– В самом деле? И весь этот намеренный флирт, который я наблюдал с вашей стороны, был всего лишь попыткой показать, что вы хотите пойти навстречу моим желаниям? Глупая девчонка! Я полюбил вас едва ли не с первого взгляда.
– О, это ужасно! – воскликнула мисс Тавернер, на которую обрушились угрызения совести. – Я ведь долгие недели попросту терпеть вас не могла!
Граф вновь поцеловал ее.
– Вы прелесть, – сказал он.
– Нет, – решительно заявила мисс Тавернер, как только обрела возможность говорить. – У меня такой же отвратительный характер, как и у вас. Вы даже хотели отшлепать меня. Однажды вы признались в таком желании, и я поверила, что вы говорите серьезно!
– Если я сказал об этом всего лишь один раз, то поражаюсь своему долготерпению. Я хотел отшлепать вас по меньшей мере дюжину раз, а однажды так и вовсе едва сдержался – в Какфилде. Но я по-прежнему думаю, что вы прелесть. Дайте мне руку.
Она повиновалась, и он надел ей колечко на безымянный палец.
– Видите, у меня все-таки нашелся для вас подарок на день рождения, Клоринда.
Мисс Тавернер застенчиво прикоснулась ладонью к щеке графа. Он поймал ее руку и поднес к губам. Она, покраснев, сказала:
– Я думала – после Какфилда, – что мы с вами никогда не будем друзьями. Вы сделали меня несчастной! Я лишилась вашей заботы и внимания, полагаться на которые почему-то так привыкла!
– Разве могу я причинить вам хотя бы мимолетную боль? – сказал он. – А вот ваши слова, обращенные ко мне в Какфилде, тем более тон, коим они были сказаны, убедили меня: ничто не сможет избавить вас от того отвращения, которым вы прониклись ко мне после первой нашей встречи.
Она одарила его лукавой улыбкой.
– Поскольку вы наверняка знаете, что я начисто лишена деликатности, то могу без стеснения признаться вам – вот уже много недель, вспоминая ту нашу первую встречу, мне очень хочется, чтобы вы повторили свое беспардонное поведение. Но мне казалось, будто после Какфилда всему пришел конец! Я обидела вас так сильно, что о прощении не могло быть и речи. А потом еще и унижение, которое я испытала, когда вы застали меня в Желтой гостиной в тот злосчастный вечер! Я никогда не забуду уныния и страха, охвативших меня при мысли о том, что вы должны обо мне думать!
– В тот вечер? – переспросил он, прижимая ее к себе. – Но разве я смогу забыть выражение, появившееся в ваших глазах, когда вы открыли их и увидели меня; или как ваша ладошка сжала мою руку! До тех пор я считал свое дело безнадежным. Но вы умоляли меня не бросать вас! Если бы Принни не стоял рядом, я бы отбросил всякую осторожность и признался бы вам в любви уже тогда! Но его присутствие обязывало меня к молчанию, а к тому времени, когда он ушел, я осознал всю недопустимость подобного поведения – ведь вы по-прежнему оставались моей подопечной. Более того, я пришел к вам сразу же после того, как передал Перегрина с рук на руки своему капитану! Согласитесь, трудности вашего положения не шли ни в какое сравнение с моими!
– Да, свои сложности имели место быть, – согласилась она. – Я чувствовала их, даже когда вы простили меня за мою безобразную выходку в Какфилде. И, только когда вы одним ударом повергли наземь моего кузена, я позволила себе вновь взлелеять надежду, что ваши чувства ко мне не угасли окончательно. Но какое выражение появилось в тот миг у вас на лице! Я была уверена, что обычное негодование от злодейства кузена не могло быть тому причиной! Я думала, вы убьете его на месте!
– На мгновение я забыл о вашем присутствии. Вы должны простить меня за то, что я поддался минутному порыву.
– О, – насмешливо заявила мисс Тавернер, – в извинениях нет нужды, если вспомнить мою привычку останавливаться в городах, где проходят боксерские поединки за обладание чемпионскими титулами! Говоря по правде, я ничуть не возражала против того, чтобы вы отколошматили моего кузена. Я бы с радостью сделала это сама. А до тех пор даже не подозревала, что вы способны на это.
– Даже не подозревали, что я способен повалить человека наземь? – с удивлением переспросил граф.
– Нет конечно! Откуда мне было знать об этом? Я ведь считала вас самым обычным денди. Правда, капитан Одли однажды обмолвился, что у вас просто-таки сокрушительный удар левой, хотя в тот момент я не совсем поняла, о чем идет речь. Зато мне все стало ясно, когда вы одним ударом уложили моего кузена на пол. Потому что вы ведь нанесли его левой рукой, не так ли?
– Да, – без тени улыбки подтвердил граф. – Пожалуй, что так.
– За вашими движениями просто невозможно было уследить! – с восхищением сообщила мисс Тавернер. – Признаться, я даже опасалась, что кузен вышвырнет вас в окно – ведь он с такой яростью бросился на вас! Но, по-видимому, вы немного увлекались боксом.
– Да, – вновь подтвердил граф, и губы его дрогнули в улыбке. – Думаю, можно смело сказать, что я и впрямь немного увлекался боксом.
– Вы смеетесь надо мной! – с подозрением заявила мисс Тавернер.
– Дорогая моя, – сказал граф, – я проводил спарринги с самим великим Джемом!
– Вот как? – протянула мисс Тавернер. – А он был хорошим боксером?
– Он был лучшим из них, – ответил граф.
– О нет! – заявила мисс Тавернер, весьма довольная тем, что может продемонстрировать ему свои познания. – Самым лучшим из них был Белчер. Я часто слышала это от своего отца.
– Ничего не поделаешь, – сказал граф, – придется вновь поцеловать вас, Клоринда. Джем Белчер и был тем самым боксером, которого я имею в виду.
– Боже милосердный! – вскричала мисс Тавернер, пораженная внезапной мыслью. – Я и понятия об этом не имела… надеюсь, вы не убили моего кузена?
– Не совсем, – отозвался граф.
– А я еще боялась, что вы можете пострадать! А вы, наверное, сочли меня ужасно глупой!
– Я счел вас очаровательной, – поправил ее граф.
Десятью минутами позже по лестнице взлетел Перегрин и ворвался в гостиную в своей обычной бесцеремонной манере.
– Сэр, вы не могли бы пойти и поговорить с Эвансом? – возопил Перегрин, обращаясь к своему опекуну. – Он думает, что я должен немедленно сделать предложение по яхте, если хочу купить ее.
– У меня нет ни малейшего желания разговаривать с Эвансом, – отозвался граф.
– Но Эванс говорит, это прекрасное судно! Он говорит, оно приводится на целый румб круче к ветру, чем ваша «Сизая чайка»!
– Даже сей факт не пробуждает во мне желания разговаривать с ним. У меня есть для вас ошеломительные новости: я только что обручился с вашей сестрой.
– Но ведь это займет у вас не более четверти… Что вы сказали? Обручились с моей сестрой? Проклятье, я так боялся, что это обязательно случится!
– Перегрин! – воскликнула Джудит.
– Но ведь это правда, – заупрямился он. – Гарриет говорила мне, будто ты влюблена в него по уши. А я-то надеялся, что это будет Чарльз, но она ответила, что у него нет никаких шансов. Что ж, я желаю вам счастья. И мне не следовало бы мешать вам, но дело дьявольски срочное, и оно отнимет у вас не более четверти часа. Уорт, я хочу, чтобы вы пошли со мной и сами выслушали все, что имеет сказать по этому поводу Эванс!
