Гордеев позвонил Герберу на мобильный телефон, который был на визитке дописан вручную (этот нюанс Юрию Петровичу показался особенно важным — случайным людям банкиры просто так свои телефоны не раздают). Гербер не удивился этому звонку, но сказал, что если у Гордеева к нему дело, то ему придется записаться на прием, скажем, так, через недельку.
— А как насчет трех — пяти раундов бокса? — спросил вдруг Гордеев.
— Вы шутите, Юрий Петрович, — сухо засмеялся Гербер. — Я, видите ли, в зал хожу ежедневно. Не жалко вам своего здоровья? Годы-то уже не те.
— Да черт с ними, с годами, — чистосердечно признался адвокат.
— Что же… Тогда приезжайте прямо сегодня, буду рад отлупить вас как следует.
Гордеев был в Нижнем в пять часов вечера.
— Сколько лет, сколько зим, — равнодушно сказал Гербер, который встретил его в своем банке.
Банк Гордеева удивил. Не внешним видом и новорусскими наворотами, нет, а тем, что он там увидел, — группу школьников, которую возглавляла женщина с высокой прической. Они толклись возле длинной стены, где за стеклом лежали какие-то слитки, мешочки, деревяшки, клочки пергамента.
Женщина хорошо поставленным голосом сообщала группе школьников:
— В далеком прошлом племена первобытных людей жили обособленно друг от друга. Все необходимое — пищу, одежду, орудия труда — они производили сами. То есть вели натуральное хозяйство. Между племенами не было никакого обмена. У одних племен были лучше условия для охоты, у других — для ловли рыбы, у третьих — для сбора съедобных растений. Охотники приручали диких животных — появилось скотоводство, кто собирал растения, стали выращивать их, занялись земледелием. Со временем люди научились производить больше продуктов, чем им было необходимо. Излишки можно было обменять на другие, продукты. Так возник обмен: сначала небольшой, а постепенно — массовый и постоянный. Племена стали обмениваться между собой продуктами своего труда, специально созданными для обмена (купли и продажи), — товарами. Обмен значительно облегчил жизнь людей. Но как сосчитать, сколько и какого товара следует отдать, чтобы выменять нужный? Необходима единая мера для расчета. Такой мерой стал особый товар — деньги. На них можно было поменять любые другие товары. В качестве денег сначала выступали соль и скот. Например, в Древнем Риме с наемными воинами расплачивались мешочками соли, и появившиеся позднее монеты назвали «солинусы». (От этого слова и произошло слово «солдат».)
— Это что же такое? — удивился Гордеев. — Экскурсии в банк?
— У нас тут музей денег, — доходчиво объяснил Гербер. — На основании моей частной коллекции. Растим себе смену с младых ногтей, что называется.
— Занимательно… Можно мне послушать?
Гербер пожал плечами.
— У разных народов деньгами служили: топоры, ткани, мечи, копья, наконечники стрел, рыболовные крючки, шкурки животных, зерно, рыба, гвозди, порох, пули. Но такой разнобой мешал обмену между странами и народами. А торговля развивалась, и нужны были единые деньги, которые можно использовать везде. На некоторых островах Океании и сейчас вместо денег применяются бронзовые пушки, съедобные ласточкины гнезда, браслеты, раковины, перья попугаев… Постепенно роль денег стали выполнять металлы: медь и бронза, а затем — золото и серебро. Из них делали украшения, священные сосуды, изображения богов. В Древнем Риме при храме богини Юноны (одно из ее имен — Монета) было создано производство металлических денег. С тех пор их стали называть монетами. Монеты представляли собой золотой или серебряный слиток с клеймом, указывающим его вес. Постепенно слиток уменьшился до размеров клейма, и рисунок стали выбивать с двух сторон. В Китае в эпоху династии Тан существовали медные деньги «юань-пао», которые весили около 4 граммов. Чтобы облегчить торговые расчеты, в 650 году император приказал отпечатать на высококачественной бумаге денежные знаки — «пао-цзао». Они были равны 10 тысячам «юань-пао». Это первые в истории бумажные деньги…
— На бумажных деньгах я, пожалуй, остановлюсь, — усмехнулся адвокат. — Это как раз то, что меня интересует.
— Ссуду я вам вряд ли дать смогу, — честно предупредил Гербер. — Вы потенциально не наш клиент.
— Да? А кто ваш клиент? Пьющие и играющие владельцы рекламных агентств?
Гербер моргнул. Ничего на это не ответил, зато сказал:
— Боксировать будем?
— Обязательно.
Тут Гербера ждал сюрприз. Так случилось, что последние пару месяцев Гордеев регулярно бывал в боксерском зале. Когда-то он занимался этим серьезным видом спорта, был в свое время чемпионом Москвы, и его тренер даже говорил, что из Юры определенно вышел бы толк, если бы ему не взбрела в голову идиотская идея — всерьез заняться учебой.
И вот когда два с половиной месяца назад Гордеев случайно встретился со своим тренером, тот похвастался, что сейчас у него подрастают очень перспективные ребята. Гордеев приревновал и сказал, что вообще-то он и сам еще не старый и, если надо будет, покажет этим ребятам кузькину мать. «Я думаю, это зависит только от тебя одного, ясно одно, никогда не узнаешь, если не попробуешь», — сказал его старый тренер. Слово за слово — дошло до того, что Юрий Петрович, конечно не спортивных достижений для, а спортивной формы ради, возобновил тренировки.
Поначалу было, конечно, нелегко. Тренер постоянно нудел, словно новичку:
— Руки выше. Пошел. Опусти подбородок. И шаг в сторону. Руки к подбородку. Локти ближе. В чем дело? Джеб. Джеб. Джеб. Выше руки. Выше руки.
— Какого черта? — сердился Гордеев. — Куда еще выше? Отстань!
— Работай, не разговаривай. Ты не разговаривать пришел. Опусти подбородок. Хочешь, чтобы тебе голову отломили?
— Отвяжись.
— Закрой рот. Дыши носом. Так тебе челюсть свернут. Ты этого добиваешься? Чтобы тебе своротили челюсть?
— Иди к черту.
Гордеев быстро восстанавливал форму, и посмотреть на его спарринги приходила молодежь, которая была про него наслышана. А Гордеев выглядел и в самом деле бодро. Он был свеж, двигался легко и бил, как всегда, словно молотом. Конечно, он был худоват для полутяжеловеса, но все-таки очень крепок и будто родился с правильной механикой удара. Поставить удар можно, но если он от природы, это — талант..
— А что, черт возьми? — подначивал тренер. — В самом деле, Юрка, давай заявим тебя на профессиональный бой, а? На двенадцатираундовый ты, конечно, пока не потянешь, но кто знает…
— Выиграю сегодня — может, перейду в профессионалы, — посулил банкир Гербер. — Заработаю прорву денег.
Гордеев улыбнулся…
Гордеев появился на ринге первым. Он был в черных трусах и черных низких туфлях без носков, на плечах белое полотенце с дырой посередине, чтобы продевать голову. Он поднялся на ринг и помахал зрителям, которых не было. В зале сидели два человека из охраны Гербера и еще один пожилой дядечка, по виду врач.
