Роман вытащил из багажника ее чемодан.
— Наверное, мне сейчас сразу же надо будет встретиться с Анастасией Валериановной?
— Не торопитесь. Вначале я отведу вас в комнату для гостей. Потом пообедаете. Я думаю, вы проголодались с дороги. Анастасия Валериановна все равно пока занята.
Внутри здания их встретил сам Михаил Александрович. Он поприветствовал Галину и слово в слово повторил сказанное Всеволодом. Комната для гостей. Обед. Потом попросил паспорт.
Вместе с паспортом Галина протянула ему свой диплом и трудовую книжку.
— Нет-нет, — запротестовал Михаил. — Слава богу, к этому я отношения не имею. Это вы покажете Анастасии Валериановне.
Данные Галины были записаны в регистрационную книгу, после чего паспорт ей был возвращен.
— Роман вас проводит, — сказал Михаил Александрович. — Как будете готовы, можете сразу идти в столовую. Готовят у нас очень хорошо.
Они направились по коридору в комнату для гостей. Роман с чемоданом в руке, молча, шел Впереди, показывая дорогу. Галина двигалась следом. Со всех стен на нее смотрели объективы камер. В здании стояла тишина, отчего атмосфера становилась еще более жутковатой.
И в этом месте ей предстояло провести целую неделю.
Очевидно, Константин Дмитриевич Меркулов знал, о чем говорил, когда предлагал ей отказаться от этого задания.
«Да ты ведь все равно бы не отказалась, — усмехнулась в ответ на свои мысли Галина. — Скорее уж наоборот, еще сильнее захотелось бы».
Они поднялись на второй этаж, где располагались комнаты воспитателей. Остановившись возле одной из них, Роман достал из кармана ключ и, по-прежнему не говоря ни слова, протянул его Галине.
— Большое спасибо, — поблагодарила его Галина. — Дальше я сама.
Пожав плечами, Роман поставил чемодан на пол и пошел обратно к лестнице. Дойдя до поворота, он опустился в кресло и оттуда посмотрел на Галину.
«Очевидно, его выделили мне в провожатые, — решила она. — Или он приставлен следить за мной. Хотя для чего здесь следить, непонятно. И так каждый угол просматривается».
В большой полукруглой комнате в креслах расположились Анастасия Валериановна, Валентина и Михаил Александрович. Вся передняя стена комнаты была увешана мониторами, на которых можно было видеть-все, что в данный момент происходило в здании.
На четырех мониторах была видна Галина. Она уже сняла с себя пальто и сменила сапоги на туфли. В данный момент Галина стояла перед зеркалом и подкрашивала губы. Несколько раз она оглядывалась на камеры.
— Как она тебе? — поинтересовалась Анастасия Валериановна у Валентины.
— Вроде ничего. Послушай, Миша, она не интересовалась пока насчет камер?
— Пока нет, — пожал плечами Михаил Александрович. — Да у нее и времени осмотреться пока еще не было.
— Еще будет, — засмеялась Валентина. — Настя, когда ты собираешься с ней поговорить?
— Пускай пообедает. Потом и поговорим.
— А ты не тяни. — Валентина вытащила из пачки сигарету. — Поговори прямо за обедом. Заодно и сама поешь. Что лучше всего располагает к взаимопониманию, как не совместная трапеза?
— Бутылка, — засмеялся Михаил Александрович. — Особенно если холодненькая.
— Как всегда, необычайно остроумно. — Валентина скептически посмотрела на него. — Ты лучше скажи, что ты о ней думаешь?
— Да ничего я пока не думаю. Девка как девка. Приехала на хорошую зарплату. Понаблюдаем, как станет себя дальше вести. К тому же мы здесь работаем не для себя, а, как говорят маститые режиссеры, для нашего дорогого зрителя. Посмотрим в ближайшие дни на рейтинг. От этого и будем плясать. Если зрители одобрят, я считаю, надо оставлять. Ну а если она им не понравится, то… уволим без выходного пособия.
— Миша прав, — поддержала начальника охраны Анастасия Валериановна. — Посмотрим на рейтинг. Объявление из Интернета пока уберем.
Валентина нажала кнопку на пульте, и лицо Галины возникло на мониторе крупным планом; изображение шло с камеры, спрятанной за зеркалом.
Пару минут Валентина тщательно вглядывалась в ее лицо. Галина уже поправила косметику и теперь, стоя перед зеркалом, придавала лицу разнообразные выражения, по большей части роковые.
— Ну что же, Галина Романова, — Валентина обращалась к изображению, — добро пожаловать на шоу «Утренняя заря».
Мониторы показали, как Галина отошла от зеркала, оправила кофточку и вышла в коридор. Из холла к ней тут же направился Роман. Она кокетливо улыбнулась ему, но Роман, не отреагировав, двинулся по направлению к лестнице. Потом они поднимались по лестнице. Потом зашли в столовую.
— Теперь твой выход, Настя. — Валентина затушила сигарету в пепельнице. — Трогательная сцена.
Первая встреча начальницы и подчиненной в неформальной обстановке.
— Постараюсь быть на высоте.
Анастасия Валериановна покинула помещение, и в тот же момент ее фигура появилась на одном из мониторов.
Глава третья
Поиски Вилеса Лапниса по-прежнему не давали результатов. Галина уехала в Екатеринбург, в тот же день туда вылетел Виктор Солонин, чтобы возглавить операцию и обеспечить Романовой прикрытие. Но сам Турецкий не возлагал на екатеринбургскую историю больших надежд. Происходящее в интернате «Утренняя заря» (при условии, что там действительно что-то происходило) имело лишь косвенное отношение к делу о бриллиантовой мафии.
Вячеслав Иванович Грязнов до сих пор не мог выйти на след генерала из МВД.
На рынке драгоценных камней в Москве воцарилось затишье.
Но затишье традиционно бывает перед бурей.
И Александр Борисович Турецкий ждал этой бури. Ему не давало покоя предостережение Валерия Зайцева о новых трупах. Но чьи это будут трупы?
Неожиданно активизировалась таможня.
Первой ласточкой явилось задержание на таможне девятнадцатилетнего намибийца, студента Российского университета дружбы народов. В его желудке был обнаружен алмаз стоимостью в сто тысяч долларов.
Помня уроки Валерия Зайцева, Александр Борисович отдал распоряжение об усилении таможенного досмотра. Особое внимание уделялось лицам, приезжающим из Намибии, ЮАР и Анголы.
Надо было срочно решать вопрос с дипломатической службой.
А решен этот вопрос мог быть только на самом высшем уровне.
Состоялся еще один телефонный разговор между президентами России и Намибии. Было принято решение о совместных действиях.
Это слегка успокоило Александра Борисовича и придало ему уверенности в конечном успехе расследования.
В этот момент поступила информация, что из Израиля в Москву вернулся Борис Кантор.
