— Радиатора я в мусоре не приметил, — подтвердил Витек и впал в задумчивость. Наверное, сравнивал последствия аварии с тем, что видел сам.
Я встала, взяла остатки кошачьего корма и вынесла на террасу. Кошек на заборе было пока не так уж много, все-таки прививки пришлись им не по вкусу. Но ко мне они относились неплохо. И к кормежке тоже. Я всегда любила кошек. С ними как-то отдыхаешь душой.
Витек стряхнул с себя оцепенение, обвел взглядом сборище на террасе, сказал, что организует мне оптовые поставки кошачьего корма, и выразил желание выпить кофе. Ну раз оптовые поставки, тут уж от кофе не отвертеться. Пришлось напоить. Заодно и пропавшая при переезде сахарница нашлась.
— Парни из автосервиса дали показания, что машину ремонтировали они, — сказала я с удовлетворением, садясь опять на диван. — И перечень повреждений приложили.
— С заключением экспертизы совпадает? — полюбопытствовал Витек.
— Целиком и полностью.
— Ну хорошо. А какого фига взятку передавали прямо у тебя под носом? Вот что мне покоя не дает. Уж наверняка ни один, ни другой поблизости не живут.
Меня охватило чувство триумфа. Хотя никакой моей личной заслуги здесь не было.
— Они просто второпях выбрали первое попавшееся место. Байгелецу-то надо было действовать быстро. А Чистый не хотел встречаться на людях или дома. Ехать за город времени не было. А на этой стоянке, сам помнишь, еще года два назад по воскресным вечерам было тихо как на кладбище. Много машин бывало только по будням. Им и в голову не могло прийти, что кому-то срочно потребуется проверить, сможет ли человек, выдуманный свидетель, увидеть в бинокль то, что он увидел...
— Вот только удивляет, — задумчиво произнес Виктор, — что у них не выгорело. Неужто в верхах что-то сдвинулось?
— Держи карман! Просто Байгелец слишком высоко обратился. А пан прокурор Чистый пожадничал. И передал свое распоряжение низшему звену. Мол, дешевле выйдет. Но оказалось, что на промежуточном звене сидел некто с амбициями.
— То есть?
— Он пока взяток не берет. Как говорят. Карьеру делает. А вот полиция...
Тут я прикусила язык. Спокойно. О комиссаре Гурском и инспекторе Бежане лучше промолчать. Даже Витеку знать о них ни к чему. Если я начну трезвонить о Гурском направо и налево, то потом из него слова лишнего не выжму.
— Ну ладно, — сказала я скромно. — Кое с кем из полицейских Чистый хорошо знаком. Иногда достаточно бывает позвонить разок кому надо — и дело в шляпе. А тут затык. С одним-единственным человеком. Полицейские обалдели от радости. Кстати, оказалось, что на месте преступления им удалось собрать все нужные вещдоки. Прямо у тебя на глазах. Когда пришел приказ, у них все уже было на руках, потому они и ретировались без особого сопротивления. И пошло-поехало. Чистого поперли с должности. Потихонечку, без лишнего шума. Байгелеца за дачу взятки тоже полагалось бы притянуть к ответу, только всем понятно, что никто его не посадит. Даст побольше кому надо — и все. Подкупит суд. Пока же обвинение предъявлено, а папа на свободе...
— А мерзавец сынок? Виновник преступления?
— Вышел под залог. Ему навесили непредумышленное убийство, об алкоголе ни слова, экспертизы-то не было. От судьи зависит, посадят его или нет.
— Наверное, не посадят.
— Я тоже так считаю. Зато во всем остальном дело сдвинулось с мертвой точки. Прокурор-карьерист избавился от врага, то есть от прокурора Чистого, и пошел на повышение. Его мечта — попасть в Генпрокуратуру — стала реальностью. Мои знакомые полицейские за блестящую организацию расследования тоже получили повышение. Одному присвоили старшего комиссара, а майор стал инспектором. Ты сходи на рыбалку еще парочку раз, может, они на самый верх попадут?
— Хочешь сказать, мы им пригодились?
— Еще как! Хотя без этого прокурора-карьериста хрен бы у нас что вышло. Фамилия его — Войчеховский. Смотри-ка, оказывается, популярная фамилия в прокуратуре. Миллион лет тому назад я впервые попала на ипподром. Тогда некий прокурор Войчеховский раздобыл для меня билет. Порядочный был человек, — внезапно размякла я. — Ничего ведь от меня не хотел, а билет достал! А какая я была молодая!
Витек попивал кофе и странно посматривал на меня.
— И что так смотришь? — разозлилась я. — Каждый когда-то был молод! Не веришь, что ли?
— Ты и сейчас молодая, — торопливо заверил меня племянник. Только убежденности в его словах я не услышала. — Даже у самой юной девчонки не бывает таких дурацких замыслов, как у тебя. Правда, порой не такие уж они и глупые!
Я постаралась отбросить воспоминания и обратилась к событиям куда более свежим.
— Во всяком случае, мы сыграли важную роль. Только нам-то что с этого? Ты видел все, что происходило у озера, плюс наткнулся на обломки в автосервисе, я лицезрела эти две морды в машинах на стоянке.
Витек внезапно встревожился:
— Думаешь, нас в суд потащат?
— Тебя, конечно, потащат, — безжалостно ответила я. — Ненадолго. Труп-то ведь ты обнаружил. Дашь об этом показания, и привет. А что до меня... обойдутся и без моих показаний. От прокурорского взяточника Чистого избавились без шума, и сор из избы никто выносить не будет. Я им нужна как рыбе зонтик. Нас даже убивать ни к чему.
— Вот радость-то...
— Зато у меня есть еще мерзавец на примете, — мечтательно протянула я, — уж такая сволочь...
Витек новым мерзавцем почему-то не заинтересовался. Заявил, что хватит с него подонков и он лучше съездит за кошачьим кормом.
А я осталась наедине со своими бытовыми проблемами и мечтами о мерзавцах.
Тех и других хватало.
* * *
По экрану монитора скакали циферки и сами собой укладывались в замечательные цепочки. Вручную на одну такую цепочку пришлось бы ухлопать два дня. Плюс несколько лет подготовительной работы. При этом точность не гарантировалась. А сейчас? Нет, правильно я сделала, что сменила пишущую машинку на компьютер!
— Вводим альтернативу! — объявила я, стискивая от волнения челюсти. Глаза мои наверняка хищно поблескивали. — Жокей придерживает лошадь до самой финишной прямой... Минуточку! Кшись, сперва распечатай! Распечатай все!
Расчеты Кшися в точности совпали с реальными результатами последних скачек. Тут я не выдержала и позвонила пану Теодору.
— Пан Теодор, есть! Получается!
— О-о-о-о-о...— только и произнес пан Теодор. Ответ малосодержательный, зато эмоций — хоть отбавляй.
Трехлетние тяжкие труды увенчались успехом!
Чего мне это стоило — ни в сказке сказать, ни пером описать. Общение с Кшисем было целиком возложено на меня. Ну и упрямый же парень оказался. Возомнил о себе, сопляк... Нет, это я чересчур. Кшись ведь немногим моложе моих детей. Парень в самом расцвете сил, умница, работяга, энтузиаст, экспериментатор. Прямо не человек, а ходячая добродетель!
