– Тогда где опознаватель? – прищурился шеф.
– Первый ящик стола, в левом углу, – отрапортовала Ольга.
Милов поманил ее пальцем:
– Смотри! Что видишь?
– Ничего, – прошептала секретарь.
– Вот-вот, – согласился хозяин. – Ты уволена.
– Валерий Борисович! – залепетала Ольга. – Клянусь чем угодно, никто сюда не входил!
– Опознаватель сам улететь не мог, крыльев у него нет, – отрезал Милов.
– Честное слово, я не отходила от двери! – заверила секретарша.
– В памперсе сидела? – осведомился начальник.
Шея Ольги порозовела.
– Нет.
Милов начал загибать пальцы:
– В туалет ходила, обедать бегала?
Секретарша кивнула и заплакала. Мне стало ее жалко.
– Валерий Борисович, сомневаюсь, что вор орудовал днем. Он же понимает, что в этом случае его легко можно поймать. Начнет рыться в вашем столе, а Ольга внезапно вернется. Ну, допустим, кошелек она забыла и побежала назад, не дойдя до кафе. Секретарша услышит шум в кабинете босса… Дальше ясно. Думаю, вашу вещь скорее всего утащили поздно вечером, когда Ольга ушла домой. Или она обязана спать у двери кабинета?
– Такого пункта в трудовом договоре нет, – медленно произнес Милов.
– Проверьте лучше охрану, – посоветовала я. – Парень, который ночью делает обход, мог стянуть ваш опознаватель.
Хозяин кабинета пару секунд смотрел на всхлипывающую Ольгу.
– Ладно, прощена. Благодари госпожу Романову, только из-за ее заступничества ты работу не потеряла.
– Спасибо, спасибо, спасибо! – стала кланяться Ольга.
Я не знала, куда деваться от смущения, и рассердилась на Милова. Зачем он велел Ольге падать передо мной ниц?
– Иди на место, – приказал владелец клиники.
Секретарша попятилась к двери.
– Что такое опознаватель? – поинтересовался Костин.
Милов начал открывать ящики.
– Небольшой жетон. Сотрудники о нем не знают, но охрана в курсе. Допустим, в моем кабинете сработал сигнал тревоги, примчались секьюрити и увидели бомжа, который шарит в компьютере. Парни решили его схватить, а бродяга показывает жетон. Все! Ребята уходят, предварительно осведомившись, не могут ли они чем-то грабителю помочь. Понимаете теперь, почему я недоволен таинственным исчезновением жетона? Если я в течение пары часов не выясню, куда он делся, придется делать новый, а старый аннулировать. Черт! Вот же он! Странно, почему-то лежит не на месте. Я держу опознаватель слева, кто его переложил? Кто в моем столе рылся, пока я в Китай летал? Лампа, я заметил, что вас покоробило мое поведение по отношению к Ольге… Но секретарь отвечает за все, происходящее в приемной и в кабинете, она получает достойную зарплату. Даже слишком достойную, на мой взгляд.
– Если вор влез вечером или ночью, ваша помощница ни при чем, – пожала я плечами. – Это я к тому, что надо сначала разобраться, а уж потом грозить увольнением.
– Как врач, я отлично знаю важность профилактики, – усмехнулся Милов, – поэтому клизма во вред не пойдет.
– В особенности если у человека непроходимость кишечника, сердечная недостаточность или артериальная гипертензия, – не выдержала я.
– У вас медицинское образование? – удивился Милов. – Вы правильно назвали противопоказания. Обыватель, как правило, уверен в абсолютной невинности и полезности клистира.
Я открыла было рот, но Костин быстро наступил мне на ногу и сказал:
– Лампа нахваталась медицинской информации от своей лучшей подруги и вашей одногруппницы Кати.
У Милова зазвонил телефон.
– Уже иду, – бросил он в трубку.
Я встала.
– И нам пора.
Выходя из кабинета, я подумала: Валерий Борисович старается держать себя в руках, но видно, что он сильно нервничает. Поэтому и не смог сразу найти опознаватель, накричал на Ольгу. Конечно, неприятно, когда в твоей клинике случается нечто нехорошее, но хозяин должен был давно привыкнуть к форс-мажору, в больнице чрезвычайные обстоятельства обычное дело. Похоже, у Милова у самого нервы не в порядке.
Глава 17
Обсудив с Володей план дальнейших действий, я проводила его на парковку, медленно пошла по парку и увидела Нину, спешащую по дорожке.
– Гуляете? – приветливо улыбнулась она. – Правильно, погода хорошая. В беседке были?
– Нет, – ответила я. – А здесь есть беседка?
Медсестра показала на уходящую влево тропинку:
– Непременно туда сходите, это близко. Посидите внутри, закройте глаза и просто подышите – там особый воздух, целебный. Кстати, эта постройка – памятник архитектуры.
– Спасибо за совет, – улыбнулась я и пошла в указанном направлении, любуясь ландшафтом.
Похоже, здесь работает замечательный садовник – газон выглядит идеально, кустарники фигурно пострижены, а видневшаяся вдали белая с желтой крышей беседка, к которой меня отправила Нина, очень выигрышно смотрится на фоне зелени.
В кармане зазвонил мобильный. На экране высветился незнакомый номер.
– Слушаю, – ответила я на вызов.
– Алло! Евлампия Романова? – спросил приятный женский голос. – Беспокоит агентство «Розовый покой», меня зовут Ната. Вы лежите в клинике доктора Милова?
– Да, – после небольшого колебания ответила я.
– У нас для пациентов Валерия Борисовича чрезвычайно выгодное предложение, – зачастил голос в трубке. – Всего за полцены вы получите потрясающую услугу: не придется думать, что там кто сделает.
– Извините, не поняла суть вашего предложения, – остановила я женщину.
– Скостим вам пятьдесят процентов, если вы все оплатите заранее, а не по факту, – застрекотала Ната, – качество – первый сорт. Хотите посмотреть?
– Что именно? – задала я вполне логичный вопрос.
– Нашу продукцию.
– Чем вы торгуете?
– Самыми нужными изделиями наивысшей категории. Уважаемая Евлампия, лично вам дадим еще и особый сейл.
Дурное настроение, возникшее после того, как Валерий Борисович отругал Ольгу, испарилось без следа. Мне стало смешно. Эта Ната, похоже, гений пиара и рекламы. Она доложила про скидки, расхвалила ассортимент, но забыла сообщить, чем же торгует фирма. А голос в телефоне все щебетал:
– У нас восхитительное качество! Сплошные положительные отзывы. Клиенты берут себе, привозят родных, знакомых. Но сладкий прайс только для пациентов клиники Милова. Давайте образцы вам в палату принесу? Прямо сегодня, в семь. Ок?
Я попыталась вежливо избавиться от назойливой дамочки:
