– О деле и ни о чем другом. Если ты устала, то поди приляг… Думаю, что она оставит его в покое еще не скоро…
Эмма посмотрела на Ядова, и вдруг ей почудилось, что этот человек страдает. Это было такое неуловимое чувство, что она с трудом заставила себя выйти из-за стола, не проронив ни слова, хотя десятки вопросов завертелись на языке… Ей хотелось спросить, почему его глаза вдруг стали такими грустными? Почему, беседуя с ней, он потерянно смотрит куда-то в пространство?
Но решив, что она обо всем расспросит его в следующий раз, Эмма удалилась в дальнюю спальню, где провела первую ночь в Москве в объятиях Сергея, легла и сразу же уснула. И снова ей снился Холодный… Когда она проснулась, из глаз ее струились слезы…
* * *
Весь вечер Ядов старался вести себя как ни в чем не бывало, он шутил, смеялся, гримасничал, рассказывал анекдоты, пытался играть на гитаре, расспрашивал в ироничной форме у Сергея, о чем они так долго беседовали в кабинете с Катей, ухаживал за еще сонной и вялой, закутанной в длинный халат Эммой, носился по комнатам, доставая и показывая гостям редкостные вещицы, вроде огромного позвонка кита, леопардовую шкуру, пучок игл дикобраза, павлиньи перья, огромные морские раковины, китайские костяные резные шары, пока вдруг не рухнул в кресло и закрыл лицо руками. Но эта неподвижность длилась не больше минуты, после чего Ядов подскочил и, сильно ударив в ладоши, воскликнул:
– Все, решено! Едем в ресторан…
Эмма посмотрела на Сергея в надежде определить по выражению его лица, шутит Ядов или нет и как вообще относиться к его странному поведению, но, повернув голову, встретила точно такой же растерянный взгляд: похоже, что и Сергей был удивлен не меньше ее…
– Ты уверен, что хочешь в ресторан? – спросил Сергей, чувствуя, что происходит нечто непонятное. – У тебя что-нибудь случилось?
– Разумеется, уверен… Эмма, у вас есть с собой какое-нибудь подходящее платье? Я ведь понимаю, насколько это важно для женщины – хорошо выглядеть… Не смущайтесь. Если нет, то мы заедем в один довольно приличный магазин и выберем вам что-нибудь подходящее для этого случая… Вы посмотрели в окно? Уже стемнело? Не переживайте, этот магазин работает до полуночи… И если бы вы только знали, скольким женщинам я покупал там не только платья, но и трусики… Что? Я сказал что-нибудь не то? А по-моему, все в порядке… И только одной женщине я там не купил НИЧЕГО… Но не потому, что у меня не было денег или я этого не хотел… Это ОНА не хотела… А вы, Эмма, хотите?.. Орлов, скажи своей даме, чтобы не молчала, а то я начинаю чувствовать себя идиотом…
– Ты действительно хочешь, чтобы мы пошли сейчас в ресторан? – переспросил Сергей, делая Эмме незаметные знаки, чтобы она собиралась. – Мы в принципе не против, правда, Эмма?
– Правда… – она проскользнула в спальню, откуда недавно вышла заспанная, с заплаканным лицом. Заперев за собой дверь и оказавшись перед большим зеркалом, она, увидев свое отражение, тотчас вспомнила слова Ядова о том, что мужчины не любят плаксивых женщин. Ей давно пора взять себя в руки. В ресторан так в ресторан, нельзя же постоянно думать о Перове и о туманном будущем. Ведь сейчас она счастлива. В соседней комнате находится человек, которого она любит. И что дурного в том, что сейчас они все вместе поедут в ресторан?
Эмма открыла дорожную сумку и принялась доставать оттуда свои вещи. Конечно, никакого вечернего платья там не было. Разве могла она предположить, заглянув перед отъездом на минутку в свою квартиру за документами, что ее пригласят в ресторан? Она тогда думала только об одном – как бы выжить и не попасться в лапы Перова. Поэтому самое большее, что она могла сделать, это прихватить мыло с пастой да смену белья. Неужели Ядов говорит правду и они смогут сейчас заехать в магазин и купить платье? Но ведь так не бывает…
Единственное, что она могла сделать, не выходя из спальни, это привести в порядок лицо, подкрасить ресницы, губы и слегка сбрызнуть волосы лаком. Эмма вышла в гостиную в своих кремовых шортах, розовой блузке и сандалиях.
Мужчины сразу уставились на ее ноги. Первым пришел в себя Сергей, он дернул за рукав остолбеневшего Ядова:
– Ты как будто впервые видишь женские ножки… Здесь, кажется, кто-то собирался в ресторан?
Ядов кинулся в свою комнату и спустя четверть часа возник в гостиной в идеально сшитом черном смокинге с довольно сносно уложенными волосами. Сергей просто померк на его фоне в своем хотя и дорогом, но довольно скромном костюме. Что уж было говорить о фактически пляжном наряде Эммы!
Сначала на такси отправились в гараж, расположенный в нескольких кварталах от дома Ядова, оттуда серебристая «Мазда» донесла их до оживленной Тверской. Покружив по центру Москвы, Ядов привез их к обещанному магазину.
– Ты, Орлов, оставайся здесь, а мы с Эммой решим вопрос с платьем как-нибудь без тебя, хорошо?
– Нет вопросов… – пожал плечами Орлов, который, как ни анализировал события сегодняшнего дня, все равно не смог понять причину возбуждения Ядова. Ну не ради Эммы же он так изгаляется?!
Маленький, но уютный магазинчик напоминал своим ароматом и красноватыми бархатистыми тонами внутренность футляра для духов. Ядов со знанием дела прохаживался между рядами одежды, то и дело останавливаясь, чтобы, выразительно сощурив глаза, посмотреть на то или другое платье. Эмма покорно шла за ним следом, бросая рассеянные взгляды по сторонам и с трудом понимая, ЧТО именно ищет этот оригинальный длинноволосый господин в смокинге.
– Вот, пожалуй, это то, что тебе нужно, – сказал Ядов, снимая с кронштейна плечики с длинным черным платьем и протягивая его Эмме. – Поди примерь… Когда оденешься, позовешь меня…
Эмма скрылась за бархатной занавеской, сняла с себя шорты с блузкой, надела платье и вдруг расхохоталась… Сквозь черную полупрозрачную ткань просвечивало ее белое белье, кроме того, элегантный покрой платья портили запыленные кожаные сандалии. На ее смех появился Ядов, который, приблизившись к занавеске, спросил, можно ли заглянуть, и, получив согласие, просунул голову в тесную кабинку:
– В принципе могло быть и хуже… Сейчас я приглашу девушку, и она посоветует, какое белье тебе больше всего подойдет для этого выреза и, соответственно, подберет обувь…
Когда Эмма вышла из магазина, Сергей сначала не узнал ее. Он ждал их возвращения, находясь в состоянии полусна. Тихая монотонная музыка Баха, льющаяся из магнитофона, убаюкивала его и вводила в глубокий сомнамбулический транс. Ночная Москва казалась ему гигантским прозрачным аквариумом, заполненным подсвеченной янтарного оттенка водой с проплывающими в нем гигантскими рыбами-автомобилями, лоснящимися, сытыми и урчащими от удовольствия. Появившаяся на крыльце магазинчика молодая леди в черном облегающем платье с большим вырезом на груди, подчеркивающим ее точеную фигурку с полной грудью и тонкой талией, была слишком хороша для этого суетного и опасного мира…
Он пришел в себя только тогда, когда девушка в черном приблизилась к их машине и тронула Сергея за рукав:
