– У вас на лице красноречивый шрам, товарищ сыщик. Можно догадаться, он добыт при исполнении служебного долга. Не правда ли?
– Допустим.
– Любопытно было бы послушать – где и когда?
– Как-нибудь расскажу.
– Хорошо, не будем отвлекаться… Кроме шрама, у вас еще есть довольно густая седина – и, надо думать, ею вы тоже обязаны службе. Не так ли?
– А также длинным очередям за квасом в жаркие дни. – Орлов еще при первом знакомстве с Семеновым отметил его манеру делать вот такие вступления к серьезному разговору. Манера эта ему нравилась, и он с удовольствием подыгрывал.
– Так где же ваш опыт, товарищ сыщик? – продолжал Семенов. – Какой нормальный человек станет лазить по квартирам из-за одного-единственного кадра, да еще, может, кадр этот делался при закрытом объективе? Почему он три раза привозил молодой прекрасной девушке посылки с дорогими вещами, а потом вдруг решил ее убить? Молчите? – Семенов встал, приоткрыл окно.
– Да, – согласился Орлов, – с мотивами плохо.
– В том-то и штука, Миша, – обычным своим тоном сказал Семенов. – Ты, конечно, прав, Кутепов в стандартные рамки не укладывается. Субъект не городских масштабов.
– Полагаешь, Москва возьмет дело к себе?
– Хорошо бы вместе с нами.
– Мне-то, собственно, при таком раскладе больше делать нечего.
Потом Семенов рассказал Орлову о своем посещении Пьетро Маттинелли. Им было интересно сравнить ответы Пьетро с тем, что они узнали от Галины Нестеровой. Какой-либо сговор между ним и ею был невозможен, а если так – их слова заслуживали доверия. Может быть, они знали больше, чем говорили, но их о большем и не спрашивали…
Беседу прервал внутренний телефон – Семенова вызывал начальник.
– Если понадоблюсь – я на работе, – сказал ему Орлов уже в коридоре.
– Шел бы ты к жене, – наставительно заметил Семенов, закрывая кабинет.
– Далеко идти.
– Что так?
– Она в районе озера Байкал.
– Ну, извини…
У лестницы они разошлись.
А через полчаса последовало продолжение и завершение прерванного разговора. Семенов сказал по телефону:
– Ты, Миша, авгур.
– Авгуры по птичьим потрохам гадали.
– Значит, ты маг и волшебник.
– Москва, что ли? Говори прямо.
– Меня ждут.
– Нашли что-нибудь?
– Да. Подробности на месте.
– Успеваешь на рейс двадцать один пятнадцать?
– Да.
– Ну, счастливо.
В половине первого ночи дома у Орлова, когда он уже собрался ложиться спать, зазвонил телефон. Говорил дежурный по городу:
– Михаил Петрович, сразу две телефонограммы из Москвы. Генерал приказал сообщить срочно вам.
– Автомобиль можете прислать?
– Попробуем.
…Поднявшись в дежурную часть, Орлов прошел в телеграфный зал. Оператор телетайпа дал ему телефонограммы, уже наклеенные на бланки. Одна была циркулярная, для всех городов, и извещала о прекращении розыска Кутепова. Во второй, только для их УВД, сообщалось, что Кутепов обнаружен в Москве, живет в гостинице «Минск». До прибытия инспектора, занятого по делу, взят под наблюдение ГУВД города Москвы.
Орлов соединился с генералом. Тот приказал вылететь первым утренним рейсом.
– Мне нужна прокурорская санкция на арест Кутепова, – сказал Орлов.
– Так кто тебе мешает? – сердито пробасил генерал.
– Я же чем свет улечу.
– Хорошо, пришлем дневным рейсом, кто-нибудь к тебе прилетит. Сообщи адрес.
Но это было еще не все. Пока Орлов говорил с генералом, телетайп принял новую телефонограмму: «Подполковника Орлова просит майор Семенов сообщите время вылета вас будут встречать».
Глава 17
Короткое замыкание
Всем известно: если в электрической цепи стоит плохой предохранитель, при коротком замыкании цепь может сгореть. В схеме, составленной разведцентром, предусмотрено несколько предохранителей. Один из них сослужил важную службу – это случилось, когда Уткин поехал к Марии. Предохранитель сгорел, и его изъяли из цепи, но цепь не пострадала.
Роль другого предохранителя должен был сыграть на определенном этапе Виктор Андреевич Кутепов, и он ее сыграл, но не совсем так, как этого хотелось разведцентру. Сам он в этом виноват лишь отчасти. Он сделал все возможное и невозможное, чтобы уцелеть (нам еще придется вспомнить, например, как не хотел он попасть в кадр незнакомому фотографу). Но те, кто действовал на противоположном полюсе, тоже не сидели сложа руки. И произошло именно то, чего так опасался Кутепов.
После несложной, но правильно проведенной разведцентром комбинации, закончившейся в Батуми благополучным исчезновением Брокмана, полковник Владимир Гаврилович Марков, скажем прямо, чувствовал себя не лучшим образом. Он не сомневался, что при наличных данных, касающихся Брокмана, последний непременно будет найден. Но тут особый смысл приобретали сроки. Исчерпывающая характеристика Брокмана, полученная от Михаила Тульева, обязывала помнить, что этот агент не чета Уткину. Такие не бывают марафонцами, бегунами на длинные дистанции. Такие не засылаются на долгое оседание. Они предназначены для рывка, для одного удара. Следовательно, время тут имеет особенно острое значение. Промедление с розыском Брокмана было бы крайне опасно.
Вот почему полковник Марков с повышенным вниманием следил за всем, что могло, хотя бы косвенно, отраженно бросить свет на то подспудное, втайне происходящее движение, которому, несомненно, должно было дать толчок появление Брокмана.
Об истории, случившейся в городе К., к которой имел какое-то отношение итальянский инженер и расследованием которой занялся майор Семенов, полковнику Маркову стало известно на второй день, 23 мая, так же, как и о том, что Семенов счел необходимым установить, не числится ли подозреваемый в покушении на убийство среди государственных преступников. Сообщению об этом полковник, конечно, не придал первостепенного значения, но оно осталось в поле его внимания, где-то на периферии. Однако уже 24 мая положение изменилось.
Быстро проведенными мероприятиями было установлено, что Виктор Андреевич Кутепов и занесенный в картотеку государственных преступников, подлежащих суду за злодеяния против советского народа во время Великой Отечественной войны, Виктор Андреевич Гуров – одно и то же лицо. Сам по себе этот факт ничего чрезвычайного не представлял. Немало уже было случаев, когда вот так же, распутывая сегодняшнее уголовное дело, следователь добирался до корней, зарытых в далеком, но до сих пор кровоточащем прошлом. Но была одна деталь, которая сразу притянула к себе полковника Маркова и перевела дело Кутепова с периферии прямо в центр следствия. Кутепов-Гуров по картотеке государственных преступников значился в том же гнезде, что и Дембович. У полковника появилось такое ощущение, словно он после плутаний без ориентиров по затянутой туманом местности наконец попал на знакомую, хорошо протоптанную тропу.
