– Здрасьте, девочки, милости просим… – ласково улыбаясь, сказала Мусенька. – Здравствуй, Лизанька, давай-ка поцелуемся… А как зовут подружку?
– Китти, – вставила Китти.
– Ах вот как. А Левин уже имеется?
– Нет. Но надежды не теряю.
– И правильно… А Майра укатила по магазинам, – ответила она на немой вопрос Марины, – вернется вечером с Терри.
– Ну ладно, мои хорошие, бросаю вас, разбирайте вещички, осваивайтесь, вернусь часиков в семь, и займемся барбекю. А в субботу или в воскресенье закатимся на фондю. У нас тут на уикэнд все отправляются на фондю.
– А что это – фондю? – спросила Китти.
– Это такое блюдо из сыра, хлеба и вина. По правде сказать, мне оно не очень-то, но сама поездка в какой-нибудь уютный альпийский ресторанчик… Ну все, пока!
– Но посмотри хоть, что мы тебе привезли… – начала было Лиза, но Марина замахала рукой:
– Вечером, вечером, а то начальница мне задаст, и так все время придирается…
– Потому что нельзя-а быть краси-ивой тако-ой, – пропела дребезжащим голоском Муся и добавила: – Ну все, не задерживайся, а я им тут пока покажу, где что.
Экскурсия началась с первого этажа, его занимал огромный, светлый зал с аппендиксом кухни. В зале – диван, большой, как у короля Артура, круглый стол и камин. А по белым стенам – картины. Тут же, на первом этаже, маленький туалет с раковиной, в нем пахнет так, что не хочется выходить. Но если выйти, то сразу слева винтовая лестница на второй этаж, там спальни – хозяйская и гостевая, к ним – две ванные комнаты, два туалета и маленькая гладильня.
– В этой светелке сейчас сплю я, – сказала Муся, – а в гостевой спальне – Майра, она раньше меня заехала, поэтому ей достался лучший апартамент. Но здесь тоже славно, верно?.. После отъезда Майры тут поселится кто-нибудь из вас. Впрочем, Мариночка сама после с вами разберется… А по стенам, видите, кругом бусы да ожерелья, дома в Москве у нас тоже везде побрякушки висят.
– Клево, – сказала Китти, – удобно выбирать, что надеть… А тут, Лиз, смотри… И тут…
Во всех комнатах и в коридоре на полочках были разбросаны кольца, браслеты, сережки…
– Это что, все настоящее?? – шепотом спросила Китти Лизу.
– А то. Гляди, вон брюлики как глаза колют…
– Странно… Обычно люди это припрятывают…
– Так то люди. А Маринка – королева, богатая и свободная. К тому же к ней в дом кто попало не войдет.
– А можно мне эти сережки примерить? – робко обратилась Китти к Мусеньке. Лиза дернула подружку за рукав, но слово не воробей…
– Конечно, – улыбнулась Муся, – Мариночкины подружки всегда все примеряют… Слушай, а тебе бриллианты к лицу…
– Правда?! – От возбуждения Китти зарделась, глаза засверкали, и она неопределенно подумала: «Вот оно! Ага». Ахмет дарил ей кой-какие побрякушки, но бриллианты в руках, тем более в ушах, ей держать не довелось. Тяжеленькие подвески качались в ушах, как качели, на которые одновременно хотелось и влезть.
– Поносила и снимай, – шепнула Лиза.
Китти аккуратно сняла качели и положила туда, где лежали, – без всякого притом сожаления. В сущности, они уже сыграли свою судьбоносную роль – она к ним привыкла! Так быстро? Мгновенно! То есть уже почувствовала, что значит носить брюлики, что они ей идут и, значит, придут – вот примерно какой глубины и длины мысль петляла в забубённой Киттиной голове.
Меж тем Мусенька уже показывала веранду… Комнату для стиральных машин, погреб…
– Чувствуете, как здесь прохладно? А поглядите, сколько у нас старого и очень старого вина, бутылок – не сосчитать!
– Что мы, считать, что ли, сюда приехали? – пошутила Китти.
Разумеется, осмотр дома сопровождался трепом, то есть тараторила в основном Муся. Наконец-то прибыла свежая, благодарная аудитория! А то ведь Мариночка своим обществом не баловала. Говорила же Муся в основном о ней, обожаемой внучке. Бедная девочка столько работает! У них ведь тут, знаете, прохлаждаться не дают, поэтому ей не до меня. Бывает, целыми днями – ни словечка… Ну да ладно, зато теперь девочки приехали…
– Теперь нам всем будет веселей! – подольстилась Китти.
– А хотите, я вам Мариночкины туалеты покажу?
– Хоти-им! – проорали девчонки.
Втроем они притащили из хозяйской спальни кучу тряпок и туфель, тряпки разложили на диване, туфли – на полу, и Мусенька принялась их по очереди демонстрировать, а девчонки, возбужденно перебирая, стали прикладывать их к себе. Вдруг Китти прямо зашлась от обалдения.
– Ка-акие ботильоны… – прошептала и выхватила из обувного развала пару лаковых, сверкающих стразами ботиков. Они гордо и немного брезгливо возвышались на шпильках среди других пар. – Да за них можно жизнь отдать!
– Ладно, поживи уж, – добродушно молвила Муся.
– А… примерить? – Китти слегка запнулась от волнения и боязливо покосилась на Лизу, та пальнула возмущенным взглядом – типа, уймись. Но пронырливая Киттина нога, худая и голодная (может ли нога быть голодной? Еще как!), уже лезла в ботильон. Жипст алмазной змейкой – и вот уже простушка одной ногой в раю.
– Мне как раз! – ликующе возвестила она.
– Вот и снимай, – сухо сказала Лиза, и подружка стала нехотя стаскивать сверкающий башмачок.
– А знаете, откуда эти ботики? Терри из Таиланда привез. Ах, девочки, если бы вы знали, как он любит Мариночку…
– А она? – вырвалось у Лизы.
– Она? Не обожает, нет… Хотя мужик – золото, добрый, покладистый. Если, конечно, его не раздражать… А уж как балует ее, любое желание готов исполнить! Казалось бы, ну что еще? Так нет, не нравится он ей!
Как раз в тот момент в дверях появилась Марина, и Муся незаметно приложила палец к губам, мол, молчок, о чем мы тут… А Лиза восхищенно воскликнула:
– Какая ты красивая, Марина! Чем пользуешься? В смысле, какими кремами, масками?..
– Мусенькими генами – вот чем.
– Признайся, у тебя есть любовник! – воскликнула Муся.
– Ах, Муся, не молоти чепухи, – засмеялась Марина. – Ты же знаешь, здесь ни у кого нет любовников.
– Как это?? – вылупила глазки Китти. – Совсем ни у кого?!
– Да здесь это не принято, – улыбнулась Марина. – В Швейцарии вообще с сексом как с фондю, – в определенное время, с кем положено…
– Оригинально, – пробормотала озадаченная Китти.
– Но послушайте, – воскликнула Марина, – что это тут за ярмарка? Муся! Как маленькая, право, – не надоело?
Муся поджала губы, помрачнела. «Все-таки Марина бывает очень груба. А ведь это я, если уж на то пошло, обеспечила ей шикарную жизнь – ив лучшую английскую школу определила, и в иняз, и на фирму, где Терри ее нашел… Правду сказать, училась она везде на отлично, но без моих связей…»
