Сергей тоже обнял Женю, затем, отпустив ее, обнял и Машу.
– Девчонки, ну и кашу вы заварили, – сказал он. – Давайте теперь думать, как расхлебывать…
Женя к их приезду накрыла на стол, поставила водку, простые деревенские стаканчики. Соленые огурцы, квашеная капуста, вареная картошка. Герман сел за стол рядом с ней, не мог отпустить ее руку.
– Герман, прости меня. Это я во всем виновата… – Она хотела заплакать, но слез уже не было. – Мне Маша рассказала о том, что произошло в усадьбе… Но это не я… Я не знала, что все так получится. Это какое-то чудовищное недоразумение!
– Женя, ты говоришь не о том, – шепнула ей Маша и широко раскрыла глаза – мол, опомнись, перестань оправдываться, тебе есть что, вернее, кого показать мужу. – Ну же!
Но Женя не знала, как сказать Герману о том, что у него есть сын. Она просто вынесла из спальни малыша и протянула его мужу.
– Вот… Держи… Смотри, чтобы не упал… Ты не сомневайся. Он твой и родился в срок.
Маша смотрела на нее в ужасе: что она такое говорит? Разве можно так сомневаться в муже, во всех? И сколько же времени должно пройти, чтобы она наконец успокоилась, пришла в себя? Чувство вины совершенно поработило ее.
– Это что же, мой сын? – Герман держал ребенка, крепко прижав к груди, и едва дышал. – Женька…
– Маш, может, мы поедем домой? Думаю, им есть о чем поговорить… – сказал Сергей, обняв за плечи Машу. – Да и нам с тобой тоже есть о чем потолковать. Скрытная ты наша!
– Нет, – решительно ответила Маша. – Сейчас мы все обсудим, подумаем, как нам быть дальше, чтобы Германа не арестовали, и только потом я поеду домой…
– Она правильно говорит, – поддержала ее Женя. – Давайте сначала поужинаем, а потом вы расскажете мне про усадьбу… А я, Герман, расскажу тебе, как я ждала тебя все это время… Хотя, я думаю, ты и так знаешь, если читал книгу Ларисы…
Герман закрыл глаза и увидел Ларису в зеленом платье, распростертую на лестнице…
– Меня не могут не арестовать, – сказал он, глядя с нежностью на спящего сына. – Ведь я – единственный оставшийся в живых, понимаете? И я не знаю, почему меня не убили… И кто был этот человек, который всех перестрелял?.. Я его, к несчастью, не видел…
– Но, думаю, он оставил следы… На полу… Везде… – сказала Маша. – Я уверена, что следствие все выяснит, что убийцу найдут… Но выйдут все равно на нас. Лариса написала книгу, где речь идет о Жене… Тебя, Герман, непременно будут искать, ведь у тебя – мотив… Да и Женьку в Москве никто давно не видел… Она рожала в соседнем селе, в больнице… Вас обоих будут искать. Что делать?
– Думать, – вздохнула Женя. – Попытаться понять, кто и за что мог убить такое количество людей… Расскажи, Герман, как все было… Я уверена, что мы сами найдем ответ на этот вопрос.
– Все началось с того, что я вернулся домой и первым человеком, которого я встретил, была Лариса…
Следствие
Александр Тимофеевич Тищенко смотрел на дверь, за которой только что скрылся человек, в спину которого хотелось кинуть что-нибудь тяжелое, и, нервным движением отшвырнув от себя папку с делом, грязно выругался. Ему только что сказали, чтобы Германа Кропоткина и Сергея Северцева оставили в покое, чтобы прекратили розыск… Они – из касты неприкасаемых. И долгое отсутствие Кропоткина, оказывается, связано с секретной работой за границей. Да сколько угодно! Только вот почему-то и жена его исчезла, а писательницу, которая написала книжку об этой семье, вообще застрелили… И еще плюс пять трупов. Не многовато ли для одной новогодней ночи? Закревская пишет о том, что Герман, прикрываясь работой оператора, на самом деле занимался в Африке совершенно другим… Но, с другой стороны, как ни хотелось Тищенко воспринимать эту книгу как документ, это была всего лишь книга, написанная бабой-дурой. Больше ничего! Вот и там, в той самой службе, на которую работал Кропоткин, думают, вероятно, точно так же: какие алмазы?! Хотя репутация их работника, безусловно, подмочена. И что с ним будет дальше – никому не известно. А что, если он все же причастен к убийствам? Почему прокуратуре связали руки, почему не дают возможности даже найти его, чтобы допросить? Что это за Кропоткин такой, чтобы о нем даже и не вспоминали? А Карпов так старался, с ног сбился, мальчишка, чтобы найти человека, у которого был бы мотив… И нашел ведь! Так его, оказывается, трогать нельзя. Уж не хотят ли они там сказать, что эти убийства могут быть связаны с работой их службы? И что личная жизнь Евгении Кропоткиной не имеет ничего общего с этими убийствами? Что корни этого преступления находятся в Африке? Среди львов? Тищенко истерично расхохотался.
Когда пришел Карпов, невыспавшийся, с осунувшимся лицом, Тищенко понял, что тот наверняка работал всю ночь, и все вхолостую.
– Ну, что там у тебя? – спросил он, доставая сигарету. – Что, совсем ночью не спал?
– Нет, не спал. Я Кропоткина нашел.
– Кого?!
– Германа Кропоткина. И его жену, Евгению, тоже. И Северцевых… Всех. Они в Прокундине были… Кропоткина же не так давно сына родила, я выяснил, где именно, потом вышел на медсестру, которая и рассказала мне, где находятся ребенок с матерью… Теплая компания, ничего не скажешь! Сидели, выпивали, закусывали… И меня покормили ужином. Вообще-то милые люди. С ними приятно иметь дело. Но самое главное: теперь я точно знаю, как все произошло… Вот слушайте. С самого начала. Эта самая Кропоткина подтвердила, что в основном вся книга – документальная. И что это она придумала весь этот бал. Ей помогала Закревская, писательница… Она хотела, чтобы ее муж, неожиданно вернувшийся из командировки, в которой он находился полгода и не нашел возможности сообщить ей о том, что он жив, отомстил за нее всем этим собравшимся на балу гостям… Эта месть, по ее словам, должна была выражаться в каких-то правовых действиях: суды, адвокаты, прокуратура… А на самом же деле все произошло совершенно иначе. Кто-то пробрался в дом и начал стрелять из пистолета. Когда началась стрельба, Герман был в машине…
Карпов говорил и говорил, уже с трудом, едва ворочая языком, а Тищенко, слушавший его, сидел и боялся шелохнуться: настолько невероятный получался рассказ! Значит, Герман был там и мог видеть убийцу?.. Но не увидел. Но самое удивительное случилось позже: оказывается, трупов было семь, а не шесть! И что Васильева, любовница Борисова («Это и было как раз то недостающее звено, о котором я вам, Александр Тимофеевич, рассказывал!»), точнее, ее тело исчезло. Как если бы она сама ушла… Герман и следы видел, когда выбирался на трассу…
– Карпов, ты здоров? – наконец спросил он. – Я вот слушаю тебя и думаю – что это с моим парнем? Тебе всякие небылицы рассказывают, а ты всем и веришь!
– А вы не слушайте, – вдруг обиделся он. – Но пока вы здесь сидели и гадали, кто убийца, я его нашел!
– А… Понятно. Быстро, что же я могу сказать! И кто же этот человек? Наверное, тот самый манекен. Та самая кукла-пианистка?
– Знаете, где Герман обнаружил труп Васильевой?
