По той причине что сидящий впереди нас «делегат» с выкрашенными в чудесный зеленый цвет волосами обернулся и спросил томным коровьим голосом:
— Друзья, ну что вы все ссоритесь и ссоритесь? К чему эти сцены ревности? Забудьте все раздоры, мы же на парад любви летим.
— Больше не будем, — пообещал Димыч и в самом деле промолчал чуть не до самого Берлина.
Хотя нет, мы потом еще один раз сцепились, но уже шепотом. Из-за Димычевой манеры все время темнить.
Дискуссию открыла я. Высказалась в том смысле, что не очень-то понимаю, к чему вся наша неуклюжая сыскная деятельность, если у него, у Димыча то бишь, имеются приятели, способные в сжатые сроки организовать поддельные документы и прочее-прочее. И знаете, что услышала в ответ?
— Но это было бы так просто и так скучно…
— Ах, да ты, я вижу, из тех, что предпочитают лазить в окошко, потому что пользоваться дверью — страшная рутина? — начала было заводиться я, но тут же угомонилась. Сидящее впереди зеленоволосое дитя порока стало уж очень чутко прядать ушами.
* * *
Как Димыч и обещал, у немцев наши с ним новые паспорта ни малейшего подозрения не вызвали. Так же как и наши физиономии. И в этот раз контроль мы проследовали организованной колонной, а во главе Он-Она, бдительно следящий, чтобы никто не потерялся. Какой-то неплохо говорящий по-русски тип дежурно поинтересовался у него (или у нее?) целью нашего визита и вполне удовлетворился ответом: «Для участия в Лав-параде». Еще и пожелал хорошо провести время и отлично повеселиться.
А потом, когда мы уже дожидались багажа, я опять сильно перепугалась. Из-за того что Димыч куда-то пропал. Вот только что был и вдруг исчез. Ну, думаю, влипла! На чужбине да еще и с поддельными документами. И тут он снова возник. С пачкой каких-то глянцевых проспектов в руках.
— Ты где был? — накинулась я на него.
— Всего лишь обзавелся необходимой информацией! — потряс он перед моим носом своей макулатурой.
— Больше ни на шаг от меня не отходи! — потребовала я от него самым безапелляционным тоном и, наверное, еще много чего бы наговорила, если б не Зеленоволосый, снова встрявший в наши разборки со своими сомнительными комментариями:
— Опять ссоритесь, голубки?
— А тебе чего? — Димыч не стал с ним особенно церемониться. — Чего ты свой нос суешь, куда не просят? Что он у тебя длинный, да?
— А что я сказал? — сразу стушевался Зеленоволосый. — Я так… Безо всякого… — И в мгновение ока затерялся в пестрой толпе сексменьшинств.
— Вот и шуруй отсюда, — проводил его взглядом не в меру разозлившийся Димыч.
Тем временем наша делегация стайкой потянулась к выходу из аэропорта.
— Все садимся в желтый автобус на паркинге и организованно едем в отель. Пожалуйста, не отставайте и не забывайте вещи, — не уставал повторять Он-Она и вдруг уставился на нас: — А вы? К вам это разве не относится?
Я молчала, изображая глухонемого трансвестита, и ждала, что скажет Димыч.
— Ладно, — подхватил он наши манатки, — поедем с ними. Ночевать ведь где-то надо. А завтра, если понадобится, что-нибудь получше подберем.
И мы с Димычем, как и прочие сексменьшинства, организованно вывалились из аэропорта.
— Боже, неужели это уже заграница? — спросила я у Димыча, не увидев в непосредственной близости от себя ничего принципиально нового.
— А что же еще? — молвил он равнодушно, так, как будто из этой самой заграницы всю жизнь не вылезал, и пошкандыбал к желтому автобусу, в который уже вовсю набивались наши братья по ориентации. Ненадолго притормозил перед водительской кабиной, поглазел на трафарет с латинскими буквами за лобовым стеклом и наморщил лоб. — Кепениг-резиденц… Все понятно…
— Что? Что ты сказал? — В отличие от него я ничего не поняла.
— Говорю, в Кепениг нас повезут, — лениво отозвался Димыч и снова шуганул замешкавшегося на подножке Зеленоволосого: — Ну, что застрял? Шевелись давай!
Несчастный приверженец нетрадиционной любви вздрогнул и прытко ретировался в самый конец автобуса.
— Так-то лучше, — буркнул Димыч, и мы устроились на свободных местах в середине салона.
Последним в автобус поднялся неутомимый Он-Она. Беспокойным взором скользнул по лицам своих подопечных, а потом еще и по головам пересчитал. И, лишь убедившись, что все, включая и нас с Димычем, в сборе, позволил себе наконец перевести дух. Впрочем, совсем ненадолго. Потому что автобус еще и тронуться не успел, а он опять затарахтел:
— Прошу внимания! Небольшое объявление. Наш отель называется «Кепениг-резиденц». По прибытии всем будут розданы ключи от номеров и карты Берлина. От нашего отеля до центра города можно добраться по городской железной дороге. Обратно тоже. Станция называется так же, как район и отель, Кепениг. Если есть вопросы, можете задавать.
Однако вопросов не последовало. То ли сексменьшинства утомились перелетом, то ли не отличались особой любознательностью. И вместо того чтобы пытливо интересоваться берлинскими достопримечательностями, снова кинулись лобызаться.
Я же на всякий случай отодвинулась подальше от Димыча и уставилась в окно. И уже до самого конца поездки от него не отлипала. А чего тут странного, как-никак это была моя первая заграница. И, вполне вероятно, последняя. Потому что когда еще повод представится? Так что нужно пользоваться моментом и это самое… Короче, впитывать впечатления всеми фибрами. Пока что их, впечатлений, впрочем, было не так чтобы очень много, но куда они денутся? Ибо на то она, как известно, и заграница.
Так что можете себе представить мою физиономию, когда я заметила, что Димыч ничего не впитывает, а пялится в те самые идиотские проспекты, которых он зачем-то нахапал в аэропорту. А теперь представьте ее еще раз, если получится: проспекты-то были на немецком языке! А может, на английском. Но уж точно не на русском!
Конечно, первая мысль, которая сама собой напрашивалась в этой ситуации, что он просто картинки от нечего делать рассматривает, а Димыч, как нарочно, еще возьми да и ляпни:
— Ну вот, попался, голубчик!
И очень довольно потер руки.
— Кто попался? — Я уже не знала, что и думать.
— Да этот специалист по искусственному оплодотворению. Профессор Худобеднов. Уже завтра в одиннадцать часов по среднеевропейскому времени мы сможем его лицезреть собственными глазами.
— А… Как ты узнал?
— Элементарно припал к источнику информации, — Димыч соорудил веер из глянцевых проспектов. — Вот здесь, между прочим, черным по белому написано, что международный симпозиум по искусственному оплодотворению откроется завтра в конференц-зале гостиницы «Адлон». А профессор Худобеднов из России выступит на симпозиуме с докладом в первый же день. Где мы и возьмем его за фалды.
— Говоришь, черным? По белому? — уточнила я с сомнением в голосе.
