– А я и катаюсь, но только не на велосипеде, как ты говоришь, а на роликах…
Квартира выглядела так, словно вначале состояла из нескольких комнат, перегородки между которыми убрали, превратив их в одну огромную комнату с небольшим количеством самой необходимой мебели и тропическими растениями, расставленными по периметру.
– А где твои родители?
– У них своя жизнь, а у меня своя.
– Вы поссорились?
– Никогда. Все о'кей! Утром рано была маман, она принесла кашу. Она всегда приносит эту дурацкую овсянку. Помешались все на ней, что ли?
«Маленький Макс – мальчик из хорошей семьи». Белла намазывала масло на хлеб и рассматривала сидящего перед ней парня.
– Слушай, а чего это ты шатаешься по клубам? Почитал бы, поразвивался…
– Да я и так постоянно развиваюсь. А в клубы все ходят, мне тусоваться надо, чтобы меня все знали… Я же на журфаке учусь, правда, пока ничего особенного не умею, но, надеюсь, придет со временем. А если получится, в Штаты уеду или в Англию. Здесь у нас скучно.
– Понятно. Скажешь своей маме, что каша потрясающая. Она что, в нее орехи положила?
– Да она всегда туда что-нибудь кладет, и орехи, и бананы… Такая смешная каша получается… Что касается денег, я возьму, конечно, но ты должна знать, что если случится так, что ты останешься без копейки, то знай, что ты всегда сможешь мне позвонить и я помогу тебе. Деньгами. Потому что больше у меня ничего нет.
– Макс, но ведь есть ты, а это главное. – Она, встав из-за стола, поцеловала его в губы. – А теперь мне пора. Одета я, конечно, не совсем подходящим образом, но выбора все равно нет… Можно я позвоню от тебя?
Она позвонила Скандинаву. Услышав ее голос, он чуть не задохнулся от радости.
– Белла, ты жива? – клокотал он на другом конце провода. – Что с тобой? Куда тебя увезли?
Белла улыбнулась, обрадовавшись уверенности Скандинава в том, что ее увезли насильно.
– Со мной все в порядке. Мне удалось убежать, и я переночевала на вокзале. Хорошо, что догадалась взять у тебя деньги, а то бы ты меня больше не увидел.
– Я так и думал, что за этим парнем стоит целая кодла… – Он выругался. – Они тебе ничего не сделали?
– Нет, не переживай…
– Как же не переживать, если Петр Филиппович обещал вечером приехать, что я ему скажу?
– Вадим, приезжай через два часа к памятнику Пушкину, на Тверской, знаешь?.. Я буду ждать тебя там… Если задержусь, никуда не уезжай, понял? Все. – Она положила трубку. – А ты, Макс, не вешай носа и никогда не предлагай в первую встречу девушке «экстази», лично меня это напугало. А теперь вот вижу, что ты хороший домашний мальчик… И не обижайся, что я тебя так называю, просто мне иногда кажется, что я прожила долгую и страшную жизнь… Ну все, мне пора. – Она поцеловала его. – Спасибо за ночь, за покой и за кашу. У меня есть твоя визитка, обещаю, что буду время от времени звонить…
– Ну, давай, ни пуха… – Он улыбнулся, но улыбка вышла не по-мальчишески грустной.
* * *
Леви она позвонила с улицы, не хотела, чтобы Маленький Макс услышал их разговор.
– Добрый день, это говорит Изабелла Лерман. Вы готовы принять меня?
– Изабелла? – услышала она довольно молодой мужской голос, высокий и мягкий. – Да, безусловно. Вы одна?
Белла представила себе хрупкого лысоватого еврея в потертой вельветовой курточке, колдующего в свете большой лампы над расплавленным золотом…
– Да, я совершенно одна.
– Я слышал о трагической гибели вашего мужа. Я жду вас.
Он жил на Тверской, и этим было сказано все. Белла позвонила, немолодая, но очень элегантная консьержка открыла ей и спросила извечное:
– Вы к кому?
Белла ответила.
– Он ждет вас, – улыбнулась женщина и посмотрела на Беллу, явно любуясь ею. И тогда Белла подумала, что консьержка наверняка знает о том, что Леви – ювелир, а потому каждую приходящую к нему женщину оценивает как потенциальную покупательницу, способную потратить здесь, в этом доме, большие деньги.
– Вы знаете, у меня порвался чулок, – вдруг вспомнила Белла, и ей стало ужасно неловко перед консьержкой. – Вы позволите мне снять колготки?..
– Разумеется, проходите сюда, ко мне. Если хотите, я могу сходить в магазин здесь неподалеку и купить для вас новые.
Белла смотрела на нее, еще не понимая, разыгрывают ее или нет.
– Я была бы вам очень признательна, – наконец произнесла она и, достав деньги, протянула их женщине. – Желательно тонкие и черные, в крайнем случае можно серые, дымчатые…
Консьержка ушла, а Белла, заняв ее уютное кресло за прозрачной стеклянной перегородкой, пыталась сосредоточиться на предстоящем разговоре с Леви. Что она ему скажет? А ничего. Просто попросит рассказать ей о Максе. А потом, быть может, купит у него какую-нибудь «бабочку».
Она не помнила, сколько просидела в стеклянной коробке, пока не очнулась от звонка. Белла вздрогнула. Открывать или нет? И решила подождать консьержку. Потом за дверями послышалась какая-то возня, женский голос, и Белла успокоилась: она узнала голос консьержки.
– Проходите, проходите… – дверь открылась, и показалось уже знакомое Белле женское лицо, – я тут вышла на минуточку, для девушки, а она не открывает, потому что не знает никого… Вы уж извините…
– А я, как назло, ключ оставил, – ответил мужской голос, заставивший Беллу напрячься. Мужчина, который вошел в подъезд вслед за консьержкой, быстрым шагом направился в сторону лестницы.
– Макс! – крикнула Белла, но оказалось, что она лишь исторгла хрип: голос не слушался ее. Она, пошатываясь, вышла на площадку и, глядя на поднимающегося по ступеням мужчину, почувствовала, что силы покидают ее. – Макс!
Теперь уже она действительно закричала. Он услышал ее, повернулся и посмотрел на нее с высоты лестничного пролета.
– Не может быть… – услышала она, – этого не может быть…
Он сбежал с лестницы и, едва не столкнувшись с Беллой, схватил ее за плечи.
– Зу-Зу, это ты? – Его огромные глаза наполнялись слезами. – Но это невозможно! Невозможно! – Он крепко обнял ее и прижал к себе.
Но она вдруг резко оттолкнула его от себя и со всего размаху ударила по щеке:
– Невозможно, говоришь? Ты… Ты живешь здесь, сытый, довольный… Невозможно? А хоронить меня возможно? Предавать меня возможно? Я все-таки нашла тебя… Нашла, чтобы сказать тебе, что ты больше никогда не увидишь меня… Никогда! Я ненавижу тебя со всеми твоими талантами и гениальными идеями… Ты убил меня… Но не тогда, когда взорвал машину, а вот сейчас, когда явился передо мной здоровый, красивый, в здравой памяти и рассудке… – Она оттолкнула его и бросилась к выходу.
