Виктор Андреевич по мере сил прививал подругам довольно пошлый взгляд на вещи, часто повторяя, что жить надо проще, смотреть на жизнь легко, не делать из всякого пустяка проблему и не задумываться о будущем. Когда Светлана говорила, что для этого необходимо иметь много денег, Виктор Андреевич возражал: женщинам их иметь необязательно, они должны быть у мужчин. Надо только уметь найти того, кто готов тратить ради прекрасных женских глаз. Как, например, итальянец Пьетро Маттинелли.
Все это излагалось полушутя-полусерьезно, но что-то, вероятно, оседало в неокрепших душах подруг.
В иные встречи, когда не ходили в ресторан, Виктор Андреевич катал Светлану и Галю на своей машине, они совершали поездки за город. Эти автопрогулки не прекратились и с наступлением зимы.
Мать Светланы, кажется, не замечала, что образ жизни ее дочери в последние полгода заметно изменился. Светлана возвращалась после встреч с Виктором Андреевичем поздно – как правило, Вера Сергеевна уже спала. Галя вообще была свободна от всякого надзора, так как Ольга Михайловна снова вступила в полосу длительного лечения нервов.
Светлана повзрослела за прошедшие полгода в общении с Виктором Андреевичем, и совсем недавняя дружба с Лешей представлялась ей какой-то детской глупостью.
Совершенно особняком стоял для нее вопрос о Пьетро Маттинелли. Сказать, что ее самолюбию льстило чувство, которое она возбудила в молодом интересном итальянце, – значит сказать лишь половину. Первую посылку она расценила просто как знак внимания. Вторая укрепила в ней сознание своей власти над людьми, особенно над мужчинами. И вместе с тем, получив вторую посылку, она впервые ощутила готовность подчиниться мужской воле. Она испытывала к Пьетро самые нежные чувства.
Неизвестно, что бы она испытывала, будь присланные вещи не столь дорогие и не в таком количестве, но тому, кто позволил бы себе намекнуть ей о покупных чувствах, она бы, не задумываясь, дала пощечину. По прискорбному обычаю, распространенному на всем земном шаре, Светлана не хотела видеть неприглядную оборотную сторону медали. Большинство из нас в хорошие минуты склонно рассуждать так: да, в жизни случается много плохого, но это – с другими, а со мной никогда случиться не может.
Словом, Светлана, по ее разумению, поступала не лучше и не хуже других. Но оставим это моралистам и вернемся к нашему повествованию…
…Виктор Андреевич заехал за Светланой в универмаг в восемь вечера. Там уже была и Галя. Он сказал, что будет ждать их в своей машине, и спустился вниз. «В своей машине» означало, что сегодня они в ресторан не пойдут.
Светлана села на переднее сиденье, рядом с Виктором Андреевичем, Галя сзади.
Виктор Андреевич поехал по центральной улице, потом свернул в сторону московского шоссе.
– Ну, как, угодил? – спросил он, имея в виду присланные вещи.
– Не то слово, – сказала Светлана. – Но все-таки мы с Галей все думаем: с чего такая щедрость?
– Нравитесь вы ему, Светланочка.
Виктор Андреевич посмотрел на Галю.
– Мама еще не вернулась?
– Нет.
– А папа все работает?
– Работает.
– Не поехать ли к вам домой?
– А что там делать? – сказала Светлана.
– Посидим. Галя чаю даст. Как вы, Галя?
Она колебалась. Что сказать отцу, если он вдруг увидит в доме незнакомого пожилого мужчину? Галя попыталась в полутьме машины разглядеть на своих часах, сколько времени.
– Сейчас половина девятого, – подсказал Виктор Андреевич.
– Отец приходит в начале одиннадцатого, – прикинула Галя. – Вообще-то на часок можно.
Виктор Андреевич развернул машину. Без десяти девять они были у Гали.
Закрыв за собой дверь, Галя бросила ключи на подзеркальный столик.
Галя предложила им не чай, а кофе. Они с отцом пили его, только когда Ольги Михайловны не было дома, потому что ее сильно раздражал кофейный запах.
Пока Галя была на кухне, Виктор Андреевич завел со Светланой доверительный разговор.
– Хочу с вами посоветоваться, – сказал он тихо. – Щекотливое дело.
– Мы друзья.
– Вы думаете, я бесплатно катаю вас на автомобиле? – кисло пошутил Виктор Андреевич.
– А вы ближе к делу, – предложила она.
– Видите ли, Светлана, я в последнее время несколько поиздержался. – Он замахал руками, предвосхищая ее возможную реплику. – Нет, нет, наши невинные сидения в ресторанах здесь ни при чем. Были другие причины.
– Чем я могу помочь? – серьезно спросила она. – У меня, правда, сберкнижки нет.
Виктор Андреевич быстро сунул руку в кармашек жилета и показал Светлане серебряно блеснувший перстень с большим зеленым камнем и спросил:
– Как вы думаете, сколько стоит?
– Понятия не имею. Это надо у Галины спросить, она специалистка, она знает.
– Я тоже знаю. Это стоит не менее тысячи рублей. Но мне нужно семьсот. Кажется, у меня опять будет командировка.
– Вы хотите его продать?
– Да. Но там, где эти вещи покупают, мне появляться очень бы не хотелось. Я езжу за границу… Ну и вообще…
– Понимаю, – сказала Светлана. – Вы хотите, чтобы я его сдала?
– Буду вечно благодарен.
– Меня могут надуть. Мы это сделаем вместе с Галиной.
– Спасибо. – Виктор Андреевич протянул ей перстень. Она положила его в сумку.
Потом Виктор Андреевич встал, прошелся по гостиной и заметил с одобрением:
– Уютный дом.
– Стараниями Ольги Михайловны, – усмехнулась Светлана.
– Галина мама вам не нравится?
– Родителей не выбирают – так, кажется, говорится? Но я бы от нее сбежала.
– Почему же?
– Она Галку с пеленок муштрует. Забитого человека сделала.
– Неужели? Я как-то не замечал.
– Это уж она отошла немножко. А посмотрели бы вы на нее годика три назад!
– А что же папа?
– А что он может сделать? Подслащивает Галкину жизнь подарочками. А вы, значит, опять за границу?
– Не сейчас, чуть позже.
– И снова в Италию?
– По всей вероятности.
– Везет же людям.
– Не хотите написать ему? – спросил Виктор Андреевич.
– Конечно, напишу.
Светлана сбегала в комнату Гали, вернулась с бумагой и ручкой, присела к столику.
Письмо получилось короткое, но энергичное:
«Дорогой Пьетро! Огромное спасибо за все – от меня и от Гали. Зачем такие дорогие подарки? Очень прошу – не тратьте лиры, лучше приезжайте сами. Ждем Вас – чем быстрее, тем лучше. Светлана.
