Книга Золотой гребень для русалки, страница 34. Автор книги Наталья Солнцева

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Золотой гребень для русалки»

Cтраница 34

— Илья не так давно в Москве, он волжанин, родился и вырос в Костроме, там и стал предпринимателем.

— Пора обедать, господа! — вмешался в их разговор Матвей. — Вы не скоро закончите, а я голоден. Кстати, где мы остановимся? В Сатине, как я понял, нас ждут послезавтра.

— Можем и завтра явиться, Илья будет рад. Он очень гостеприимен, хлебосолен.

— Я хочу посмотреть город, — заявила Астра. — Когда еще доведется здесь побывать? Кострома входит в «Золотое кольцо»?

— Да.

— Мы остаемся, Матвей. Ты мне обещал.

— Конечно, раз приехали, грех не воспользоваться случаем, — улыбнулся Вишняков. — Я забронировал два номера в бизнес-отеле. Люблю маленькие уютные гостиницы.

Он припарковал свой «Хаммер» у белой от снега площади. Все вышли, вдыхая холодный воздух. Егор Николаевич указал на высокую узкую башню.

— Пожарная каланча, символ Костромы. А площадь называется Сусанинской. Говорят, именно в костромских лесах Иван Сусанин завлек поляков в чащу, где они или замерзли, или стали добычей волков.

— В самом деле? — хмыкнул Матвей. — Надеюсь, нам это не грозит?

— Что вы… ты? — поправился бизнесмен. — Я знаю дорогу в Сатино. Мы не заблудимся.

От площади вниз вела улица, которая у реки упиралась в бывшие ворота от въездной заставы. Астра захотела прогуляться по набережной. Снег бил в лицо, пейзаж в серо-белых тонах выглядел уныло. Продрогнув до костей, они отправились обедать. Наскоро перекусили в гостиничном ресторане, и Вишняков повез их в Ипатьевский монастырь. Он оказался отличным гидом.

— Костромичи оставили яркий след в истории России, — говорил он по дороге. — Они утверждают, что подобрали на Куликовом поле раненого Дмитрия Донского и спасли его. Наверное, по старой памяти тот же Дмитрий прятался в Костроме от войска хана Тохтамыша, а его сын Василий — от Едигея. У московских владык стало традицией искать убежища в добротной крепости, защищенной Волгой.

— Откуда ты все знаешь?

— Борецкий мне уши прожужжал костромскими байками, а я на память не жалуюсь. Теперь могу водить туристов по историческим местам.

Монастырь, тяжеловесно-величественный, снисходительно взирал на суетливый торг у ворот, — матрешки, изделия из можжевельника и бересты. За стенами возвышались маковки соборов. По каменному коридору Вишняков провел гостей внутрь, на расчищенную, утоптанную посетителями площадь, заговорил о Годуновых.

— Эти богатые бояре — исконные костромичи. В шестнадцатом веке они реально здесь хозяйничали и заботились о монастыре. Новые каменные стены выстроены на их деньги. Когда Борис Годунов стал царем, обитель процветала, несмотря на Смутное время. После его смерти ипатьевские монахи почему-то поддержали Тушинского Вора, второго Самозванца.

— Их было два? — удивился Матвей.

Вишняков кивнул.

— Лжедмитрий I и Лжедмитрий II. Двойники, «клоны».

Астра бросила на Карелина многозначительный взгляд. Тема двойников была ее пунктиком.

— Ирония судьбы! В этом монастыре укрывался Самозванец, и в нем же потом прятался будущий царь Михаил Романов с матерью. По-моему, оплот Лжедмитрия и вотчина злейших врагов Годуновых — неподходящее место для убежища. Однако именно тут внезапно объявились Романовы, сюда приходили народ и бояре звать Михаила на царство. Уговаривали несколько часов, пока толпа на площади не пришла в неистовство. Только тогда Михаил Федорович дал согласие занять престол. Так или иначе, времена Смуты закончились именно в этих стенах. — Он помолчал, глядя на монастырские башни. — Русская история кишит белыми пятнами. Как любая история.

— Выходит, Кострома — колыбель династии Романовых?

— Истинно так… если верить историкам, — улыбнулся Вишняков. — Родня Михаила по линии матери — Шестовы имеют костромские корни. Они издавна проживали здесь и даже имели в кремле «осадный» двор. А Ипатьевский монастырь официально считается местом рождения новой династии… Каждому монарху следовало хотя бы один раз посетить сию обитель.

— И посещали?

— Наверное, — пожал плечами «гид».

— А какие еще места показывал тебе Борецкий?

Егор Николаевич сдвинул брови, припоминая.

— Святое озеро, оно здесь, неподалеку. Там установлена часовенка в память битвы с татарами, вся расписанная фресками. И, конечно же, музей под открытым небом. Тоже рядом. Сюда свезли деревянные храмы и дома со всей Костромской губернии. Вам непременно стоит взглянуть! Вплоть до восемнадцатого века русские города были преимущественно деревянными. Где вы еще увидите подобное?

— Уже смеркается, — заметил Матвей. — Давайте отложим музей на завтра.

— Тогда я позволю себе пригласить вас в Городище. Район отдаленный, но Борецкий придавал ему особое значение.

— Мы успеем до темноты?

— Едемте, — решительно пресекла всякие колебания Астра.

Они снова уселись в «Хаммер». Егор Николаевич дважды останавливался и спрашивал дорогу. Метель усилилась, в сизом полумраке зажигались редкие фонари. Наконец, он увидел ориентир — церковь.

— Это здесь.

От ледяного ветра перехватывало дыхание. Вишняков устал, но бодрился, показывая рукой на засыпанные снегом окрестности.

— Сельцом Городище некогда владел стольник Морозов, а затем его вдова, боярыня Морозова. Да-да, та самая сторонница старообрядцев! — предупредил он вопросы своих спутников. — Когда ее взяли под стражу, село отписали в казну. Считается, что Рождественскую церковь поставили на средства боярыни. Впрочем, не в ней дело. Борецкий говорил, что когда-то в селе был еще отдельный храм Ильи Пророка, построенный якобы на месте отправления языческого культа. Христианство пришло в здешние края с опозданием, народ упорно поклонялся старым богам, и в Городище как раз находилось капище. Чтобы избавиться от вредного влияния, здесь и возвели деревянную церковь. Но она погибла в результате пожара. Возможно, это домыслы…

— Твой приятель — поклонник опальной Морозовой или его влекло сюда капище? — подавив зевок, осведомился Матвей.

Они с Астрой встали ни свет ни заря — он ночевал у нее в гостиной на диване, — потом тряслись пять часов по зимней дороге. Ужасно хотелось принять душ и лечь. Неужели Вишняков не мечтает о мягкой постели?

— Илья — странный, противоречивый человек, — отворачиваясь от ветра, произнес тот. — В нем столько всего намешано! С одной стороны, он восхищается раскольниками. С другой — обожает языческие праздники. Зимой — Святки, летом — Ивана Купалу. Его хлебом не корми, дай прыгнуть через костер или вырядиться чучелом и ходить пугать соседей. Увидите, какой он выдумщик. Скучать не придется, обещаю.

У Астры замерзли щеки и подбородок. Она терла их варежками.

— Ты говорил что-то о капище…

— А! — кивнул Вишняков. — Илья загорелся идеей устроить в Городище археологические раскопки. Вдруг обнаружат какого-нибудь идола или черепки священных сосудов? Искал желающих, пробивал разрешение, но так и не получил. По крайней мере, пока.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация