Они взялись за ручки коробки, испугавшись ее веса, а затем, открыв стальную дверь, вышли в коридор.
Тем временем кондиционер уже всосал газ; они остановились и сняли респираторы.
В конце коридора, в пятнадцати ярдах, стоял Перри, своей широкой спиной заслоняя от Регана дверь хранилища, и слушал бесконечный рассказ старика об одном игроке, который потерял все свои деньги и на последнем кону поставил любовницу.
— Ему так не везло, — усмехаясь, сказал Реган, — что мне стоило сделать ставку. Крошка была что надо. Знаете, я люблю, когда у девочки хорошая фигурка, а эта была просто красотка. — Он покачал головой. — Его выгнали, и крошку вместе с ним… вот так стыд.
Бросив респираторы на пол, Чендлер и Уош понесли коробку по коридору; Уош шел сзади.
Перри оглянулся.
— Ну, кажется, ребята все сделали, — произнес он. — Рад был пообщаться с вами, мистер… почетный служащий. Мне было очень интересно. Пойду открою фургон.
Он вышел во все еще теплую ночь и открыл дверцы фургона.
Когда Майски услышал скрип створок, его охватило волнение, и он завел двигатель.
Реган нацепил очки и взглянул на проходивших мимо Чендлера и Уоша.
— Старую машину увозим… поломалась, — сказал Чендлер, мокрый от тяжести. — Теперь все довольны… счастливо, мистер.
Реган кивнул:
— Счастливо, ребята.
В этот момент в хранилище решил заглянуть Майк О’Брайен, возглавлявший службу охраны казино. Он проделывал это каждые три часа, и это посещение должно было быть последним.
Он вышел из темноты, когда Чендлер и Уош загружали коробку в фургон. Безучастно сидевший за рулем Майски заметил его, но предпринять ничего не мог. Не было и речи о том, чтобы предупредить о приближении охранника остальных.
Чендлер закрыл одну дверцу грузовичка и уже закрывал вторую, когда сначала почувствовал, а затем увидел, что Перри напрягся.
В следующую секунду он оказался лицом к лицу с крепким детиной средних лет в форме охранника казино; спокойные темные глаза смотрели на него испытующе.
— Что происходит? — спросил О’Брайен.
Чендлеру хватило профессионального опыта, чтобы понять, что настал его час. Майски выбрал его не случайно. Вот чем он заработает триста тысяч долларов.
С бесстрастным лицом и легким удивлением в глазах Чендлер ответил:
— Авария, приятель. Мы только что поменяли счетный аппарат в хранилище. — Собственный голос показался ему незнакомым, хриплым.
— Распоряжение мистера Льюиса. — Он захлопнул вторую дверцу фургона. — Вечно мне везет! В такое время отправляться по вызову.
— Стоп! — рявкнул О’Брайен. — Откройте! Я осмотрю фургон!
Чендлер уставился на него.
— Знаешь что, парень? Я хочу домой. Впрочем, давай, смотри. — И он открыл одну створку.
О’Брайен стал вглядываться в темноту.
— Что в коробке?
— Аппарат… тот, который сломался, — ответил Чендлер, не замечая, что покрылся потом.
— Пропуск есть? — спросил О’Брайен.
— Конечно… Нам дал его старик-дежурный, — ответил Чендлер и ткнул пальцем в сторону стеклянной будки, откуда Реган наблюдал за происходящим.
— Я должен осмотреть коробку, — сказал О’Брайен. — Откройте.
Услышав это, Перри приготовил свой кольт 38-го калибра. К короткому стволу был привинчен четырехдюймовый глушитель.
Чендлер почувствовал тошноту. Сейчас начнется бойня, которой он так боялся, но, не колеблясь, он подтащил коробку к краю фургона.
О’Брайен подался вперед и подставил Перри свою широкую спину. Уош, наблюдая за этим, чувствовал, как у него сжимается сердце. «Дураки! — думал он. — Вляпаемся по-глупому!» Если бы он только мог заставить грузовик поехать!
Прислушиваясь к происходящему, Майски выжал сцепление и осторожно поставил передачу.
Перри поднял пистолет и нажал на спуск, когда О’Брайен наклонился вперед, чтобы открыть коробку.
Пуля 38-го калибра пролетела сквозь реберную решетку и разорвала сердце О’Брайена надвое. Звук выстрела был не громче хлопка в ладоши.
О’Брайен рухнул лицом вниз, и в этот момент Майски отпустил сцепление; грузовик рванулся вперед.
Секунду Перри стоял неподвижно… из глушителя выплыл небольшой дымок; затем он поднял пистолет и выстрелил еще раз. Пуля пробила дверь фургона, которая захлопнулась, когда грузовик отъезжал.
В мгновение оцепеневший Сид Реган смотрел на своего старого приятеля О’Брайена, а затем с реакцией, удивительной для человека его возраста, потянулся рукой под стол, где лежал револьвер 45-го калибра, ржавевший там уже несколько лет; это оружие дал ему сам О’Брайен, и Реган посчитал это шуткой. Мозолистым пальцем он нащупал курок, зацепил его и нажал изо всех сил. Звук от выстрела в замкнутом пространстве был оглушительным; пуля пробила фанерную перегородку будки Регана и просвистела так близко от лица Чендлера, что он почувствовал словно дуновение ветерка.
Выстрелив, Реган упал с табурета и спрятался за фанерной перегородкой.
Перри повернулся в его сторону с поднятым пистолетом, но оклик Чендлера его остановил.
— Сматываемся! Живо! — крикнул Чендлер и побежал прочь по аллее.
Поняв, что через несколько секунд к входу в хранилище сбежится толпа охранников, Перри бросился за ним.
Потрясенный Уош выскочил из тени и споткнулся о тело О’Брайена. Первой его мыслью было посмотреть, не может ли он чем-нибудь помочь убитому. Он перевернул труп. Свет из дверного проема упал прямо на мертвое лицо О’Брайена, и Уош задрожал от страха: этому парню уже никто не мог помочь. Уош в нерешительности посмотрел по сторонам. У него дрожали коленки. Путей к бегству не было, кроме узкой апельсиновой аллеи. Он посмотрел в ту сторону и увидел бегущего навстречу Тома Лепски с револьвером в руке. Уош в нерешительности остановился — в момент всеобщей сумятицы он не заметил, что продолжает сжимать рукоятку пистолета; затем негритенок бросился к Лепски.
Полицейский выстрелил, и Уоша отбросило назад. Он почувствовал жгучую боль в груди, затем увидел звезды и большую, плывущую по небу луну, которая медленно растаяла в кромешной тьме.
Сержант Джо Беглер подавил зевок и потянулся к кофеварке, стоявшей на столе. Он налил кофе в бумажный стаканчик и закурил. Обвел взглядом серую комнату следователей. Кроме него, дежурил только детектив третьей категории Макс Джейкоби, согнувшийся за столом над книгой.
— Что ты читаешь? — спросил Беглер. Сам он никогда ничего не читал и недолюбливал тех, кто это делал.
Джейкоби, самый неглупый офицер сил полиции в Сити, молодой симпатичный еврей, быстро поднял глаза:
— «Ассимил»…
