножнами и с перевязью для ношения за спиной.
– И с перевязью! – усмехнулся мастер. – Нет, не хватит. Все вместе это стоит пятнадцать полновесных золотых. Десять за меч с ножнами и перевязью, пять за кинжал и ножи – тоже не рядовые. Эти ножи не ломаются, этот кинжал не ломается, и этот меч не ломается. Они стоят своих денег. Если у тебя нет средств, чтобы купить такое, поищи что-то похуже. Больше тебе скажу – я не всем продаю такие клинки. И они на самом деле стоят гораздо больше, настолько больше, что тебе и не снилось. В каждом есть частичка магии. А еще – специальные снадобья и даже драгоценные камни. Сталь для них сварена мной лично, по специальному рецепту.
Мастер остановился, помолчал и тяжело взглянул на Демона:
– Ты сам сказал – этот меч не для тебя. Этот меч для мастера. Потому – уходи. Я ничего тебе не продам! Забирай свои деньги! Они мне не нужны!
Вышибала угрожающе поднял арбалет, нацеливаясь в грудь Демону, и тот холодно, отстраненно подумал о том, что если сейчас бросится и убьет этого парня, честно исполняющего свой долг, и этого старого мастера, создавшего такие прекрасные клинки, – он уподобится Морде, убивающему ради прихоти, ради удовлетворения своих мерзких животных потребностей. А это неправильно. Он не такой! Он Ангел Смерти! Он Демон, спущенный с небес богами, чтобы нести справедливую кару тем, кто ее заслуживает! И боги ему не простят отступничества.
Демон молча собрал деньги в кошель, шагнул к двери, но вдруг повернулся и бросил кошель на стол:
– Если я все-таки побью вашего парня, вы отдадите мне клинки за пять золотых?
– Хм… если побьешь – отдам! – Мастер с интересом посмотрел на незнакомца. – Но у меня условие. Я сейчас забираю эти деньги, и, если ты проиграешь, деньги не возвращаются. Выиграешь – забираешь клинки и все, что ты хотел, – ножны, перевязь. Как тебе такие условия?
– Я согласен! – немедленно откликнулся Демон, едва замолк голос кузнеца. – Только пара вопросов. Первый – каким оружием будем биться, и второй – будешь ли ты меня преследовать, если я случайно убью или покалечу этого человека!
Он кивнул на ухмылявшегося вышибалу и, подумав секунду, добавил:
– Нет… есть еще третий вопрос – что считается проигрышем?
– Ну ты и наглый парень! – рассмеялся кузнец, в глазах которого мелькали веселые маленькие демонята. – Отвечаю по порядку. Оружие ты выберешь сам. Один меч. У твоего противника тоже будет меч. Тупые мечи, не переживай! Но и не особенно расслабляйся – тупым мечом можно и убить, и сделать калекой. Второй вопрос – я не верю, что ты можешь победить Арана. К сведению, он не раз был чемпионом Арены и, только когда почувствовал, что стал стареть, покинул Игру. Но не обольщайся, скорость и сила у него еще ого-го! Ну чисто ради фантазии – если случайно убьешь Арана, преследовать не буду. Тем более что это несчастный случай на тренировке, а не убийство. Это касается и тебя. Никто не будет мстить за гибель в тренировочном бою, не сомневайся. И третий вопрос – бой продолжается до тех пор, пока противник может продолжать бой. Если лежишь, не встаешь – бой проигран. Если бросил меч – не уронил, не выбили из рук, а бросил – проиграл. Итак, ты не передумал?
– Нет, не передумал.
Демон помолчал, глядя в пространство, потом бесстрастно, тихо спросил:
– Мое предложение: если я свалю твоего парня голыми руками, без оружия, ты мне отдашь все перечисленное бесплатно? И еще добавишь пару хороших метательных ножей и три «звездочки»? Я видел, они у тебя есть.
Кузнец замер и неверяще посмотрел в глаза Демону. Потом оглянулся на вышибалу, будто беря его в свидетели, помотал головой, отбрасывая сомнения, и, презрительно скривив губы, бросил-выплюнул, сгребая деньги со стола:
– Договорились. Это будут самые легкие деньги в моей жизни. Аран, готов намять ему бока? Никаких ограничений, поучи наглого парня.
– А если убью? – прогудел вышибала, глядя на Демона странным взглядом, в котором читались жалость, досада, веселье и… некое сомнение. Ведь ни один нормальный человек не будет ТАК себя вести! Ни один, если только он не знает что-то, чего не знают другие!
Аран был слишком опытным бойцом, чтобы не предусматривать любые обстоятельства, даже невозможные на взгляд обывателя. Мастер единоборств знает, что иногда то, что выглядит как мышь, оказывается горой. Он просто обязан предусмотреть и такой случай.
– Да что вы заладили?! – сердито фыркнул кузнец. – Убью, убью! Да убейте, мать вашу! Пока что одна болтовня и мерянье членами! Я начинаю думать, что не только этот мальчишка наглый болтун, но и тот, кому я плачу деньги! Очень хорошие деньги, между прочим!
– Как скажешь, хозяин, – равнодушно пожал плечами Аран и добавил, кивнув Демону: – Сожалею, малыш. Будь что будет. Не обижайся потом.
Демон кивнул и следом за вышибалой вышел во двор. Кузнец направился за ними, тщательно заперев решетку и проверив, хорошо ли закрыта входная дверь. Оно и понятно, владея такими сокровищами, стоит позаботиться об их сохранности.
Выгодное дело – ковать мечи. Пока есть те, кто собирается лишить других людей ценностей и самой жизни, оружие всегда будет в цене. А если ты еще и первоклассный оружейник, жить будешь сытно и безбедно – пока заботишься о своей безопасности, само собой.
Откуда узнали о предстоящем поединке, неизвестно. Но только во дворе собрались уже человек десять, не меньше. Двое по виду охранники, еще четверо – скорее всего, кузнецы, подмастерья, остальные – мужчина средних лет, в таком же, как у мастера, фартуке, очень похожий на него лицом, две женщины лет пятидесяти – одна в поварском колпаке, не позволяющем волосам падать в котел, другая в добротной, но неброской одежде и третья женщина, вернее, девушка, больше миленькая, чем красивая, стройная, в юбке с разрезами по бокам (по последней городской моде), в белой, слегка прозрачной блузке, обрисовывающей высокую грудь, сандалиях, приподнятых на небольших каблуках. Ноги ее обвивали посеребренные ремешки, делающие обнаженные до колен загорелые ноги более стройными и соблазнительными.
У любого мужчины при виде этой семнадцатилетней красотки должно было перехватывать дух – воплощенная невинность с голубыми глазками настолько не от мира сего, что хотелось тут же обнять ее, прижать к груди, вдыхая запах трав и девичьей свежести, и не отпускать никуда, оберегая от жестокой жизни.
Одна из женщин, видимо, супруга кузнеца, тут же подбежала к мужу, что-то тихонько сказала, укоризненно качая головой, но он пренебрежительно отмахнулся, скорчив грозную гримасу. Женщина еще что-то сказала, отвернулась и решительно ушла в дом, не оглядываясь на собравшихся.
