– Вадик, нам нужно обязательно встречаться почаще, – тихо проговорила трубка. – Давайте встретимся в следующую субботу.
– Там будет видно, Вика, – поморщился он.
– А на сегодня у вас какие планы?
– Еще не решили.
Он отложил телефон, доел мясо, отодвинул тарелку.
– Что ей нужно? – улыбнулась Дина.
– Ей нужно знать, не удалось ли нас поссорить.
– А… – Она произнесла это, как обычно произносил он. Вадим улыбнулся.
Они становятся настоящими супругами, у них даже манера речи теперь одинаковая.
– Собирайся, – сказал он. – Поедем в студию, мне нужно отдать картину.
Заказчик к назначенному времени опоздал. Вадим рассматривал недоделанные работы, Дина тихо и терпеливо играла в шарики на его планшете.
Оригинал приятелю понравился даже больше электронной копии.
– Здорово! – смеялся он, разглядывая забавных гурий рядом с отцом-шахом. – Вот здорово! Ну спасибо тебе.
Наконец довольный покупатель убыл. Они спустились вниз, пошли по малолюдной улице.
Когда у него еще не было Динки, он любил гулять один. Шел себе, избегая скоплений народа, о чем-то думал. Ему казалось тогда, что он вполне счастлив. Это потому, что он не знал, что такое настоящее счастье.
– Поесть не хочешь? – повернулся он к Дине, заметив вывеску ресторана.
– А ты?
– Черт его знает, – задумался Вадим. – Поел бы, пожалуй.
Столик Дина выбрала у окна. Вид за окном был унылый: капоты припаркованных машин. Впрочем, смотреть в полупустой зал было еще скучнее.
Володю Осокина он заметил не сразу, тот был почти скрыт огромной пальмой. Вадим откинулся на стуле и тут увидел, что Осокин не один. Напротив Славиного компаньона сидел мужик в светлом летнем костюме.
– Ты что? – удивилась Дина, видя, как он вертит головой.
– Там Осокин. С мужиком каким-то. Подойти?
– Не знаю.
– Ладно, черт с ним. Нам с тобой и вдвоем хорошо, правда?
– Правда, – подтвердила Дина и рассмеялась.
Она может встречаться с бывшим мужем сколько угодно. Ему, Вадиму, это ничем не угрожает. Потому что никому на свете не бывает так хорошо вдвоем, как им.
Хотя… нет, лучше пусть она все-таки с ним не встречается, с бывшим мужем. Вадиму так спокойнее.
Мужчина, сидевший рядом с Осокиным, прошел мимо них к выходу, когда они уже ждали десерт. Вообще-то Вадим едва ли мог отличить костюм за тысячу долларов от костюма за десять тысяч, но что-то подсказывало, что уровень доходов проходившего мимо человека существенно выше среднего.
Через минуту человек оказался около припаркованной на стоянке ресторана машины, опустился на пассажирское сиденье, справа. Машина тронулась. Не иначе как с водителем ездит.
– Круто, – констатировал Вадим.
– Круто, – подтвердила Дина. Она тоже наблюдала за мужиком.
Номер у машины был занятный – три пятерки.
Осокина они едва не пропустили.
– Володя! – окликнул его Вадим, когда Осокин почти поравнялся с дверью, ведущей к выходу.
Осокин обернулся, не сразу нашел глазами Вадима, нахмурился.
– Привет, – подошел он к их столику, подвинул свободный стул, сел.
Кажется, Володе не понравилось, что они встретились.
– Деловое свидание? – Вадим кивнул в окно на пустое место на парковке.
– Да, – равнодушно ответил Осокин.
– Кто это был? – не отставал Вадим. – Костюм у него шикарный.
– Депутат, – поморщился Володя. – Городской думы.
– Непростые у тебя знакомства.
– Вадик, ты бы приехал в офис. – Говорить про депутата Осокину не хотелось. – Там много Славиных личных вещей, забери их, не выбрасывать же.
– Ладно, – согласился Вадим. – Если завтра приеду, ничего?
– Идет. – Осокин поднялся, улыбнулся Дине, кивнул Вадиму.
На стоянку он не пошел, проследовал мимо окна, глядя себе под ноги. Наверное, приехал на метро. Или машину припарковал где-то в другом месте.
Володя здорово постарел. То ли раньше Вадим этого просто не замечал, то ли Славина смерть не прошла для компаньона бесследно.
На улице заметно похолодало. Опять подул сильный холодный ветер, как будто напрямую прилетевший с северного полюса. Впрочем, наверное, так и было.
Дина остановилась, надела джинсовую куртку. Куртка была старая, потертая на обшлагах, он ее терпеть не мог.
– Доношу лето и выброшу, – прочитала она его мысли.
– Не обязательно, – великодушно разрешил он. – Тебе идет.
Навстречу шла молодая пара с малышом лет полутора-двух. Малыш споткнулся, упал на ладони, громко заплакал.
– Вставай, – спокойно сказал отец, не приближаясь к ребенку. – Упал – вставай.
Мамочка тоже не кинулась сыну на помощь. Малыш перестал кричать, неуклюже поднялся, заулыбался.
Вика полдня осуждала бы жестоких родителей. А на самом деле все правильно, он тоже будет учить своего сына быть стойким. Упал – вставай.
Откуда-то приплыла туча, закапал дождь. Прогулку пришлось прекратить, Вадим подошел к краю тротуара, поднял руку. Остановилась первая же машина.
27 июля, понедельник
С девчонкой пора кончать. Хорошо бы ей погибнуть в ДТП, но спланировать такое нереально даже асу в киллерском деле. Организовывать новый взрыв тоже нельзя, менты обязательно свяжут оба случая.
Он думал о предстоящем убийстве все последние дни, но приемлемого решения не находилось, и он начинал паниковать.
Телепин опять полдня проболтался по министерским кабинетам. Времени было жалко, но он потратил его не зря. Новостей было две – одна откровенно плохая, вторая исключительно важная.
Плохой новостью стало то, что папу-Сафонова назначили в совет директоров ведущего по отрасли акционерного общества. С Сафоновой следовало что-то срочно решать, а думать об этом Телепину было противно.
Важной же новостью стало грядущее выделение средств на научные разработки, которые никто лучше его центра выполнить не мог. Теперь все силы необходимо было потратить на то, чтобы донести эту очевидную истину до тех, кто принимает решения.
Выходя из здания, Телепин отчего-то постоял на крыльце. Здание было новой постройки, на его взгляд, так просто уродливое и какое-то убогое. Причем убогость не могли скрыть даже частично облицованные мрамором стены.
Телепин всегда был честен с собой. Ему хотелось увидеть Веронику.
Просто так увидеть, безо всякой дальнейшей цели. Посидеть где-нибудь в ресторане, поговорить. Ему хотелось, чтобы она сказала ему, что счастлива и довольна жизнью, но все-таки часто его вспоминает, потому что им было отлично работать вместе. Ничего другого он от нее не хотел.
