Пытаясь избавиться от наваждения, Тамара изо всех сил ущипнула себя за запястье и жалобно вскрикнула от боли.
Сочувствуя ей, тут же заскулил Крыс. Электрон сердито рявкнул:
—Подбери сопли, не дома находишься! Я спрашиваю — что у тебя там?
Тамара почувствовала, как у нее загорелись щеки. Она попыталась встать, но ноги по-прежнему подламывались в коленях.
«Бесчувственный кретин! Бревно! Льда кусок!»
Перебрав в уме еще несколько подходящих Электрону эпитетов, Тамара откашлялась и срывающимся голосом пояснила:
—Полка сорвалась в воду. С книжками…
—И что? — перебил ее Электрон.
—И с лампой!!! — прорычала Тамара.
Злость сделала невозможное: она окончательно пришла в себя. Поднялась на ноги и нащупала наконец щеколду.
Слабый свет пасмурного питерского дня, поступающий в коридор из комнат, показался Тамаре ослепительным и заставил зажмуриться. Она потерла глаза кулаками, проморгалась и холодно уточнила:
—Настольной. Электрической. Горящей. Той, что стояла на полке.
Кто-то ахнул. Элегантная Софья Ильинична пошла пятнами и совершенно по бабьи всплеснула руками. Элечка удивленно протянула:
—Подумаешь, упала! Ничего страшного. Я дома тоже недавно уронила лампу…
—Молчи, дуреха,— зло прошипела Наталья.
—Короткое замыкание,— с видом знатока сообщил всем Петя.
—Господи, детка,— прошелестела Софья Ильинична, бессильно прислоняясь к стене. — Какое счастье, что ты не успела залезть в воду…
—Да что такое-то?!— сердито воскликнула ничего не понимающая Элечка.
Наталья толкнула ее спину и шепнула на ухо:
—Молчи. Ее чуть не убило током.
—Ага,— почти весело подтвердила Тамара и почесала за ухом прижимающегося к ней Крыса.— Но «чуть» не считается!
—Боже мой,— пролепетала Вера Антоновна.— Ведь купаться должна была я…
Ее и без того сухое лицо еще сильнее заострилось, странно посерело, губы превратились в две тонкие бесцветные полоски. Вера Антоновна странно посмотрела на бесшабашно улыбавшуюся Тамару и перекрестилась.
Электрон же окинул Тамару выразительным взглядом и насмешливо сказал:
—Хороша!
Элечка противно хихикнула. Наталья холодно усмехнулась. Петя сочувственно подмигнул. Динка звонко крикнула:
—Томик, а ты опять без штанов!
* * *
Такая возможность избавиться от старой перечницы!
Была.
Рухнувшая полка, упавшая в воду лампа — и основному конкуренту срочно подбирают белые тапочки. И заказывают гроб. Можно с кистями.
Двести двадцать вольт! Вполне достаточно.
И что эту дуру так не вовремя понесло принимать ванну?!
Путается под ногами, стерва. Со своей мерзкой племянницей. А та нагло липнет к Софи.
Сегодня пол дня провели вместе. Старуха даже краски ей нашла. И бумагу. Потом смотрела, как девчонка пачкает лист. И умилялась.
С этим нужно что-то делать!
И побыстрее.
После ужина Софи таскала малявку в свою комнату. Никто из нас там не был. Что старуха ей показывала? Не картины?
Само собой. Что еще?
Отвратительная девчонка!
Необходимо как-то прояснить ситуацию с Левитаном. Хочу ясности. Хочу знать, что игра стоит свеч. Именно так — стоит свеч.
Не обязательно спрашивать лично. Тут полно идиотов, к чему подставляться? В общем, буду действовать с учетом ситуации.
…Да, с пастушкой неплохо вышло. Обычная шелковая нить, безделушка в пыль, эта… едва в обморок не упала от неожиданности.
Жаль, эффект нулевой. Старуха и не разозлилась толком. Что-то мной не учтено.
Ничего, капля камень точит. Но время, время!
Завтра уже четверг, два дня пролетело. Софи пригласила нас по воскресенье включительно. Так было объявлено.
То есть в моем распоряжении четыре дня. Максимум.
Нет — три. В воскресенье все решится. Нам вручат грошовые подарки и помашут ручкой.
Только не мне. Я о дешевых безделушках.
Видеть не могу старую грымзу! Наверняка квартира должна отойти ей. Кому же? Если нет родственников. А тут — за долгую и верную службу…
Недаром старая ведьма смотрит почти по-хозяйски. Сто процентов — считает все здесь своим. И жалеет те мелочи, что могут уйти на сторону. Гостям.
Не подохла!
Какая жалость.
А так завещание пришлось бы срочно менять. И кто знает… Софи могла остановиться на мне! Почему нет?
Не повезло.
Пока.
ГЛАВА 5
«Господи, неужели мне все приснилось?! Сейчас открою глаза и увижу повешенные мамой золотистые шторы, полки с книгами и бронзовую люстру под старину. Тогда получается — я дома, поездка в Питер только-только предстоит, и… Может, сумею отказаться?»
Глаза открывать не хотелось. Слабая надежда, что вчерашний кошмар был лишь сном, таяла словно дым.
Потому что Тамара услышала скрип двери, затем быстрый топоток босых ног мимо постели, кряхтение и озабоченный шепот чересчур деятельной племянницы:
—Только не урони! А то мне к тебе нельзя, Томик ругаться будет. Знаешь, как она вчера ругалась? Ой-е-ей…
Еле слышно заворчал Крыс. Незнакомый, чуть хрипловатый голос что-то невнятно забубнил.
Тамара мысленно застонала: опять! Опять в ее комнате что-то происходит! Мало ей вчерашнего. Когда она выплясывала в неглиже перед этим… с дурным именем. И дальше не лучше!
Разбитая Динкой ваза; дурацкая пастушка со свирелью, невесть как слетевшая с полки; рухнувшая в воду настольная лампа — почему именно при ней?! И постоянно преследующие ее насмешливые зеленые глаза.
Боже, как она хочет домой!
Или нет — в Крым.
К маме!
Себя стало жаль буквально до слез. Тамара даже носом шмыгнула. Загибая пальцы, пересчитала свои вчерашние несчастья и решила — с нее довольно. Сегодня она будет паинькой. Ни во что не станет вмешиваться, ходить постарается только по линеечке, от полок и стен будет держаться подальше. А еще лучше — возьмет сейчас Динку и потащит куда-нибудь в город. Можно в музеи.
Пора приобщать ребенка к мировым ценностям!
Последнее решение заставило Тамару открыть глаза. Без всякого желания, но… Нужно ведь посмотреть, чем занята Динка, и с кем она болтает.
Упрямо игнорируя чужой голос — мало ли кто мимо окна проходил?— Тамара сказала себе: скорее всего — с Крысом. Племянница явно записала бультерьера в ближайшие друзья и теперь помыкает бедным псом, как ее душеньке угодно. Удивительно, что Крысеныш терпит.
