– Ты-ы-ы… ты поэтому с ними не пошла, да? Тоже думаешь, что их скоро ограбят? – Тут Ук пришла в голову новая мысль, и она испуганно всплеснула руками. – Ой! Так! Тебе надо срочно снимать этот твой комбинезон! Если кто из троиворовых узнает, что ты тоже из «этих», то… А комбинезон мы спрячем, а потом продадим где-нибудь подальше отсюда. Я тут в паре часов хода знаю одну «тошниловку». Она под Совнароем. А Совнарой с Троивором на ножах. Так что можно не бояться, что троиворовы…
– Не волнуйся, маленькая моя, – снова улыбнулась Тэра, успокаивающе обнимая свою юную, но очень деятельную сожительницу, – все будет хорошо, вот увидишь. Никто их не ограбит. Мои… люди из моего поселения сейчас ушли по делам, но обещали к вечеру вернуться. А они… они всегда выполняют свое обещание. Я знаю. Так вот, они вернутся и заберут нас к себе.
Ук уставилась на нее удивленном взглядом.
– Так тебя не изгнали? Почему ты тогда не вернулась?.. – Тут девочка замерла, уставившись на Пламенную округлившимся глазами, а затем прошептала: – Ты-ы-ы… ты меня не хотела бросать, да? А меня… меня в ваше поселение не пустили бы, да? А-а-а-а… – Она запнулась, но затем спросила слегка осевшим голосом: – А сейчас пустят, да? Тэра? Тэрочка?! Пустят, да? Ну, скажи-скажи-скажи!
– А ты бы хотела жить в моем поселении? – чуть заметно улыбнулась Пламенная. На самом деле вопрос был риторическим. Она бы ни за что не оставила девочку здесь одну. Но если бы та не согласилась, ее пришлось бы уговаривать. Нет, в том, что она уговорит, Пламенная не сомневалась. И обещание одеть ее в такой же комбинезон, какой был сейчас на Тэре, несомненно, послужило бы для Ук очень весомым аргументом. Но… вопрос-то все равно следовало задать.
– В поселении, где можно жить, думая, что все плохие больны, а все здоровые – добры? – Ук фыркнула. – Конечно! Не знаю, много у вас таких, но уж явно не ты одна. И если они есть, значит, у вас безопасно. Да и… – Она сверкнула хитрыми глазенками. – Ты-то, конечно, не будешь, но я-то уж точно смогу развести таких глупышей на какие-нибудь полезные вещи. А нам так еще много нужно. Ты же… – Тут Ук уставилась на Тэру настороженным взглядом. – Тэра, мы же и в вашем поселении будем жить вместе, да?
– Ах ты маленький меркантильный поросенок, – рассмеялась Тэра. – Не волнуйся, мы совершенно точно будем жить вместе. Можешь даже не сомневаться.
Ук тут же успокоилась, что мгновенно вылилось в еще одну порцию вопросов:
– А они точно придут? А когда? А ты уверена, что Троивор не наедет на них, чтобы…
Угомонилась Ук только через полчаса. Да и то как сказать – угомонилась… скорее слегка подустала. Причем не столько задавать вопросы, сколько сидеть на месте. Поэтому, уточнив, что до того момента, как за Пламенной придут «люди из ее поселения», совершенно точно есть еще пара часов, Ук вскочила на ноги и, сообщив, что ей надо срочно сбегать «в одно место», выбежала из норы… Тэра только успела вновь облегченно откинуться к стене и прикрыть глаза, собираясь по полной воспользоваться парой часов потенциальной тишины, как Ук влетела обратно и, бросившись к Тэре, повисла у ее уха, испуганно зашептав:
– Тэра, а там этот сидит, толстый…
– Толстый? – несколько удивленно переспросила Пламенная. Неужели этот урод рискнул? Да нет, не может быть. Он же совершенно точно знает, кто такие «руигат»… или как они здесь себя назвали. Вон, обосрался даже от страха…
– Ну да, «копач» этот, здоровый такой… который все время к тебе цеплялся. И не один. С ним еще двое. Одного я не знаю, а второй, который мордатый такой, точно из банды Троивора. Я его у «тошниловки» уважаемой Трубийи часто вижу. Он… он все время на меня так противно смотрит и лыбится…
Еще вчера Тэра бы просто обняла девочку и постаралась забиться поглубже в нору, в самый дальний угол лежака, молясь всем богам, чтобы те, кто остался снаружи, не рискнули бы нарушить «первый закон Руин», гласивший, что тех, кто находится в своей норе, трогать нельзя. Во всяком случае, открыто. Нет, этот закон не был непреложным. Людей, мирно спящих на своих лежанках, могли убить, ограбить, похитить… Да и каждый из живущих в Руинах знал не один случай (в том числе и произошедший на его собственных глазах), когда кто-то – воры, соседи и уж тем более держащие территорию бандиты совершенно бесцеремонно врывались к кому-нибудь в нору и творили там что им было надо, не заморачиваясь сокрытием своих преступлений… Вот только каждый такой случай почти никогда не проходил бесследно. Ну, за исключением тех, когда воры или убийцы заявлялись тайно и их потом никак не получалось отыскать… А вот открытые действия непременно становились предметом подробного и тщательного обсуждения. И если окружающие приходили к выводу, что причина для такого попрания «первого закона» была недостаточно веской, то это грозило нарушителям большими проблемами. Наглому соседу или соседям могли просто надавать по морде. Или, если он или они были уж слишком сильны, объявить бойкот. А без поддержки людей, пусть слабой и меркантильной, выжить в Руинах было очень и очень непросто. Где сдать добычу? Где найти пищу, купить новые инструменты взамен сломанных или утраченных? Где разжиться одеждой и обувью? Да и вообще, уж каким бы ты ни был успешным «копачем», а и у тех случаются периоды неудач. И как тебе быть, если никто не просто не хочет с тобой общаться, а даже не согласен налить тебе в долг миски «тошновки»?.. Если же ты не просто «копач» или ремонтник, а, скажем, бандит или даже главарь банды, которая держит территорию… что ж, тут возможностей воздействия было, конечно, поменьше. Но… если пойдут слухи, что банда беспредельничает, что на ее территории никто слыхом ни слыхивал ни о каких законах, что тут творится черт-те что, с насиженных мест тут же начнет разбегаться население. За которым непременно последуют и мастерские, прачечные, «тошновки», бордели и так далее. На ком им зарабатывать-то, если люди разбегутся? А не будет денег – не будет и банды. Ибо на что ее тогда содержать? Нет, все вожаки, когда, скажем, начинаются терки с другой бандой, от которой надо отстоять территорию, отобрать вновь появившиеся хлебные «точки» или «выставить на бабло» за какой-нибудь нарисовавшийся косяк, обязательно толкают речугу насчет «чести», «братства» и всяких там: «покажем всем, что значит трогать таких крутых, как мы». Но на самом деле всем понятно, что никто из бандитской «пехоты» не то что за какую-то там эфемерную «честь», но даже за простое «спасибо» и пальцем не пошевельнет. Только за жизненные ценности и деньги. А если банда лишается дохода – чем платить? Вот потому-то шанс на то, что «первый закон Руин» в этот раз, то есть в твоем конкретном случае, могут соблюсти, а не послать в задницу, был всегда… Но это было вчера.
Тэра решительно поднялась с лежака и, откинув висящий над входом полог, вышла из норы, всем своим видом показывая, как она рассержена. Толстяк тут же вскочил на ноги и испуганно уставился на нее. Мокрые штаны облепили ноги. А вот двое остальных остались спокойно сидеть.
– Что вы здесь делаете?
– Так это, мы ж… ну того… – замялся несостоявшийся насильник, – «руигат» же сказали, чтобы мы того… присмотрели.
– А я сказала, что не нуждаюсь в подобной охране.
