Арни шёл к дверям и не видел, как за его спиной Вемунд вождь
вскинул руку, смиряя своих людей. Вемунд тоже получил урок.
Арни уже потянулся к двери, когда за нею послышались голоса
и топот копыт. Потом дверь распахнулась… Все сидевшие за длинным столом тотчас
поднялись, в том числе Вемунд, приветствуя хёвдинга много старше себя.
И встал на пороге… В синей рубашке, шерстяном плаще и
кожаных штанах. И были у него тёмно-медные волосы и такие же усы. И одна нога –
деревянная ниже колена.
Он показался Арни выше ростом, чем в прошлый раз. Может
быть, оттого, что тогда он так и не видел его толком во весь рост.
Сван Рыжий смотрел на Арни. Арни смотрел на Свана.
Потом викинг шагнул вперёд, сгрёб Арни в охапку и стиснул
так, что в колчане хрустнули стрелы:
– Я ездил на Арнарбрекку и в Жилище Купца… Пастушонок, где
ты пропадал?
Арни ничего не ответил, ибо лицо почему-то сделалось мокрым,
и показывать это не годилось. Взрослый парень, рядом со Сваном он снова был
маленьким мальчиком. Он никогда и не думал, какое это блаженство. Наверное,
именно так и бывает, когда обнимает отец.
Потом он нечаянно коснулся его деревянной ноги и подумал,
что Свана ранят ещё раз только в том случае, если он, Арни, не сумеет вовремя
спустить тетиву. А этого произойти не могло.
А Турид стояла рядом с ним и не могла убежать, потому что он
продолжал крепко держать её руку в своей. И выпускать не намеревался.
– Пастушонок, – сказал Сван. – Я не спросил тот раз, как
тебя звать…
Рассказ четвёртый. Орёл, сын змея
Когда страной правят конунги, нередко бывает, что одного и
того же человека попеременно считают то преступником, то героем. Это смотря по
тому, кого рядом с конунгом окажется больше: его друзей или его врагов.
Вот и Свану Рыжему досталась такая судьба. Погиб в полынье
Хáльвдан Чёрный из рода И́нглингов, объявивший его вне закона, и
Вестфольдом и другими владениями Инглингов стал править молодой Хáральд.
Этот конунг во многом походил на отца. Но не во всём.
Хальвдан думал объединить страну, чтобы иметь побольше
земель, но мало что из этого вышло, кроме ссор с могущественными людьми.
Харальд тоже хотел править повсюду от Вестфольда до
Халогаланда. Он сразу же разослал весть, что не собирается продолжать немирье
со всеми, с кем враждовал его отец. Он пригласил вернуться многих изгнанных из
страны. И в том числе Свана.
Харальд замышлял большие дела, ему нужны были сторонники.
Сван Рыжий как раз гостил в Раумсдале, у Вемунда сына
Асбьёрна, своего побратима. Стояла глухая зима, и океан был чёрным от непогоды.
А фиорды стыли в сумрачной белизне, забитые льдом. И кто-нибудь другой
предпочёл бы дождаться весны и тепла – но только не Сван.
Сван приказал прорубить лёд и спустить на воду корабли.
Пусть видит конунг: он звал к себе человека, которого следовало позвать.
Вместе со Сваном отправился в путь и Вемунд на своём
корабле. И ещё приёмный сын Свана – Арни по прозвищу Стрелок. Про этого Арни
говорили, будто он впрямь искусно стрелял. И для него это был первый настоящий
поход.
Зимнее плавание по морю редко проходит спокойно; но в тот
раз Свану была удача во всём. Харальд конунг ждал его и принял радушно. Сван
Рыжий был сильным врагом, из такого получится надёжный союзник. Харальд зимовал
нынче в Северном Мёре, на острове Лю́гра. Сван когда-то расправился с прежним
хозяином Люгры – Тордом Козлом. За это-то Хальвдан конунг и объявил его вне
закона по всей стране. Но теперь здесь жили совсем другие люди, и викинг не
держал против них зла.
Арни, которому иногда ещё снились по ночам коровы,
приглядывался к новому месту и множеству незнакомых людей. Потом оказалось, что
и к нему тоже приглядывались.
Как-то вечером его отозвал в сторону человек с лицом,
испещрённым целой сетью морщин. Когда он улыбался, по загорелой коже бежали
белые трещинки. Он выглядел бы стариком, если бы не эта улыбка. И ещё глаза,
зоркие по-молодому. И руки, когда он брал в них арфу и начинал говорить песнь.
Арни знал уже, кто это такой: Альвир Хнýва, ближний друг конунга и
прославленный скальд. И даже Сван его уважал.
– Тебя называют сыном Свана, – сказал Альвир скальд. – Но не
видать по тебе, чтобы ты вырос на корабле.
Арни ответил:
– Я приёмный сын, и Сван совсем недавно ввёл меня в род. А
родился я невольником и был пастухом.
Скальд кивнул:
– Вемунд рассказывал, как ты его проучил… Хороший наследник
будет у Свана. Ты нравишься мне, и я думаю, что ты не обидишься, если я тебе
скажу, что знавал человека, на которого ты похож гораздо больше, чем на Свана.
Хотя и на Свана ты тоже очень похож…
Арни растерянно молчал, не зная, что и сказать. Альвир Хнува
повёл его к морю, на пристань. Холодные серые волны медленно разбивались о
дубовые сваи, припорошенные снегом. Альвир подошёл к самому краю и указал
пальцем на промёрзший деревянный настил у себя под ногами:
– Вот здесь погиб человек, про которого я говорю.
1
– Восемнадцать зим назад, – сказал Альвир скальд, – стояли
такие же холода. И фиорды были забиты льдом, а по берегам лежал снег. И только
тот выходил в море, кого гнала из дому нужда.
Вот уже много ночей с юга на север вдоль берега шёл запоздавший
корабль… Это был торговый корабль под синим парусом, чтобы не лезть на глаза
викингам и иным отчаянным людям. А хозяин корабля звался Скьёльдом Купцом. И он
возвращался домой из Вестфольда, где торговал целое лето и даже не собрался
вовремя отплыть.
У него на корабле было много народу – свои работники и ещё
другие люди, припозднившиеся в пути. Каждый из них заплатил Купцу звонким
серебром за место на деревянной скамье. Корабль приставал к берегу, и одни
путники поднимались на палубу, другие уходили на берег.
Когда Скьёльд остановился в Южном Мёре, у одного населённого
мыса, к нему проводили молодую девушку по имени Ингунн дочь Бранда, желавшую
добраться в Северный Мёр.
– Оттуда весной будет судно в Исландию, – так объяснила
Купцу сама Ингунн. – Туда перебрались все родичи, а здесь у моего воспитателя и
дом и двор размыла река…
Скьёльд сказал:
– А две марки серебром у тебя найдётся?
Ингунн всплеснула руками:
– Как же я проживу зиму, если отдам тебе всё, что у меня
есть?..
– Уступил бы ты, Скьёльд, – проворчал кто-то из
корабельщиков, но Купец виду не подал, что слышал эти слова. Он-то знал, что
другого корабля в Северный Мёр не будет до лета, и пусть девчонка
расплачивается, если хочет увидеть родню. Кончилось тем, что он принёс весы, и
серебро исчезло в его кошеле. Скьёльд указал Ингунн одну из скамей:
