– Похоже, они скончались под пытками, – пробормотала я, глядя на обезглавленные кукольные трупики с переломанными ногами. Кто это их так?
– Папа. В них вошла душа и поэтому их пришлось уничтожить, – спокойно пояснила девочка, вертя в руках безглазую кукольную голову.
– Это папа тебе рассказал такую глупость?
– Нет, дедушка.
– Интересный у тебя был дедушка.
– Почему был? Он и сейчас есть.
– Ой, прости! А где он живет?
– Здесь.
Я с опаской покосилась на Наташу. Похоже, девочка начинает заговариваться. Смышленый ребенок правильно истолковал мой взгляд и вдруг звонко рассмеялся. В гулком зале детский смех прозвучал как-то зловеще.
– Ты такая забавная! Думаешь, я сошла с ума?
– Что ты! Мне и в голову такое не приходило, – соврала я.
– Я не сумасшедшая. Дедушка живет в своем собственном домике. Он очень старый и очень боится умереть. С ним живет медсестра, которая за ним присматривает, готовит специальную еду, дает лекарства и все такое.
– Но почему он не приходит в этот дом?
– Не хочет, наверное, – пожала плечами Наташа. – Он ни с кем не общается. Только со мной и с бабушкой иногда. Я его навещаю, но не часто. Мама не разрешает. А сам дедушка из дома почти не выходит. Только ночью, или когда его никто не видит.
Так вот кого я видела в саду. Тот мужчина в халате, который, завидев меня, бросился наутек – это Наташин дедушка! Похоже, и он тоже не в себе. Просто филиал сумасшедшего дома!
– Час от часу не легче… Ладно, пошли отсюда. – Я подхватила с пола куклу и, почти волоча за собой вяло перебирающую ногами Наташу, быстро направилась к выходу. По пути я приткнула пупса на стеллаж, мне не хотелось оставаться здесь ни секундой дольше. Но меня поджидал еще один сюрприз. Пробираясь среди витрин, я неловко задела плечом полку, конструкция пошатнулась, и на меня что-то свалилось с самого верха. Что-то тяжелое и пыльное упало к моим ногам. Не успев затормозить, я споткнулась и чуть не упала.
– Черт побери! – негромко выругалась я, потирая ушибленное колено.
– Это что-то новенькое, – прошептала Наташа. Я виновато оглянулась, устыдившись собственной грубости, но девочка смотрела не на меня, а на то, что лежало у наших ног. Что-то знакомое. Зеленое. Бархатное. Большое.
Это была она. Та самая кукла, которую я нашла на ступеньках магазина в тот день, когда лишилась работы. Этого не могло быть, но это было так. Куклу явно реставрировали: краски лица стали ярче, руки – гладкими, волосы расчесали и теперь они лежали аккуратными локонами.
Мне вдруг почудилось, будто кукла шевельнулась. Ее длинная вялая рука скрывала часть лица, но мне показалось, что кукла за нами подглядывает. Взгляд был хитрый и злобный.
Глава 7
Через три дня на моей кухне неожиданно возник Игорь Владимирович. Сказать, что после всего, что я узнала, он вызывал у меня неприязнь, значит, ничего не сказать. Многочисленные странности хозяина отдавали патологией, и потому его визит восторга у меня не вызвал. Однако правила игры ко многому обязывали, и я всем своим видом выразила готовность исполнить любые пожелания. Я все еще ожидала распоряжений касающихся предстоящего свадебного обеда, но он заговорил о другом.
– Не могли бы вы, Катя, оказать мне услугу? – начал Сальников подозрительно вкрадчиво.
– Конечно.
– Вообще-то, это не входит в круг ваших обязанностей… – Что-то он слишком долго раскачивается. Не иначе, задумал каверзу. Однако просьба на первый взгляд оказалась невинной: – Сегодня, пожалуйста, приготовьте на обед еще несколько блюд.
– Будут гости?
– Нет-нет! Это для члена семьи. – Он протянул листок. Я бросила беглый взгляд на меню, больше всего подходящее для кормления грудного младенца и удивленно подняла брови: – Кто-то заболел?
– Не совсем так, это для моего отца. У него, понимаете ли, особое питание. Диета.
Я немного растерялась, не зная, как себя вести. Вообще-то, не предполагалось, что я в курсе относительно того, что в усадьбе проживает отец хозяина. Поэтому я попыталась изобразить удивление:
– Ваш отец собирается вас навестить?
Сальников так пристально посмотрел на меня, что я тут же пожалела о своих жалких потугах превзойти Сару Бернар. Актриса из меня всегда была никудышная.
– Отец живет в домике на территории усадьбы. Он очень пожилой человек и у него свои причуды, – спокойно ответил Игорь Владимирович. – В частности, он любит уединение. Поэтому мы его не беспокоим. За отцом обычно ухаживает сиделка, но ей срочно понадобилось уехать, так что вам придется ненадолго взять на себя часть ее забот. – Сальников протянул мне ключ, который все время вертел в руках. – Вот, откроете входную дверь… Отец никого не пускает в свою спальню. Поэтому просто оставьте поднос на столике у входа, я потом пошлю Люсю убрать посуду.
Выслушав распоряжения, я ожидала, что Сальников немедленно уйдет, но он вдруг посмотрел на меня каким-то новым, особым взглядом, и неожиданно сказал:
– Вам очень идет это платье.
Краска бросилась мне в лицо. Я не вчера родилась, и могу отличить, когда в голосе мужчины появляются особые нотки, но от Сальникова ничего подобного не ожидала. К счастью, он не стал дольше задерживаться и на этот раз действительно ушел.
Вот это фокус! – думала я, прижимая холодные руки к горящим щекам. Собственно говоря, в том, что на меня обратили внимание как на женщину, не было ничего экстраординарного. Покажите мне, ради бога человека, который сказал, что все мужчины терпеть не могут толстушек и сходят с ума только от молоденьких. Покажите мне его, потому что мне есть, что ему сказать. Но заигрывания человека, у которого через три дня состоится собственная свадьба с юной особой, приведенной в дом при наличии живой жены – это за гранью моего понимания. Этот Сальников тот еще тип!
Гостевой домик находился на западной окраине участка, посреди небольшого яблоневого сада, что придавало ему слегка заброшенный, даже зловещий вид. Но не это обстоятельство повергло меня в изумление. Интуиция историка со стажем, подсказывала мне, что этот дом имеет, как минимум, двухвековую историю. Больше того, построен он явно не в России. Как мог попасть сюда старинный европейский особняк, оставалось только догадываться. При ближайшем рассмотрении мои догадки только подтвердились – этот домик перевезли сюда из Европы, а потом заново собрали. Глобальность затеи не могла не вызвать уважения. Это ж сколько денег угрохали?
Замок открылся легко. Придерживая дверь плечом, я осторожно внесла поднос и, как было велено, поставила его на столик слева от двери. Внутри просторного, аскетически обставленного холла витал кисловатый запах, который всегда бывает у старого камня. Дубовые стропила под потолком были непривычно толстые и крепкие для того, чтобы считаться живописными. Сквозь маленькие окна едва проникал слабый свет. Спертый воздух отдавал сыростью. Здесь было так тихо и мрачно, что невольно хотелось понизить голос. Правда, мне лично говорить было не с кем.
