Ответ прозвучал отнюдь не из уст «вольняшки». А из его желудка. Громко пробурчавшего. Очень громко…
Когда они закончили с едой, странно одетый собеседник Смача начал быстро собираться. «Вольняшка», слегка осоловевший от того, что умял почти три четверти котелка густой, из мяса пась, похлебки, молча смотрел на на него. А когда странный… вот срань, ну не поворачивался у Смача язык назвать этого крайне непонятного типа «вольником»… Короче, когда этот ночной встречный полностью собрался и уже был готов двинуться дальше, куда бы ни вела его дорога, Смач набрался смелости и спросил:
– А-а-а… можно мне с тобой?
– Куда?
– Ну-у-у… да все равно! Куда ты пойдешь – туда и я.
Неожиданный союзник на некоторое время замер, пристально разглядывая Смача, а потом спросил:
– И зачем это тебе?
Смач насупился:
– Я хочу научиться драться как ты.
Тип в странной одежде с усмешкой покачал головой и снова спросил:
– А для чего?
– Что для чего?
– Для чего тебе так драться?
Смач бросил на своего собеседника испытующий взгляд. Вся его пока еще не очень-то долгая, но насыщенная опасностями жизнь буквально кричала ему, что он должен привести очень вескую, простую и понятную любому здравомыслящему человеку причину. И ни в коем случае не говорить правду. Но вот нечто, что другие люди именуют интуицией, прямо вопило, что врать сейчас категорически нельзя. Поэтому «вольняшка» упрямо набычил голову и честно сказал:
– Надоело мне, что мы под бандами.
– Кто мы?
– Мы все. Ну, «вольники» в смысле.
– Вот как? – Незнакомец усмехнулся. – И ты считаешь, что, научившись драться как я, сможешь это изменить?
Только драться – нет, – мотнул головой Смач, а затем прищурился и продолжил: – Но ведь там, у вас, учат не только драться, правда?
– Хм… – Тип хмыкнул. – С чего ты взял?
– Ну-у-у… – «вольняшка» пожал плечами, – если бы учили только драться – то ты бы так себя не вел.
– Как так?
– Спас меня, лечил чем-то странным, накормил вот… и себе ничего из хабара не взял. Хотя вполне мог. – После чего решительно вскинул подбородок. – Ты сильнее любого бандита, но не такой, как они. Я хочу стать таким же.
Ночной встречный окинул его задумчивым взглядом, затем улыбнулся и кивнул:
– Можно… – но не успело сердце Смача радостно вздрогнуть, как его тут же обломали. – Но не сейчас.
– А когда?
– Не знаю. Через некоторое время. – Собеседник улыбнулся. – Я сам за тобой приду. Пока возвращайся в свое поселение и живи как жил. Понятно?..
…И вот сейчас, похоже, наступил тот самый момент, которого так ждал Смач…
– Будут, – снова повторил тот давний ночной спаситель. – Причем с удовольствием. – А затем слегка повернул голову, направляя взгляд на «вольняшку», улыбнулся и произнес: – Привет, Смач! Я за тобой…
Глава 6
– Тэра, Тэра, скорей!
– Что случилось?
Выскочившая ей навстречу Эмерна всхлипнула.
– Тивиль… она… – и девушка горько разрыдалась. Тэра, поняв, что, похоже, Тивиль наконец-то добилась своего, максимально ускорила шаг. После шестнадцати часов почти непрерывной стирки ноги напрочь отказывались передвигаться бегом.
Тивиль обнаружилась в дальнем углу норы. Увидев ее, Тэра невольно вздрогнула и, подняв руку ко рту, закусила палец, пытаясь болью физической унять другую боль. Это уже вошло у нее в привычку. Уж слишком много боли им выпало здесь, на Оле. А за ее спиной тонко и горестно закричала Миа…
Тогда, почти месяц назад, Тивиль, немного подумав, в конце концов согласилась пойти с лекарем. И ее никто не стал отговаривать от этого. Потому что по меркам Киолы ее поступок выглядел вполне естественным. Нет, то, что Тивиль, так сказать, неровно дышит к Троекату, было ясно даже слепому. Но ведь они же пока даже не постоянные партнеры. Поэтому она вполне может позволить себе пойти с абсолютно любым мужчиной. К тому же совершенно непонятно, как скоро юноша поправится настолько, что сможет сам подарить девушке «ночь любви». Так что все было в рамках привычных правил… Более того, многие посчитали ее согласие настоящей жертвой с ее стороны. Ведь Тивиль точно не испытывала особого желания заняться любовью с этим не слишком-то и симпатичным типом и сделала это только для того, чтобы он помог ее возлюбленному и остальным раненым. О чем же тут думать? Тэре даже показалось, что Анакроет бросила на Тивиль несколько завистливый взгляд. Впрочем, она всегда была несколько… мм-м-м… экзальтированной…
Как они все ошибались!
Впрочем, все по порядку… Сначала лекарь занялся ранеными. Это… это было ужасно! Киольцы до сего момента никогда не сталкивались с вообще каким бы то ни было лечением. От травм их оберегал персональный щит, а болезни… болезней на Киоле не было. Вообще. Ну, кроме психических расстройств… Потому что, во-первых, в генетически совершенном организме, каковым обладали все киольцы, генетические сбои которых начинали устранятся еще даже не в утробе матери, а на этапе формирования яйцеклетки и сперматозоидов в донорских организмах, болезни зарождаются намного реже, чем в организме со сбоями. И во-вторых, даже если какая-то болезнь и находила щелку в чьем-то безупречном генетическом щите, сама повседневная жизнь была устроена так, что не давала болезням ни малейшего шанса. У болезнетворных культур просто не было возможности развиться и набрать массу. Ибо полный контроль здоровья осуществлялся как минимум несколько раз на дню. Причем данное действие совершенно не требовало никаких усилий со стороны населения. Ибо было «встроено» в обыденность… Ведь каждый из нас несколько раз в день принимает пищу или выпивает тот или иной напиток от разных взваров до соков либо простой воды. Так вот, как только киолец помещал свою руку в финишную зону «куба», целый сонм датчиков проводил мгновенный анализ состояния здоровья пользователя, и в заказанное блюдо или напиток столь же мгновенно добавлялись все необходимые организму витамины, микроэлементы или лекарства. Более того – минимум раз в сутки организм непременно получал порцию диагностических нанитов, которые позволяли провести полное обследование и передать полученные результаты центральному блоку при последующем обращении пользователя к «кубу». Минимум, потому что если при обследовании выявлялось даже самое пустяковое отклонение от нормы, порция диагностических нанитов немедленно размещалась в уже заказанном блюде или напитке. Вследствие чего даже такие слова, как «рана» или «болезнь», были для подавляющего большинства киольцев чем-то необычным, непонятным и совершенно не встречающимся в их жизни. А те примитивные меры даже не лечения, а просто облегчения состояния раненых, которые ребята из команды Тэры применяли до сих пор, типа мокрой тряпки на лбу, были результатом либо советов аборигенов-олийцев, либо просто случайной находкой, совершенной методом тыка.
