– Досталось парню! Ты видишь его раны? Ощущение такое, будто его резали на ленты! Непонятно, как он вообще после этого выжил! Парень, где тебя так? Что с тобой случилось? Впрочем, скоро узнаем, можешь не отвечать…
Лекарь ощупал Адруса руками, от которых явственно шла волна тепла, будто это были не руки, а раскаленные солнцем камни. Через минуту лекарь закончил, потер ладони, уселся на скамью возле окна. Его жесткое, худое, чисто выбритое лицо стало таким довольным, как если бы он только что хорошенько пообедал. Чем он был так доволен, Адрус не понял, но поразмышлять над этим обстоятельством ему не дали:
– Все, можешь одеваться! Что было нужно, я увидел. Итак, мой командир, – парню около двадцати лет, он в полном расцвете сил. Он просто великолепен! Я давно не видел такого здорового человека, просто-таки ненормально здорового человека! Хе-хе… странно звучит, да? Забавно. «Ненормально здоровый человек»! Хе-хе-хе… И это при том, что он весь покрыт страшными рубцами! Интересно было бы его вскрыть… посмотреть органы глазами! Хе-хе-хе…
– Ближе к делу, а? – Сотник недовольно поморщился. – Вам, лекарям, дай волю, целыми днями будете рассуждать о своей науке! Мне не то нужно!
– А вам бы только людей по башке бить! Вояки! – снова ухмыльнулся лекарь. – Парень здоров. Особых изменений в организме я не увидел. Здоровое сердце, печень, легкие. Шрамы давние, судя по их виду, им лет пятнадцать, не меньше. Если только их не залечили магией, что возможно. Но следов магии я не заметил. По крайней мере той магии, которой мы пользуемся. Может, его полечили демоны? Хе-хе-хе… Теперь мы можем приступить к допросу? А то у меня обед стынет!
– Дай ему сыворотку. Хватит болтать! К делу!
– Пей, парень! Не бойся – не отрава! Поспишь часок, и все выветрится! Ну, давай!
Адрус протянул руку, стараясь, чтобы пальцы не дрогнули, взял глиняный стаканчик, в который лекарь накапал из маленького кувшинчика темной, похожей на старое вино пахучей жидкости, разбавив ее водой, поднес к губам и проглотил содержимое стаканчика. Ничего не произошло, но Адрус знал – произойдет. Но не сразу. Пройдет минут пять, не меньше, пока снадобье подействует. Откуда он это знал – неизвестно. Но знал. И знал, что ему нужно во что бы то ни стало победить сыворотку.
– Ну вот и молодец! – радостно воскликнул лекарь. – Присядь сюда, на стул! Со скамьи он свалится и разобьет голову, так что пусть на стуле сидит.
– Скоро подействует? – поджал губы сотник. – Уверен, что снадобье вообще подействует? Что-то он эдак спокойно сидит!
– А что он должен делать? – ехидно хмыкнул лекарь. – Скакать? На голове ходить? Сейчас посидит и будет готов! Действие снадобья – два часа. Потом сутки будет спать. Или больше. Иначе спятит. Нужно будет обеспечить ему условия для спокойного сна, чтобы никто не мешал отдыху!
– Это мы обеспечим… – усмехнулся сотник. – Это у нас есть! Отдых, ага! Камер в темнице хватает – и выспится, и не сбежит никуда, если что.
– Обеспечите вы! Это вы можете! – враждебно бросил лекарь. – Чего-чего, а навесить обвинений, а потом укоротить на длину шеи – всегда пожалуйста!
– Воняет от твоих речей! – Голос сотника стал холодным и жестким. – Воняет изменой! Придержи язык, чтобы не было проблем! Иначе… забыл, да, кто есть кто?! Расслабились! Потерялись!
Адрус слушал препирающихся сотника и лекаря, и на него наползала одурь – не та одурь, которая наступает от алкоголя, нет, тяжелая, глухая, будто на него навалили гору одеял и продолжали наваливать их все больше и больше. Сознание темнело, мысли путались, и, если бы не способность к ускоренной регенерации, Адрус давно уже потерял бы способность сопротивляться отравлению. Но даже ему было очень, очень трудно держать мысли в узде.
– Готов! Можно допрашивать! – Лекарь поднял веко Адруса, посмотрел в глаз. – Все, действует! Качественное снадобье, без сомнений! И, кстати, дорогое, следовало бы компенсировать затраты на его производство! Почему я должен оплачивать травы для снадобья из своего кармана? Между прочим, они не дешевые! Каждый такой кувшинчик обошелся в двадцать золотых!
– Врешь, – устало махнул рукой сотник. – И четверти названной суммы не стоит. Я не первый день живу, знаю, что почем. Сядь и не мешай! Болтаешь не о том, о чем надо говорить! Это допрос, а не рынок! Да выпишу я тебе премию, выпишу – не делай такое непростое лицо! Эх и жаден ты, лекарь!
– Не жаднее других! – ухмыльнулся маг и уселся на стул, стоявший возле стены, где и затих, прикрыв глаза. Он мог бы уйти, но, если уж пригласили работать, должен был проследить за сеансом до конца. Тем более что очень любопытно – кто же на самом деле этот парень?
* * *
Он жил и не жил – розовый туман, далекие голоса. Ускользающее сознание пыталось овладеть телом, но не могло – снадобье было слишком сильным, невероятно сильным!
Потом вдруг Адрус увидел стену, сложенную из обожженных красных кирпичей. Стена была местами будто подгрызена – зияли прорехи, кое-где кладка истончилась так, что казалось – ткни, и она осыплется, будто сделана из гнилого дерева, изъеденного жуками-древоточцами.
Затем послышался собачий лай, и через прорехи начали лезть собаки – странные, с огромными головами, большими, чем у гармов, с маленьким телом, на котором непонятно как держались эти головы. Собаки никак не могли пролезть через стену, а потому визжали, рычали и грызли кладку, отрывая от нее куски, дробя их, будто это были не твердые кирпичи, а сахарные косточки. Прорехи быстро расширялись, и вот уже два пса с визгом кинулись в тоннели, туда, где хранились воспоминания Адруса – все воспоминания, закрытые до тех пор толстенной стеной.
Он знал, что это не собаки, что так его мозг представляет действие снадобья, разрушающего барьеры в сознании, что никаких тоннелей и кладовых нет, это всего лишь образ, который более доступен мозгу, чем какой-либо другой, но Адрус и осознавал это, и не осознавал. Его могучий организм, сопротивляющийся любому отравлению, удерживал сознание на грани беспамятства, но снадобье, подкрепленное магией, внедрилось в организм так, как он, Адрус, и не ожидал. Он ЗАБЫЛ, что такое может быть, белые пятна в памяти привели его на грань провала! Чтобы противостоять действиям сыворотки правды, нужно специально подготовиться, но даже тогда не все смогут удержать свои мысли в узде. Это слишком сильное средство, сродни тому снадобью, с помощью которого из простых людей, мальчишек, делают фанатиков, способных убить за своего господина и отдать жизнь – не раздумывая, не размышляя, по одному лишь его приказу.
Два потока сознания.
В одном – он сидит на стуле, откинувшись на спинку, и смотрит перед собой широко открытыми глазами.
Во втором – видит, как «собаки» разрушают стену и разбегаются по тоннелям памяти в поисках нужной информации. Кому нужной? Тому, кто ее потребует!
– Ты слышишь меня? – вопрос вонзился в мозг, и Адрус не мог не ответить, более того – он был счастлив ответить, он хотел этого больше всего на свете!
