Проснулся Гордеев очень рано и практически невыспавшимся. Минут пятнадцать лежал в кровати. Голова побаливала. Даже вспоминать о работе не хотелось. Было желание укутаться одеялом и проваляться так весь день, вставая только для того, чтобы поесть или сварить кофе.
«Может, действительно устроить выходной? — подумал Гордеев. — А что такого? Лучинин в тюрьме, Каштанова в больнице. Куда они денутся?»
Но откладывать дела нельзя. Адвоката, как и волка, кормят ноги. Так что делать нечего — пришлось подниматься. Гордеев нашарил под кроватью тапочки, не глядя засунул в них ноги и побрел в ванную.
«Черт! Приснится же такая галиматья. Как будто пахали на мне всю ночь. Старею, что ли? То кошмары по ночам снятся, то бессонница мучает. Пора тебе, Юрий Петрович, отпуск брать. Поехать бы куда-нибудь на природу. На Селигер, например. С друзьями, с палатками — и недельки две отдохнуть бы. Рыбки половить, искупаться. А потом лещика закоптить — и с пивком его возле костра. Красота!»
Погрузившись в столь приятные мечты, Гордеев машинально почистил зубы, умылся, выпил чашку кофе с бутербродом и уже через полчаса вышел на улицу.
«Что-то не нравится мне эта история с Францией, ограблением и нападением. Слишком много событий приключилось за несколько дней со скромной аспиранткой МГУ» — так думал Гордеев, поднимаясь на третий этаж больницы. Минуя стол дежурной (ее на месте не было), он сразу направился в пятую палату.
Ольги Каштановой здесь не оказалось. Ее кровать была пуста. Загипсованных старушек тоже не было…
«Что такое? Перевели ее, что ли?» — подумал адвокат.
— Девушка, скажите, пожалуйста, а куда делась Каштанова из пятой палаты? — выйдя в коридор, обратился Гордеев к медсестре, которая успела вернуться на свое место.
Сегодня дежурила другая — совсем молоденькая, с длинной русой косой. Внимательный взгляд ее глаз из-под очков говорил, что обмануть ее будет не так-то просто.
— Каштанова? А вы ей родственник? — Девушка поднялась из-за стола.
— Да нет, я по работе, — беспечно ответил Гордеев.
— По какой еще работе? — подозрительно покосилась на адвоката дежурная.
— Ну… — Гордеев вспомнил, что Каштанова была аспиранткой, — она работала у нас на полставки.
— А-а… Вы разве ничего не знаете? — Дежурная как-то странно глянула на него.
— Нет, а что я должен знать?
— Видите ли, — девушка замялась, подбирая слова, — Ольга Каштанова сегодня ночью скончалась.
— Как это — скончалась? — изумился Гордеев. — Я вчера разговаривал с ней, не могу сказать, что она была здорова, как космонавт, но, во всяком случае, стабильна. Она разговаривала, даже смеялась! Она не могла скончаться!
— Понимаете, это так внезапно получилось… — потупила глаза медсестра. — Никто не ожидал. Врачи хотели ее выписывать через пару дней, а вот ночью внезапное кровоизлияние в мозг.
— Какое кровоизлияние? О чем вы говорите? — Гордеев начал терять терпение. — У молодой девушки ни с того ни с сего кровоизлияние?
— Но ведь на нее же напали, сильно избили, всякое могло случиться, — оправдывалась медсестра.
— Во сколько это случилось?
— Я точно не знаю. Я только с утра заступила на дежурство. Ее уже увезли.
— Хорошо. Тогда я хочу увидеть труп Ольги Каштановой.
— Но это невозможно!
— Почему?
— Вы ей даже не родственник! А доступ к телу разрешается только родственникам, и то по специальному разрешению.
— Кто должен дать разрешение?
— Какая вам разница? Я же сказала, только родственникам. А вы?
— Я адвокат.
— Как это — адвокат? Что еще за адвокат? — нахмурилась медсестра. — Вы же говорили, что с работы.
— Ну-у правильно. Она работала у нас в… юридической консультации на полставки. Переводчицей, — с трудом вывернулся Гордеев.
— Ну мне все равно. У вас есть какие-нибудь документы, разрешение?
— Какое разрешение? Не забивайте мне голову какими-то бумажками, черт возьми! Погибла молодая девушка!
Гордеев почувствовал, что его эмоциональная реакция только добавляет подозрительности медсестре. Он решил сбавить обороты, но было уже поздно.
— Вот что, гражданин, — вспылила наконец она, — вы здесь не кричите и не командуйте. У меня инструкция. И я ее обязана выполнять! Уходите, а то позову охрану, и вас выведут.
«Да, похоже, призывами к совести этих людей не проймешь. У них, видите ли, инструкции! Придется найти другой способ попасть в морг», — подумал Гордеев.
— Ну хорошо… — согласился он. — Нельзя так нельзя. Я вас понимаю. До свидания…
— До свидания, — с недоумением произнесла медсестра, которая, не ожидала такой неожиданной перемены настроения посетителя.
Он спустился по лестнице и вышел из больничного корпуса.
— Скажите, а где морг? — спросил он у дворника, лениво подметающего двор.
— Да вон, — указал тот черенком своей метлы в угол двора.
Гордеев решительно пересек чахлый больничный садик и оказался перед невысокой постройкой барачного типа. Он открыл дверь и шагнул за порог. Изнутри сразу же повеяло холодом и сладковатым запахом формалина.
И тут вход в морг Гордееву преградил выросший как из-под земли огромный детина, до самых глаз заросший жесткой рыжеватой щетиной. Когда-то белый, халат его приобрел землисто-серый оттенок, а из всего комплекта пуговиц на нем сохранились только две. Из-под халата виднелась светло-голубая майка, а из-под майки — грудь, покрытая рыжими волосами. В руках мужчина держал огромный бутерброд с докторской колбасой и смачно чавкал.
«До чего же мил, — подумал Гордеев. — Колоритная фигура. Хрестоматийный санитар морга. Стивен Кинг полжизни бы за такой типаж отдал».
— Тебе чего тут? — почти не шевеля губами, зато не останавливая процесс жевания, произнес детина.
— Мне бы в морг попасть.
— Чевой-то? Нечего тебе там делать, — твердо ответил детина, оглядев Гордеева с ног до головы.
— Посмотреть… — Ничего лучше Юрий Петрович придумать не смог.
— Ничего там интересного, одни жмурики, поверь на слово, — отрезал детина. — Вон иди домой и по телевизору жмуров смотри. И приятно, и никуда таскаться не надо…
Мысль о том, что просмотр «жмуров» по телевизору — приятное занятие, никогда раньше не приходила в голову Гордееву. Хотя, может быть, по сравнению с реальным моргом это гораздо приятнее…
— Понимаешь, я фотокорреспондент, криминальной хроникой занимаюсь. — Гордеев врал вдохновенно. — Журналисты статьи пишут, а мне оформлять. Милиция нас не любит, на место происшествия не пускает. Что делать?
Детина почесал затылок:
