Уорт презрительно поднял брови.
– Что заставляет вас так думать? – осведомился он.
– Вы не можете так говорить!
– Совсем наоборот, я могу сказать это очень легко, мой дорогой Фарнаби, и непременно скажу, если вы причините мне беспокойство. И, поскольку кредит доверия у меня высок, о чем я уже говорил, думаю, поверят моему слову, а не вашему. Мы можем попробовать проверить мое утверждение, если хотите.
Фарнаби побледнел и, со страхом взглянув на графа, пробормотал:
– Все знают о случившемся! Петуха Тавернера ущипнули, и я заявил об этом. Уверяю вас, милорд, найдутся люди, которые подтвердят мои слова! Тавернер ударил меня, и я послал ему вызов. Вот и вся история!
– Не совсем, – возразил Уорт. – Вы забыли упомянуть, что благодаря вашей топорной работе дуэль не состоялась.
– Если нас заложили полиции, то в этом нет моей вины, – угрюмо заявил Фарнаби.
– Здесь я позволю себе не согласиться с вами, – холодно ответил Уорт. – Навязать дуэль сэру Перегрину Тавернеру – одно дело, но проделать это в таком многолюдном месте, как Кок-Пит Ройяль – совсем другое. Полагаю, не такими были ваши инструкции. Мне трудно поверить в то, что даже вы способны на подобную глупость, Фарнаби. Неужели вам не пришло в голову, что в Кок-Пит непременно найдутся те, кто сочтет своим долгом уведомить кого следует о происходящем? Тем не менее произошло именно это. Вы оплошали, Фарнаби, и на этом ваша роль в данном деле заканчивается.
Фарнаби, словно завороженный, уставился на графа.
– Вы – дьявол! – задыхаясь, прохрипел он. – Не смейте говорить, будто меня наняли! Я не притронулся ни к одному пенни!
– Вы не только не притронулись, но и не притронетесь ни к одному пенни, – сообщил ему Уорт, закладывая в нос очередную понюшку и бережно отряхивая кончики пальцев платочком. – Вас наняли не для того, чтобы сэр Перегрин насторожился. Преуспей вы… но вы оплошали, Фарнаби. Поэтому к чему тратить время на пустые домыслы? Я всего лишь пытаюсь довести до вашего сведения, что, хотя вознаграждение по-прежнему ждет своего счастливчика, вас оно не дождется.
Фарнаби с трудом проглотил комок в горле.
– Что вы имеете в виду? – слабым голосом поинтересовался он.
– Я имею в виду, что задача устранения сэра Перегрина будет поручена не столь неуклюжему наемнику, как вы, – любезно пояснил граф. – Убежден, вы и сами понимаете, что любая дальнейшая попытка с вашей стороны покуситься на его жизнь будет выглядеть чрезвычайно подозрительно.
– Вы предполагаете… вы смеете предполагать, что я… Я не дешевый бандит с большой дороги, милорд!
– Вы должны простить меня за то, что я недооценил вас, – язвительно парировал граф. – Моральные принципы личностей, подобных вам, увы, недоступны моему пониманию. Будьте любезны не прикасаться к моей табакерке, в противном случае мне придется выбросить ее содержимое в огонь!
Фарнаби, машинально протянувший было руку к безделушке, поспешно отдернул ее и покраснел до корней волос, заслышав холодное презрение в тоне графа.
– Ваше поведение оскорбительно, милорд! Вы пришли сюда, чтобы угрожать мне, но, позвольте заметить, вам это не удастся!
– В самом деле? – лениво осведомился граф, поднимая на него глаза. – Вы так полагаете?
Фарнаби попытался выдержать этот долгий и холодный взгляд, однако опустил глаза.
– Да, – неуверенно выдавил он. – Вам это не удастся, клянусь Богом! Если вы посмеете обвинить меня… если попытаетесь повесить на меня это дело, неужели вы полагаете, что мне нечего будет сказать? Я не намерен отдуваться в одиночку, я… – Он умолк и облизал пересохшие губы.
Уорт сидел на стуле совершенно неподвижно; взгляд его ни на миг не отвлекался от лица Фарнаби.
– Продолжайте, мистер Фарнаби, – сказал он. – Я весь внимание и желаю услышать, что вы имеете сказать.
– Ничего! – быстро ответил Фарнаби.
– Может, имя человека, который нанял вас? – мягко поинтересовался граф.
– Ничего, говорю вам! Никто меня не нанимал!
Граф со щелчком закрыл свою табакерку.
– Нет сомнения, вы – разумный человек, – сказал граф. – Он может – кто знает? – предпринять некоторые шаги, чтобы убрать с дороги уже вас, не так ли? А я боюсь, что, даже если у вас достанет мужества назвать его имя, это вам не слишком поможет. Ваше слово вновь будет против его, Фарнаби, и, честно говоря, сомневаюсь, что ваше будет принято во внимание. Видите, я все обдумал.
– В этом нет необходимости! – заявил Фарнаби, со злобой глядя на него. – Говорю вам – я ничего не скажу!
– Рад видеть, что вы дорожите своей шкурой, – пробормотал граф. – Надеюсь, подобные соображения заставят вас в будущем подальше держаться от сэра Перегрина. На вашем месте я бы на некоторое время уехал куда-нибудь в деревню. У меня какое-то странное предчувствие, что, если с ним что-нибудь случится, пока вы находитесь в городе, то можете пострадать из-за этого вы.
Фарнаби выдавил короткий смешок.
– Очень интересно, милорд, но я не верю в предчувствия!
– Вот как! – заметил граф. – Это было, скорее, обещание, Фарнаби. Одну оплошность можно простить; а вот вторая станет роковой. – Он встал и забрал со столика свою трость и перчатки. – Это все, что я хотел сказать вам.
Фарнаби вскочил на ноги.
– Подождите, милорд! – выкрикнул он и вцепился в край стола, подбирая слова.
– Да? – лениво осведомился граф.
Фарнаби облизнул губы.
– Я еще могу вам пригодиться! – в отчаянии заявил он.
– Вы ошибаетесь, – отрезал граф таким тоном, что у Фарнаби кровь застыла в жилах. – Никто из тех, кто совершает подобные оплошности, не может мне пригодиться ни в малейшей степени.
Фарнаби вновь повалился на стул, глядя в спину графа со смесью ненависти и страха. Уорт же невозмутимо направился к двери в общую комнату.
Он еще не успел дойти до нее, когда взгляд его остановился на фигуре джентльмена, который вошел в таверну несколькими минутами ранее и теперь стоял у противоположной стены пивной, пристально глядя на него.
Граф повернул, аккуратно отодвинул с дороги изрядно перебравшего матроса и подошел ко вновь прибывшему.
– Ваш покорный слуга, мистер Тавернер.
Мистер Тавернер в ответ чопорно поклонился.
– Добрый вечер, лорд Уорт.
Пальцы правой руки графа принялись теребить шнурок, на котором висел его лорнет.
– Итак, мистер Тавернер, в чем дело? – спросил он.
Бернард Тавернер в деланном недоумении приподнял брови.
– В чем дело? – переспросил он. – Какое дело, милорд?
– Мне показалось, вас чрезвычайно заинтересовали мои действия, – заявил Уорт. – Или я ошибаюсь?
