Я украдкой глянула на часы – «пять минуточек» на самом деле растянулись почти на час.
– Пошли на прогулку, – поторопила Скоробогатова. – Надюша, Боречка, вы с нами?
– Очень хочу, но не могу, – отказалась Надежда, – скоро пациентка придет.
– А мне надо бабушке пирожки отнести, – с самым серьезным видом сказал Борис. – Мама напекла, в корзинку сложила. Нужно до ужина успеть, а путь неблизкий, через лес ведет.
Давным-давно забывшая сказку про Красную шапочку, Регина Львовна умилилась:
– Наденька, какой у вас заботливый сын! Прямо как мой Сеня, тот все для меня делает. Жаль, что вы не можете составить нам с Лампой компанию, но ничего не поделаешь. Я мать бизнесмена, который не первый год находится в списке Форбс, и отлично знаю, как важна работа. Ну, пошагали.
Регина Львовна направилась к выходу. Я протянула свою визитку Борису со словами:
– Если вспомните, кому из медсестер принадлежит браслет, или увидите эту девушку в корпусе, позвоните мне, пожалуйста. Это очень важно.
– Ладно, – согласился парень.
Я догнала Скоробогатову, и мы бодрым шагом двинулись по парку, беседуя о всякой ерунде. Регина Львовна прекрасно разбиралась в топографии сада и шла, уверенно сворачивая на боковые тропинки.
– Без вас я точно бы заблудилась, – заметила я.
– Надо ориентироваться по скамейкам, – объяснила Регина Львовна. – Проходите только мимо красных, поворачивать к желтым не стоит. Вот и пробиватель А-пять.
Я остановилась и увидела сооружение цвета взбесившейся пожарной машины.
– Сейчас отмечусь, – захлопотала Скоробогатова и всунула в прорезь на тумбе карточку. Послышался щелчок.
– Теперь возьмем конфетку, – по-детски обрадовалась Регина Львовна, наклоняясь и открывая ящик. – Какую желаете? Вишневую? Клубничную?
– Лучше лимонную, – попросила я.
– Она кислая, – предупредила дама, протягивая мне дешевый леденец. – Хорошо, что сегодня никто сюда мусор не запихнул. Ну и народ! Вон же урна стоит, так нет, кто-то додумался вчера грязный пакет внутрь положить.
Я насторожилась.
– Пакет?
Регина сдвинула брови.
– Да. Поражаюсь невоспитанности людей.
– На видео охраны нет никакого свертка, – брякнула я и прикусила язык.
Но Регина Львовна не удивилась моему замечанию.
– Да? И тем не менее мятый, отвратительного вида конверт лежал в ящике с конфетами. Я вчера два раза прошлась по красному маршруту. Начала часа в четыре, может, в полпятого, подошла к А-пять, взяла конфету, обежала кружок и снова здесь очутилась примерно минут сорок спустя. Снова за леденцом полезла. Фу… А на конфетах конверт. Дешевый, явный мусор. Вот же люди какие! Не нужно тебе письмо? Разорви и выброси. Я двумя пальцами его взяла и в урну отправила. Отвратительно!
Я подошла к мусорнице и заглянула внутрь. Пусто. Аккуратный садовый рабочий уже убрал отбросы.
– Безобразие! – продолжала кипеть Скоробогатова.
– На конверте было что-то написано? – спросила я.
– Вроде да, – фыркнула Регина, – какое-то имя, но я его не запомнила.
– А что лежало внутри? – не утихала я.
– Понятия не имею, – пожала плечами мать олигарха. – Зачем мне мусор рассматривать?
Я вздохнула:
– Может, кто-то через ящик послание передавал. Важное.
– Чушь, – сказала дама, – важное в руки отдадут. И письмо кладут в красивые дорогие конверты. А здесь лежал мятый, серый, вроде пакета. Фу!
Мусор!
Я развернула обертку конфеты.
– Вы здесь видели женщину?
Скоробогатова кивнула:
– Да. Мы с ней на тропинке встретились.
– Когда вы первый раз по парку шли или второй? – поинтересовалась я.
– Первый, – уточнила Регина Львовна, – я шла от пробивателя к повороту, вон туда, а она в обратную сторону. Дорожка узкая… О! Поняла! Вы спрашивали, как я догадалась, что это была медсестра? Форму ее я не рассматривала, лица не видела, она голову опустила, не поздоровалась, но когда мимо меня прошмыгнула, я ощутила запах специ-фический, больничный. В процедурной такой постоянно висит. Вдохнула его и подумала: «Плохо воспитанная медсестра». Правила приличия требовали поздороваться, ведь я человек, а она обслуга, ей следовало первой рот открыть. Но нахалка промолчала. Зря Валерий Борисович не муштрует персонал, хорошие манеры надо прививать. Ведь я права?
На мою радость, в кармане зазвонил телефон и мне не пришлось отвечать на заданный вопрос.
– Ты где? – спросил Володя.
– Гуляю по парку, – доложила я, – нахожусь на линии красных скамеек около тумбы А-пять.
– Опять? – не понял Костин.
– Андрей пять, – уточнила я, – буква «а», потом пятерка.
– Никуда не уходи, – велел Костин, – сейчас приду.
– Пошли дальше, – предложила Регина Львовна.
– Простите, пожалуйста, – смутилась я, – приятель попросил его подождать, он меня проведать пришел.
Скоробогатова погрозила мне пальцем:
– Шалунишка! Дружок, значит, к вам спешит? Понимаю, понимаю. Ах, молодость… Ладно, встречайтесь со своим милым, а я сделаю кружок и в бассейн.
Посмеиваясь, Регина Львовна удалилась, а я села на скамейку. Мы подозреваем других только в том, на что способны сами. Похоже, мать успешного бизнесмена любит покуролесить.
Глава 24
– Интересно, – протянул Володя, когда я рассказала ему про телефон, найденный в беседке, и про браслет на руке человека, который вывел из строя камеру видеонаблюдения.
– Если верить Борису, украшение, которое запечатлел объектив, сделано ювелиром Никитой Рязанцевым и, следовательно, дорогое, – продолжила я. – Сын Надежды уверен, что видел подобное на запястье одной из медсестер, работающей в СПА-корпусе. Ответив на звонок, поступивший на найденную трубку, я услышала не то мужской, не то женский металлический голос, явно измененный с помощью дешевой аппаратуры. Сам знаешь, сейчас существует возможность так трансформировать мужскую речь в женскую, детскую и наоборот, что она звучит совершенно естественно. А тот, кто произнес «А-пять красный», использовал примитивный прибор, бывший в ходу на заре появления на рынке подобных прибамбасов. Его и сейчас продают за копейки, это просто коробочка, которая надевается на трубку. Но даже школьники, желающие анонимно сказать гадость учительнице, такой не возьмут.
– Ну да, дети нынче продвинутые, – согласился Костин.
А я продолжала:
– Нина Волынкина сообщила, что телефон принадлежит Ксении Михайловой, ближайшей ее подруге. Женщины и их дети живут вместе, они стали одной семьей, крепко спаяны, складывают зарплаты, любят друг друга. Нина считает Ксюшу своей сестрой. Когда мы с Ниной прочитали предсмертное письмо Галкиной, то обе были шокированы. Раиса Петровна сообщила, как она узнала про опухоль мозга: в палату к Галкиной, которая легла в клинику с ерундовой проблемой, пришла медсестра с подарками. Думаю, небольшие коробочки конфет с логотипом больницы Милова стоят совсем недорого, но это производит на людей хорошее впечатление. Валерий Борисович изо всех сил демонстрирует своим пациентам любовь и внимание. Он стимулирует их на здоровый образ жизни. Пациентам начисляются баллы за каждый променад, в момент выписки их суммируют и получается скидка. Размер ее зависит от накопленных очков.
