Или как Антуан босиком спускался по лестнице и с улыбкой спрашивал, что это она такое вяжет для него…
Антуан.
Медленно приоткрылась входная дверь, впуская облако ледяного воздуха. Изабель – в старом шерстяном пальто Антуана, в высоких башмаках и огромном шарфе, оставлявшем открытыми одни глаза. Увидев Вианну, сестра замерла как вкопанная.
– Ой. Ты уже проснулась. – С откровенно виноватым видом она размотала шарф, повесила пальто. – А я выходила проверить цыплят.
Спицы замерли в полете.
– Ты просто могла бы рассказать мне, кто он, тот парень, к которому ты бегаешь на свидания.
– Кто станет бегать на свидания в такой холод? – Изабель, весело улыбаясь, подскочила к Вианне, потащила ее ближе к огню.
Вианна передернула плечами, внезапно почувствовав, что и в самом деле замерзла.
– Ты, – удивляясь своему неожиданно радостному настроению, фыркнула Вианна. – Ты запросто побежишь на свидание в мороз.
– Ну, тогда это должен быть тот еще парень. Кларк Гейбл, не меньше.
В комнату влетела Софи, прильнула к матери и, уловив настроение сестер, предложила:
– Ура, давайте веселиться!
На краткий счастливый миг Вианна позабыла все тревоги, но тут Изабель сказала:
– Ладно, я, пожалуй, пойду. Займу очередь к мяснику.
– Поешь сначала, – посоветовала Вианна.
– Отдай мою порцию Софи, – отказалась Изабель, натягивая пальто и заматывая шею и голову шарфом.
Вианна проводила сестру, посмотрела, как та растворилась в темноте, потом вернулась в кухню, зажгла керосиновую лампу и спустилась в кладовую, где вдоль стен тянулись длинные полки.
Пару лет назад эти полки ломились под тяжестью копченных в золе окороков, банок с гусиным жиром и связок колбас. Напротив красовался строй бутылок выдержанного винного уксуса, коробки с сардинами, банки джема. А сейчас заканчивался даже кофе из цикория. Последние крупинки сахара поблескивали на дне стеклянного контейнера, а мука нынче на вес золота. Слава богу, хоть урожай овощей они собрали неплохой, несмотря на разор, устроенный в саду беженцами. Все фрукты и овощи, до последнего плода, каким бы крошечным тот ни уродился, Вианна переработала в консервы.
Она достала хлеб из отрубей. Вареное яйцо и тост – не слишком обильный завтрак для растущей девочки, но могло быть гораздо хуже.
– Можно мне еще? – попросила Софи.
– Больше нет, – вздохнула Вианна.
– Немцы забирают всю нашу еду! – возмущенно выпалила Софи ровно в тот момент, когда из своей комнаты появился Бек, облаченный в серо-зеленую форму.
– Софи! – строго сказала мать.
– Что ж, это правда, юная леди. Немецкие солдаты забирают много французских продуктов, но люди, которые воюют, должны хорошо питаться, разве нет?
– А всем остальным не надо питаться? – угрюмо пробормотала Софи.
– Да, мадемуазель. И мы, немцы, не только берем, мы и угощаем наших друзей. – И он вынул из кармана шоколадный батончик.
– Шоколадка!
– Софи, нет, – возразила Вианна, но Бек уже забавлял девочку, показывая фокус: шоколадка то исчезала, то вновь появлялась в руках. В конце концов он вручил лакомство Софи, которая с радостным визгом тут же разорвала обертку.
– Вы сегодня, – обратился Бек к Вианне, – какая-то печальная.
Вианна промолчала.
Он улыбнулся и вышел. Зарычал мотор мотоцикла, звук постепенно удалялся.
– Вкусная была шоколадка, – облизнулась Софи.
– Вообще-то правильнее было бы съедать по маленькому кусочку каждый вечер, а не запихивать в рот весь батончик сразу. Не говоря уже о том, что приличные люди делятся с другими.
– Тетя Изабель говорит, что лучше быть дерзким, чем покорным. И что если прыгнешь со скалы, то по крайней мере сможешь немножко полетать, прежде чем упадешь.
– О да. Как это похоже на Изабель. Ты порасспроси, как она сломала руку, прыгая с дерева, на которое точно не стоило залезать. Ладно, пойдем в школу.
Они подождали Рашель с детьми на обледенелой обочине и уже вместе пустились в долгий путь по стылой дороге.
– Кофе кончился четыре дня назад, – сообщила Рашель. – Это если ты вдруг удивляешься, с чего я стала такой ведьмой.
– Вообще-то это я была в последнее время вспыльчива, – возразила Вианна. Она ждала, что Рашель начнет спорить, но подруги слишком хорошо знали друг друга и понимали, что за невинным вроде бы заявлением скрывается нечто более серьезное. – Потому что… Мне не дает покоя одна мысль.
Список. Она составила его неделю назад, и с тех пор ничего не произошло. Но тревога осталась.
– Антуан? Голодаешь? Замерзаешь до смерти? – улыбнулась Рашель. – Какие еще мелочи беспокоят тебя на этой неделе?
Прозвучал школьный колокол.
– Мам, пойдем скорей, опаздываем, – потащила ее Софи.
Вианна, не сопротивляясь, поднялась по каменным ступеням. Вместе с Софи и Сарой вошла в свой класс, где дети уже расселись по местам.
– Вы опоздали, мадам Мориак, – лукаво улыбнулся Жиль. – Вам первое замечание.
Дружный хохот.
– Все шутишь, Жиль, – отозвалась Вианна, снимая пальто. – Посмотрим, будешь ли ты веселиться после диктанта.
В ответ на такое же дружное общее «уууу» Вианна не могла сдержать улыбки. Бедняжки мгновенно приуныли, да и, по правде говоря, в такое холодное мрачное утро трудно чувствовать себя иначе. Вдобавок затемнение на окнах почти не пропускало дневной свет.
– О, да ну его, такая холодина! Кажется, нам сейчас нужно поиграть в салочки, чтобы немного разогнать кровь, а?
Одобрительный гул был ответом, и Вианна едва успела подхватить пальто, пока ее не вынесла из класса волна весело галдящей ребятни.
Они только вышли, как послышался шум моторов.
Дети не обратили внимания – последнее время они реагировали только на появление самолетов – и продолжали играть.
Вианна выглянула за угол. Черный «мерседес-бенц» с маленькими нацистскими флажками на капоте подрулил к школьному зданию. Следом за ним – французская полицейская машина.
– Дети! Идите ко мне, скорее.
Из-за угла показались двое. Одного она никогда прежде не видела – высокий, элегантный, несколько декадентской внешности блондин в длинном черном кожаном пальто и блестящих башмаках. Под стоячим воротником – железный крест. Второй ей был знаком – полицейский из Карриво. Поль Желер. Антуан часто приговаривал, что этот парень трусоват и подловат.
– Мадам Мориак, – официально раскланялся французский полицейский.
Ей не понравился его взгляд. Так обычно переглядываются мальчишки, перед тем как начать задирать слабого.
