— И ты думаешь, что тогда твоего хозяина укусил жук и от этого укуса он заболел, верно?
— Ничего я не думаю… Я знаю. Если б золотой жук не укусил его, стало бы золото ему сниться всю ночь? Слышал я про этих жуков.
— Но откуда тебе известно, что ему снится золото?
— Откуда известно? Да он разговаривает во сне и все про него твердит…
— Что ж, Юп, возможно, ты и прав. Но чем все-таки я обязан твоему визиту?
— Что-что, масса?
— Мистер Легран просил мне что-то передать?
— Нет, масса. Я письмо принес.
И Юпитер вручил мне следующую записку:
«Дорогой…
Что же Вы так долго не заходите? Надеюсь, Вы не обиделись на небольшую brusquerie
[158] с моей стороны во время нашей последней встречи? Нет, конечно же нет. С тех пор как мы в последний раз виделись, у меня появилась серьезная причина для беспокойства. Мне нужно кое-что Вам сказать, хотя я даже не представляю, как говорить об этом, и даже не уверен, стоит ли это делать.
На днях мне немного нездоровилось, к тому же бедный старик Юп невыносимо досаждает мне своей заботой. Можете себе представить, он даже недавно огромную палку приготовил, чтобы меня поколотить за то, что я улизнул от него и провел весь день solus
[159] на холмах. Боюсь, что избежать наказания мне удалось лишь благодаря своему жалкому виду.
После нашей с Вами встречи я ничем не пополнил свою коллекцию.
В любом случае, если Вас это не затруднит, приходите с Юпитером. Прошу Вас, приходите. Мне бы очень хотелось увидеть Вас сегодня. Дело очень серьезное, поверьте.
Всегда Ваш,
Вильям Легран».
Тон этого послания меня сильно взволновал. Такой стиль совершенно не был в духе Леграна. О чем он думал? На какой новый крючок попался этот неспокойный мозг? Что это за «очень серьезное дело», о котором он пишет? Рассказ Юпитера не предвещал ничего хорошего. С ужасом я подумал, что пережитые моим другом несчастья в конце концов сказались на его рассудке, и без промедления стал собираться в дорогу.
Когда мы пришли на причал, я увидел в лодке, на которой нам предстояло плыть, косу и три лопаты, судя по всему, новые.
— Что это, Юп? — поинтересовался я.
— Коса и лопаты, масса.
— Я вижу, но что они тут делают?
— Масса Вилл велел купить их в городе. Ох, и не дешево они мне обошлись, скажу я вам!
— Но зачем, во имя всего загадочного, твоему «масса Виллу» понадобились коса и лопаты?
— Не знаю, и пусть меня черти к себе в преисподнюю утащат, если он сам это знает! Да только все это из-за жука проклятого, вот увидите.
Поняв, что Юпитер, у которого все мысли были заняты этим жуком, ничем не сможет мне помочь, я вошел в лодку, и мы отчалили. Дул свежий попутный ветер, и уже скоро мы высадились в небольшой бухточке к северу от форта Моултри; затем, пройдя две мили, достигли хижины. Прибыли мы примерно в три часа пополудни. Легран дожидался нас в необычайном волнении. Он так горячо и нервно стал жать мне руку, что я встревожился не на шутку, и мои опасения еще больше возросли. Он был пугающе бледен, а глубоко посаженные глаза его сверкали совершенно неестественно. Осведомившись первым делом о его здоровье, я, не зная, как продолжить беседу, спросил его, забрал ли он у лейтенанта Дж. своего жука.
— О да, — ответил он, густо краснея, — на следующее же утро. Ничто теперь не сможет заставить меня разлучиться с этим скарабеем. А вы знаете, Юпитер оказался прав насчет него.
— В чем именно? — спросил я с недобрым предчувствием.
— В том, что считает этого жука золотым, — ответил он с таким серьезным видом, что у меня упало сердце. — Этот жук принесет мне состояние, — продолжил он, радостно улыбнувшись. — С его помощью я верну утраченное родовое богатство. Так что не удивляйтесь, что я его так ценю. Раз уж судьба решила дать мне его в руки, мне остается только умело воспользоваться ее даром, и он выведет меня к золоту. Юпитер, принеси скарабея!
— Что, жука? Масса, я к этому жуку не прикоснусь… Сами его себе несите.
Легран встал и с важным, преисполненным достоинства видом принес жука, который находился в закрытом стеклянном сосуде. Действительно, жук был на редкость красив, и биологам тогда этот вид был еще не известен… Несомненно, с научной точки зрения ценность его была неоспорима. На спинке у него красовалось три черных пятна, два круглых с одной стороны и одно вытянутое — с другой. Поразительно твердые и гладкие надкрылья действительно сверкали, как настоящее полированное золото. Вес насекомого тоже был очень необычным. Увидев этого жука своими глазами, я не мог так уж строго судить Юпитера. Однако что заставило Леграна принять точку зрения негра, я, хоть убей, не мог понять.
— За вами я послал, — произнес он торжественным голосом, когда я закончил исследовать жука, — для того чтобы заручиться вашей поддержкой и помощью в достижении целей, указанных Провидением и жуком…
— Дорогой Легран, — воскликнул я, прерывая его, — вы явно нездоровы, вам нужно лечиться. Давайте, вы ложитесь, а я останусь с вами на несколько дней, пока вам не станет лучше. У вас лихорадка и…
— Проверьте мой пульс, — сказал он.
Я выполнил его просьбу и не обнаружил никаких признаков лихорадки.
— Но можно болеть и без лихорадки. Уж позвольте мне на этот раз дать вам совет. Во-первых, вы должны лечь в постель. Во-вторых…
— Вы ошибаетесь, — перебил он меня. — Я совершенно здоров, если не считать переполняющего меня возбуждения. Если вы действительно хотите мне помочь, помогите мне от него избавиться.
— И как же это сделать?
— Очень просто. Мы с Юпитером отправляемся в экспедицию на Большую землю в горы, и нам понадобится помощь человека, на которого мы могли бы положиться. Вы — единственный, кому мы доверяем. Независимо от того, чем экспедиция закончится, успехом или провалом, мое возбуждение оставит меня.
— Я с радостью окажу вам любую помощь, — ответил я. — Но не хотите ли вы сказать, что этот чертов жук имеет какое-то отношение к вашей экспедиции?
— Самое непосредственное.
— В таком случае, Легран, я не собираюсь участвовать в этой бессмысленной затее.
— Как жаль… Действительно, очень жаль… потому что тогда нам придется справляться одним.
— Справляться одним! Нет, вы точно сошли с ума!.. Но погодите… Как долго, по-вашему, продлится ваша экспедиция?
— Возможно, всю ночь. Мы выходим немедленно и вернемся, скорее всего, с восходом.
— И вы клянетесь честью, что, когда этот ваш каприз будет удовлетворен и все это дело с жуком (Боже правый!) закончится, вы вернетесь домой и неукоснительно выполните все предписания, которые я дам как ваш врач?
