«Вот это уже интересно. — Володин еще раз перечитал показания соседки Каштановой по блоку в общежитии. — Ну-ка, ну-ка… А вот это все меняет. Только надо как следует проработать, и тогда можно будет подать как умышленное…»
— Васильев! — крикнул Володин. Из-за открытой двери появилась встревоженная круглая физиономия помощника. После случая с компьютером Васильев вел себя тише воды ниже травы. — Слетай-ка в Бутырки, внимательно изучи личные вещи Лучинина, в первую очередь одежду…
— Зачем? — поинтересовался было Васильев, но тут же осекся.
— Никаких вопросов. Если найдешь что-то, хоть отдаленно похожее на следы крови, сдай на экспертизу. Постановление сам выпишешь.
— А если не найду?
— Тогда поезжай к нему домой, выясни, в чем ходил Лучинин последние два дня, и тоже забери на экспертизу. Да, и попроси Анатольича, чтобы сравнил вот с этим. — Володин бросил на стол небольшой пакетик. — Это образцы, взятые из-под ногтевых пластин Каштановой, скажи что надо провести анализ подногтевого содержания. Пусть сравнит их с анализами Лучинина.
— Хорошо.
— Я поехал в университет, на Воробьевы горы.
— А если вас будут спрашивать?
— Вернусь обязательно, но во сколько, не знаю.
— Мне вас дожидаться?
— Да. Похоже, сегодня у нас будет много работы.
9
Посещение больниц всегда вызывало у Гордеева неловкое чувство. Ему было стыдно, что он такой высокий, уверенный в себе, сильный и пышущий здоровьем человек, вторгается в «сию юдоль горестей и страданий». Поэтому он испытал некоторое облегчение (хотя от этого показался себе крайне омерзительным типом), когда узнал, что Ольга Каштанова еще не пришла в себя.
— Она в реанимации, — сказали ему в регистратуре, — посещение исключено.
— А что с ней?
— Каштанова в коме. Состояние ее стабильно тяжелое.
«Значит, общаться с ней не надо, может, это и к лучшему. Лучинин все равно сегодня выйдет из Бутырской тюрьмы. Пусть сам общается со своей девушкой».
Гордеев вышел на крыльцо больницы и с наслаждением вдохнул полной грудью чистый сырой осенний воздух, без больничных запахов. Юрий Петрович постоял несколько минут возле машины — на этот раз он решил не пользоваться общественным транспортом, да и машину удалось починить, затем сел в нее, завел и осторожно поехал вдоль улицы, стараясь не задеть понатыканные вдоль дороги автомобили.
Весело гомонящая толпа студентов из только что подошедшего автобуса чуть не сбила Володина с ног. Следователь поднялся по ступеням к центральному входу главного здания Московского университета. Володин никогда особенно не любил двери-вертушки и потому несколько замешкался, пропуская перед собой очередную порцию молодежи в здание, прежде чем вошел сам.
Дежурный милиционер на проходной объяснил Володину, как найти сектор Д, где жили аспиранты. Пройдя мимо каких-то маленьких магазинчиков, телефонов-автоматов и столовой, Володин добрался до лифта и поднялся на пятый этаж. Найти 525-ю комнату не составило никакого труда. Правда, она оказалась запертой. Следователь постучал, но никто не ответил.
«Идиот, — мелькнула у Володина мысль, — а позвонить предварительно было нельзя?»
Он постучал еще раз, погромче. Мимо прошли какие-то девушки, обсуждая проблемы буддизма или чего-то вроде этого, — Евгений особенно не прислушивался. Неизбывный запах общаги всколыхнул его память.
«Хотя о каких звонках может идти речь? В общежитиях телефоны редкость. А сотового у нее наверняка нет…»
Он собрался было уже уходить, как за запертой дверью услышал какие-то звуки.
— Кто там? — Из-за двери послышался недовольный, заспанный голос.
— Мне нужна Айвара Файзуллина…
— Минутку.
Спустя некоторое время щелкнул замок и дверь отворилась. В дверном проеме появилось невысокое черноволосое, взлохмаченное существо неопределенного возраста в ярком, цветастом, довольно потертом халате. На ее щеке отпечатались красные рубцы от подушки.
— Чего надо? — грубо проговорила девушка.
— Я следователь Московской прокуратуры. — Володин показал свое удостоверение. — Евгений Володин…
— Очень приятно, — крайне неприветливо ответила та, потирая глаза, — и чем обязана? Что случилось-то? Вроде я ничего такого не натворила.
— А я совсем по другому делу.
— По какому?
— Тут недавно было совершено нападение на вашу соседку.
— А-а… Кажется, понимаю. Вы, конечно, по поводу Ольги Каштановой… — констатировала та и повернулась спиной к Володину. — Подождите, я сейчас. Только переоденусь.
Файзуллина скрылась за дверью правой комнаты, что-то ворча себе под нос. Левая была опечатана. «Комната Каштановой», — понял Володин. Он зашел в маленькую квадратную прихожую-тамбур и приоткрыл две другие двери. Это оказались душевая и туалет. Из крана текла вода, а в раковине зияла большая пробоина.
— Входите! — послышалось из-за правой двери.
Следователь вошел в маленькую комнатку, почти келью.
«Метров шесть квадратных, не больше», — отметил он про себя.
Комната была буквально забита тяжелой мебелью коричневого цвета. «Интересно, каким образом все это тут поместилось», — подумал Володин, разглядывая два стола — большой и маленький, два стула и секретер и крепкую кровать с металлическими спинками-дугами, которая занимала едва ли не половину помещения. Прямо у двери располагался встроенный в стену высокий платяной шкаф с оригинальной дверцей из согнутых по дуге реек. При открывании эта дверца скользила вдоль стенки шкафа и ныряла внутрь конструкции. Вся мебель, очевидно, была поставлена здесь еще при строительстве высотки и с тех пор не менялась. Да и поменять ее вряд ли бы удалось, даже если бы кто-то захотел это сделать. Вытащить мебель из комнаты было совершенно невозможно. А уж втащить новую — абсолютно исключено.
Девушка села на кровать и предложила Володину расположиться за большим столом, что он и сделал.
— Что же вы не позвонили? — строго спросила Айвара. — Меня могло и не быть дома.
— А у вас есть телефон?
— Конечно, — та пожала плечами, указывая на большой аппарат из черного эбонита. Аппарат, кажется, тоже был ровесником этого здания. — В комнатах аспирантов есть телефоны. Не знали?
— Нет, — честно признался Володин.
— Странно. Меня ведь уже допрашивали. И я дала свой телефон.
Володин достал папку с показаниями Файзуллиной, которые он получил в числе бумаг, присланных Апариным. Действительно, ее номер телефона был указан на самом верху страницы. Он решил не акцентировать на этом внимание (авторитет следователя прежде всего!) и сразу перейти к делу.
