Параллель, проведенная этой болтушкой, сильно не понравилась Руслану. Он засопел и метнул на девушку негодующий взгляд. Но та ничего не заметила. И продолжала болтать:
– И так наш Каринелли своей Настеньке угодить стремился, что нас, девчонок, завидки брали. За что тощей страшиле такая любовь? Ведь какие красивые девушки были у Каринелли! Взять хотя бы Танюшу! Красавица! Ей бы в конкурсах красоты участвовать! А она у Каринелли в ассистентках пропадает. И как он с ней обращался, когда сюда приезжал. Свысока. Покрикивал. А с Настей его словно подменили. Хотя повторяю вам, она как раз красотой не блистала. И за что ей такое счастье выпало?
– Любовь, наверное.
– Точно! Любил он ее страшно! А уж когда поженились, счастливей его человека и не было вовсе.
– А она?
– Настя?
– Да.
– А вот она как раз печальная была. Всегда словно в воду опущенная ходила. Я тогда еще думала, что она притворяется. А потом мне одна бабка объяснила, что так происходит с людьми, которым на роду написано умереть рано и страшно. Они словно свою скорую смерть предчувствуют. И печалятся все время.
– А как она погибла?
– Да как… На лыжах поехала кататься и со склона свалилась. Все руки и ноги себе переломала. И шею.
– Ой! Да как же это?
– Поздно уже было. Темнело. Наверное, не заметила, куда едет. Не следовало ей ходить на лыжах. Да только Настенька страшно к ним пристрастилась. И хотя они с Каринелли уже под вечер приехали, мужа у нас в баре оставила, а сама сразу же в горы потащилась.
– И там упала?
– Точно.
– И разбилась?
– Да. На Каринелли, когда ее из ущелья подняли, смотреть было страшно. Весь зеленый, дрожит. Хорошо Танечка – его ассистентка – приехала. Она за ним и присмотрела. А без нее он бы на себя точно руки наложил. В то же самое ущелье, где Настя его погибла, и сам бы бросился.
И, почесав за ухом, девушка внезапно нырнула под стойку. А обратно вынырнула с газетой.
– Вот! До сих пор храню, сама не знаю зачем! Хотите почитать? Тут все подробно изложено. И фотографии есть!
И она протянула Руслану выпуск местной прошлогодней газеты, целиком посвященный погибшей девушке и ее звездному супругу.
Света несла эту газету, прижимая под курткой к груди. А дома, едва раздевшись, устроилась с ногами на диване и принялась самозабвенно читать. Руслан с потерянным видом слонялся рядом. И вдруг Света ткнула пальцем в одну из фотографий:
– Посмотри! Видишь, у нее на шее подвеска? Это та самая, что мы нашли!
– Да. Похожа.
– А теперь почитай, что тут про нее пишут!
– Лучше сама почитай.
– Пишут, – не стала спорить Света, – что подвеску эту Каринелли привез своей невесте из Милана. И стоит она целых сто тысяч евро! Представляешь?
– Сто тысяч евро? – ошарашенно произнес Руслан. – Выходит, ты нашла в кресле сто тысяч евро?
И, растроганно взглянув на жену, воскликнул:
– Умница ты моя!
– Мы нашли! И не евро, а чужую подвеску, – строго поправила его Света. – И хотя я знаю, что ты сейчас думаешь, но мы ее отдадим законному хозяину! Вот только странно…
– Что странно?
– Тут в статье написано, что Настя пошла кататься на лыжах, даже не заходя в «Сиреневый закат».
– Да. И та девушка тоже так сказала. Насте настолько не терпелось покататься, что она схватила лыжи и помчалась к подъемнику.
– А откуда тогда у нас в коттедже нашлась подвеска Насти?
Руслан помолчал, а потом предположил:
– Возможно, ее нашли вместе с телом. И отдали Каринелли.
– И он спрятал ее в кресле?
– Не спрятал, а… Уронил! Что ты хочешь, человек был в страшном горе! До цацек ли ему было!
– Хм. Возможно. Но все равно надо ему отдать.
– Что отдать? – встрепенулся Руслан. – Подвеску? Да не нужна она ему! Только лишнее расстройство! Оставь ее себе и носи.
– Нет, не могу. Она принадлежала погибшей девушке.
– Не можешь взять себе, возьми и продай!
– Нет, Руслан! И не проси! Ты ведь понимаешь, эта подвеска была не простым подарком, а со смыслом. Я не возьму себе такую вещь. Только если Каринелли сам меня об этом попросит.
– Как же! – хмыкнул Руслан. – Жди!
И тут же он встрепенулся.
– Попросит? Как это попросит? Мы что, собираемся к нему в гости?
– Ну, конечно. Я в поселке как раз видела объявление. Завтра в областном центре выступает местный цирк. И Каринелли почтит его своим присутствием.
– Что? Сам?
– Да! Вернулся с заграничных гастролей. И даст тут одно выступление. Своего рода подарок родному цирку. Так что завтра народу в цирке будет – не подступиться!
Конечно, билетов на выступление Каринелли в цирковых кассах никаких не оказалось. Кассирши подняли Свету с Русланом на смех.
– Ну, вы даете! Да их еще за два месяца раскупили!
– А что же делать? Нам очень нужно попасть на его выступление!
– Всем хочется туда попасть. Человек впервые после той трагедии к нам снова приехал… Идите к перекупщикам. У них, наверное, есть.
У перекупщиков билеты были. Но цены кусались. У Руслана вытянулось лицо, когда он услышал цифру.
– Да ты что?! – не сдержавшись, гаркнул он на щуплого мужичонку, торговавшего билетами из-под полы. – Да я за эти деньги ложу в Большом приобрету!
– Ну, и иди себе в свой Большой! А у нас свой Большой. Каринелли! И торговаться я не буду. Ты не купишь, другие купят.
– Заплати, – попросила Света мужа.
Вздохнув, Руслан заплатил. Места у супругов были хорошие. Второй ряд. Места прямо напротив центрального входа. Но вот само представление было довольно средненькое. Да и чего ожидать от задрипанной труппы провинциального цирка?
Жонглеры роняли мячи, кегли и шарики. Акробаты срывались и некрасиво плюхались на манеж. Клоуны оказались пошляками. Дрессированные собачки не хотели прыгать через веревочку. Медведь выглядел откровенно больным и плешивым. Порадовали только обезьянки. Этим забавным зверькам удалось отчасти спасти представление. Они были в каждом номере. И, кажется, знали себе цену.
И наконец появился долгожданный знаменитый Каринелли! Едва он вышел, как Света буквально впилась глазами в лицо иллюзиониста. Конечно, под толстым слоем грима, покрывавшим лицо артиста, было трудно что-либо разобрать. Но Свете показалось, что фокусник печален.
– А теперь на арене прославленный артист, заслуженный мастер, известнейший иллюзионист и…
