Этих парней раньше в доме не видели, и то, что они вынесли довольно тяжелые сумки, позволяло сделать предположение, что они и были теми самыми грабителями и убийцами. Из квартиры, где произошло преступление, были вынесены не только золотые и серебряные украшения, но также две шубы, дубленка и запасы спиртного, которые мать убитой закупила к своему сорокалетию.
Отпечатки пальцев, снятые на месте преступления, не дали положительных результатов, и вот тогда-то старший оперуполномоченный по особо важным делам Буянов ухватился за единственную зацепку, которая могла вывести на убийц Морозовой.
Дверь грабителям Ира открыла сама, хотя ее мать и уверяла следователя, что ее дочь была слишком осторожной, чтобы открыть дверь квартиры кому-либо, тем более незнакомым парням. А значило, что Ира хорошо знала тех двух парней, по крайней мере, была знакома хотя бы с одним из них.
Эту версию он и стал отрабатывать в первую очередь, моля Бога, чтобы этими убийцами не оказались залетные гастролеры, с которыми по воле случая познакомилась Ира.
Они не были залетными…
Уже по-зимнему смеркалось, когда Калистрат с Сизым, с туго набитыми сумками в руках, завалились на квартиру Верки-бандерши, у которой догуливала свои последние деньги разухабистая компания парней и нескольких девчонок. Многоопытная Верка, уже отсидевшая срок за скупку краденого, дирижировала халявной выпивкой, до которой была великой охотницей.
Калистрат с Сизым бывали здесь не один раз, им нравилась эта развеселая житуха, когда водяра с пивом льются рекой, и они, мгновенно оценив обстановку, достали из сумки пять бутылок водки и выставили их «на общак». Поистощившаяся компания издала радостный вопль, и на колени парней тут же прыгнули две девки. Все были довольны. Верка тоже обрадовалась гостям, и пьянка продолжилась.
А в это время сыщики уже вышли на подругу убитой, которая и сказала, что приходила раза два или три к Ире Морозовой с двумя парнями и один из них, Калистрат, даже понравился Ире. Правда, кто они и где живут, подруга не знала, так как ее с ними познакомил на дискотеке «ее парень», с которым она «поругалась и больше не встречается». На той же дискотеке с ними была и Морозова Ира.
Вот тогда-то, допрашивая подругу Морозовой, следователь Буянов и понял, что вышел на след. Оба парня были в серых китайских «пуховиках» и носили одинаковые спортивные шапочки. Оставалось предположить, что один из этих парней понравился Ире и она, ничего не подозревая, могла открыть ему дверь…
К великому счастью для Буянова и его оперов, подруга убитой знала не только имя своего ухажера – Игоря, но даже смогла показать дом, в котором тот жил. «Беседу» с ним проводил сам Буянов, и уже через час он знал, что тот рослый, в китайском пуховике светло-серого окраса парень, который понравился на дискотеке Морозовой, был сокурсником Игоря по техникуму – Дмитрием Калистратовым, или просто Калистратом. Правда, на занятиях его уже давно не видно, и кто-то даже сказал, будто Калистрата то ли отчислили за прогулы и неуспеваемость, то ли ему сделали последнее предупреждение.
«А что корешок?» – осторожно спросил Буянов, боясь спугнуть удачу, и каким-то сверхчутьем профессионального следователя чувствуя, что с этими двумя любителями ночных дискотек он попал, кажется, в самую десятку.
Однако второго парня, который был на дискотеке с Калистратовым, Игорь знал мало и ничего о нем рассказать не мог. Кроме, пожалуй, одного. Звали его Вася Сизый, и был тот года на два младше Калистратова, которого просто боготворил и смотрел ему в рот, видимо, из-за своей скудости ума. Но при всем этом Сизый был довольно рослым парнем, отличался недюжинной для его лет силой и оттого выглядел на все восемнадцать, а то и двадцать лет. При Калистратове он был кем-то вроде личного телохранителя, старался подражать ему буквально во всем и даже деньжат где-то надыбал, чтобы купить такой же пуховик, как у Калистрата.
Все вроде бы сходилось, и теперь оставалось только задержать Калистратова с его «телохранителем».
…Задержали Калистратова с Сизовым уже на следующий день, отрабатывая самые разные притоны, где бы они могли пропивать награбленное, а также адреса их друзей и знакомых, у которых они могли бы затаиться на время, узнав, что их ищут. Задержали в доме Верки-бандерши, когда те завалились к ней, набрав на оставшиеся деньги пива и водки.
Уже на первых допросах, которые Буянов провел сразу же после задержания, Калистратов с Сизовым, припертые к стенке неопровержимыми доказательствами, дали первые показания. Следователь в общих чертах нарисовал «картинку» не только происшедшей в доме Морозовых трагедии, но и того, что предшествовало убийству девушки.
В тот трагический для Морозовых день Калистратов с утра пораньше выпотрошил у матери содержимое ее кошелька и, купив в магазине бутылку дешевого сорокаградусного пойла, направился к Сизову, надеясь и у него разжиться чем-нибудь.
Васька был дома, и они вдвоем – своей матери доброе чадо «накатило» всего лишь стопочку для опохмела, – высосали всю бутылку. Показалось мало, и они направили Васькину мать по знакомым самогонщикам, которые ее хорошо знали и давали бутылку-другую в долг. Не прошло и получаса, как она, радостная и возбужденная, выставила на стол бутылку мутного пойла.
Теперь пили втроем, закусывая «чем бог послал». А послал он им в тот день миску квашеной капусты, несколько ломтей черного хлеба да немного жареной картошки, которая осталась после вечерних гостей.
Захмелели довольно быстро, и, когда Васькина мать побрела спать, Калистратов с Сизовым стали мозговать, где бы еще надыбать денег на пару бутылок паленой водки. И тут Калистратов вспомнил про Ирину. Ей он явно нравился и недавно даже в гостях у нее побывал.
Дальнейший диалог был записан со слов Сизова.
«А где она башлят-то забашляет?» – осведомился более трезвый Васька.
«Ты слушай сюда! – осадил его Калистратов. – у Иркиной матери скоро какой-то юбилей намечается, и она к этому делу уже кира пол-ящика заготовила. Эта дура сама рассказала».
«А если не даст?» – засомневался Васька.
«Да куда она на хрен денется!»
Они позвонили ей из ближайшего таксофона, и обрадованная Ира пригласила их в гости.
«Правда, мама скоро вернется», – предупредила она.
«А мы недолго посидим, – отпарировал Калистратов. – Малость согреемся и уйдем».
Насколько понимал Грязнов, вновь и вновь перечитывая протоколы допросов, очных ставок и прочая, прочая, прочая, законченный алкоголик Калистратов находился в тот момент в таком состоянии, что готов был хоть в пекло лезть, лишь бы добавить спиртного. А тут, в общем-то, беззащитная девчонка, которой, к тому же, он нравился.
Вскоре они звонили в квартиру Морозовых, и когда Ира открыла дверь, Калистратов пробормотал:
«Согреться бы…»
«Так я чайку сейчас», – спохватилась Ира.
«Ну, а ежели чего покрепче?»
