До этого он мало обращал на нее внимания, одно ее присутствие вызывало отрицательные эмоции.
Сейчас эмоции тоже были отрицательные, но улыбнуться ей пришлось.
Красивой ее назвать было нельзя, но и некрасивой назвать трудно. Большие пухлые губы чуть неправильной формы испортили бы другое лицо, а ее красили. Придавали оригинальность и подчеркивали нечто, что теперь принято назвать сексуальностью.
– Я вам очень благодарна, Николай Александрович, – скромно улыбнулась Екатерина. – Спасибо.
– Надеюсь, мы с вами хорошо поработаем, – дежурно сказал Телепин, усаживаясь в кресло, и кивнул ей на стул.
Она подвинула стул, села, положив ногу на ногу. При этом перед Телепиным оказались высоко оголенные загорелые ноги. Ноги были красивые, а юбка, пожалуй, коротковата для серьезной научной организации.
– Штатное расписание еще не готово, – начал объяснять Телепин. – Но главное могу рассказать…
Он назвал две фамилии предполагаемых ее помощников, при этом искренне сочувствуя несчастным парням.
– Вашей главной задачей… – Он говорил, она рассеянно слушала.
Господи, ну почему по голове огрели несчастную бабку-кошатницу, а не эту дуру!
Коля, ну как ты можешь? Вика сейчас искренне возмутилась бы.
Телепин улыбнулся собственным мыслям, Сафонова посмотрела с легким удивлением.
– Надеюсь на плодотворное сотрудничество, – с долей шутки заключил Телепин.
Это должно было прозвучать как «вы свободны», но Сафонова продолжала сидеть.
Он так давно не имел дела с откровенными дурами, что даже растерялся.
Он, хоть и нечасто, но ездил на метро и там видел девушек, с отсутствующим выражением что-то жующих. Сафонова поразительно их напоминала.
– Желаю успехов, Катя, – улыбнулся он.
То ли она поняла, что он просит ее очистить кабинет, то ли ей просто надоело сидеть. Она лениво поднялась, у двери обернулась, точно вспомнила что-то важное. Не вспомнила, слава богу, все-таки закрыла за собой дверь.
Оставалось надеяться, что нынешняя должность скоро ей надоест, и она уйдет куда-нибудь на повышение. Он не удивится, если со временем замелькает в телевизоре в качестве министра. Впрочем, нет, это маловероятно, папина власть туда не доходит. Для этого папе самому нужно быть не ниже министра.
Он занялся делами и поморщился, когда зазвонил сотовый.
– Извини, Коля, – сказал Вадим. – Ты можешь разговаривать?
– Могу, – улыбнулся Телепин. Отчего-то он обрадовался Вадиму.
– Послушай, как ты думаешь… Я хочу просто услышать твое мнение. Безо всяких фактов. Убийства бабки и Славы связаны?
– Не знаю. – Телепин не любил оперировать догадками.
– И все-таки. Ты как думаешь?
– Допускаю, что связаны, – признался Николай. – Ну на кой черт кому-то просто так убивать бабку? Всякое, конечно, бывает, но…
– Может, в ту ночь полнолуние было, – хмыкнул Вадим. – Вампиры всякие на охоту вышли.
– Когда бабку убили, не было полнолуния. – Телепин отъехал от стола вместе с креслом, откинулся на спинку. – В ту ночь была нормальная луна. Молодая, растущая. Желтая. Я сам видел. Полнолуние будет через пару дней. Ожидают голубую луну, ты что, не слышал?
– Не слышал, – признался Вадим. – А что это такое?
– Черт его знает. В субботу посмотрим. Или в пятницу, что ли.
Телепину было забавно наблюдать, как Вадик занимается поисками убийцы. Вика рассказывала, что даже какого-то внебрачного ребенка раскопал. К счастью, ребенок оказался не родственником.
Вообще-то Телепин хотел, чтобы Вика поскорее вступила в права наследства. Ее вполне устраивало их материальное положение, но получить Славины деньги ей, конечно, хотелось. И ему хотелось, что уж себя обманывать.
Он посмотрел на часы – Вероника, должно быть, уже спешит к своему недомерку-мужу. Он опять подъехал к компьютеру, минуту посмотрел на экран и решительно поднялся.
Почему его так к ней тянет? Он же совсем не думал о ней в последние несколько лет. У него была новая жизнь, в которой он чувствовал себя вполне счастливым. И дело не только в Вике. Дело в том, что он, как сказали бы на Востоке, весьма уважаемый человек.
Это в прошлой жизни, когда он ругался и мирился с Вероникой, он чувствовал себя обделенным и несчастным. Тогда ему очень хотелось пробиться наверх, и он до смерти боялся, что не пробьется. Как теперь Максим Садовников.
Только было что-то такое в его прежней жизни, чего он не мог ясно сформулировать, но что тянуло его сейчас к Веронике и тянуло в лабораторию к Садовникову.
Телепин сунул телефон в карман рубашки, вышел в приемную и обомлел.
Рядом с секретаршей сидела Вика.
Даша кончала очередную серию опытов, когда на экране зазвонившего телефона высветилось имя соседа.
– Привет, – недовольно сказал Гоша. – Ты где?
– На работе, – улыбнулась Даша. Плохое настроение почему-то сразу сменилось хорошим. – А ты?
– А почему ушла так рано? Я тебя ждал, ждал…
– Я не знала, что ты будешь меня ждать, – покаялась Даша. – Работы много.
– Слушай, я ведь сегодня уезжаю, – напомнил сосед. – Даже не попрощаемся.
– Ой, Гошенька! – вспомнила Даша. – Счастливо тебе отдохнуть!
Она покосилась на открытую дверь в кабинет Максима и, прижимая телефон к уху, вышла в коридор, приблизилась к приоткрытому окну.
– Ты представляешь, – грустно пожаловалась она, – я решила, что это мой начальник взорвал машину. Я ему так и сказала. А это не он. И я теперь перед ним как дура.
– А с чего ты взяла, что это он? – удивился Гоша.
– На одной из фоток, которые ты мне показывал… Ну, помнишь, мама твоего друга снимала? Там его машина хорошо видна. И вообще… Он был на похоронах, когда Митрофанова про убийцу говорила.
– И ты мне ничего не сказала! – возмутился Гоша.
– Я сомневалась. А сегодня специально проверила, на фотке точно машина моего начальника. В общем, я его спросила про машину. Оказалось, что у него тетя болела, и он той ночью «Скорую» вызывал. Тетя рядом с нами живет.
– Слушай, – задумался Гоша, – а это точно не он? Он же не всю ночь «Скорую» ждал. «Скорая» сейчас быстро приезжает. Даш, мне за тебя страшно.
– Это не он! – твердо сказала Даша. – Я чувствую.
– Даш, ты это… без меня не расследуй ничего!
– Не буду, – пообещала Даша.
Она не может ничего расследовать, у нее больше нет версий.
Послышался шум лифта, и сразу появилась Света. Увидела Дашу, остановилась.
– Счастливо тебе отдохнуть, Гоша, – еще раз пожелала Даша. – Я по тебе скучать буду.
