Глава 1
Пнули меня от души.
К концу экзекуции командующий ею офицер дошел до белого каления – было от чего. Для начала осужденный заявил, что у него понос и он вот-вот обделается. Смотреть на то, как негодяй осуществляет оный процесс, и тем более обонять конечный результат действа, офицеру совершенно не хотелось, потому злодея отвели в туалет, где он скользнул в кабинку и захлопнул за собой дверь.
Охранники тут же потребовали ее открыть и даже грозно погрохотали в дверь коваными ботинками. Однако в ответ из-за двери донеслись характерные звуки, услышав которые охранники тут же растратили пыл, и у них пропало желание контролировать процесс. Справив нужду, осужденный потребовал оставить ему питомца. Инструкция на этот счет разъяснений не содержала, и офицер, в общем-то не злой человек, подумав, решил животное пожалеть и приказал отобрать его у осужденного. Это опрометчивое решение вылилось в то, о чем офицер впоследствии пожалел.
Тюремщики, вероятно, никогда не ловили горностая и даже не подозревали, что может натворить это милое и «безобидное» существо. Однажды я видел, как Мирка играет с котом. Тот обладал реакцией куда лучшей, чем у человека, но с горностайкой сделать ничего не мог. Та прыгала ему на спину, вскакивала ему на головову, и, прежде чем кот собирался ее стряхнуть, уже оказывалась на земле.
Один из тюремщиков протянул к Мирке руку, намереваясь ухватить ее поперек живота. Она немедленно спрыгнула на пол и понеслась прочь. Следом, грохоча ботинками, устремились охранники. Они скользили, запинались и падали друг на друга. При этом они пыхтели, сопели и громко ругались. Мирка скакала по головам поверженных, победно стрекотала и радостно щерила зубки. Ей эта кутерьма ужасно нравилась.
Экзекуция стала превращаться в балаган, и офицер наконец-то это сообразил.
– Отставить! – рявкнул яростно. – Пусть забирает свою крысу! Вместе сдохнут!
Хозяин свистнул. Мирка метнулась к его ноге и, цепляясь за кожу коготками, взобралась ему на плечо. Заняв привычное место, чирикнула: «Видел, как я их?!» – после чего презрительно стрекотнула.
Охранники, ворча, выстроились у стен, держа оружие на изготовку. Процедура началась, и тут выяснилось, что сломался сканер.
«Осужденный отправляется в Запасной мир без одежды, обуви, имплантов и каких-либо иных предметов и вещей, призванных облегчить ему выживание…» – гласил приговор.
Тусклый, как его жизнь, оператор, прошествовав из кабинки, с минуту копался во внутренностях рамки, после чего заявил:
– Микросхема крякнулась! Надо менять.
– Это долго? – с ненавистью в голосе спросил офицер.
– Поищем на складе, – «обнадежил» оператор. – Сканер старый, но вдруг найдут?
– А если нет? – сквозь зубы поинтересовался офицер.
– Закажем на базе. Привезут через пару дней, – ответил оператор. В его голосе не чувствовалось уверенности в благополучном исходе дела. Как поставляют запчасти для тюремной техники, знали все.
Офицер взбледнул и закусил губу. Об исполнении приговора следовало доложить уже сегодня! Времени не оставалось: Запасной мир выйдет из зоны досягаемости к полудню.
Думал он недолго. Импланта у осужденного нет: его извлекли еще по первому приговору, серия и номер чипа имеются в деле. Офицер подошел, схватил осужденного за голову, оттянул ему складку за ухом – приемник пуст. Прочие предметы? Так после приговора охрана ни на мгновение не выпускала осужденного из виду. Ведь он мог покончить с собой, а это недопустимо. Убивать человека – прерогатива государства. Перед экзекуцией осужденного раздели и обыскали, заглянув в рот и прочие укромные места, в которых он мог спрятать запрещенные к владению предметы, – ничего не было.
«Пошел он на хрен, этот сканер!» – видимо, подумал офицер и гаркнул:
– Включай портал!..
По закону дальше следовало произнести: «Приговор приводится в исполнение!» Однако офицер заменил слова пинком. Мы с Миркой взмыли в воздух и рыбками нырнули в высокую траву. У Мирки это получилось лучше: она приземлилась на лапы. Я пинка не ожидал, поэтому не устоял и пропахал траву животом. Кожу обожгло. Выругавшись, я вскочил и оглянулся. Прозрачный прямоугольник портала таял в прозрачном воздухе. Ну, и катитесь!
Я потер ушибленную задницу и осмотрелся. Вокруг, сколько хватало взгляда, простирался луг, поросший густой травой. Вдалеке чернела гребенка леса. Я набрал воздуху в легкие и выдохнул. Дышалось легко, куда приятнее, чем в атмосфере Рудника. Вокруг витал аромат цветов, ветерок нес пыльцу и лепестки. Возле розовых и голубых местных колокольчиков роились насекомые. Лучи желтой звезды в небе ласкали обнаженные плечи.
– Благодать! – заключил я.
Место изгнания преступнику выбирает компьютер. Здесь как повезет. Могут послать в горы, пустыню или заснеженные равнины. Могут – в более приятные места. Планеты без атмосферы, с раскаленной или ледяной поверхностью не используются. Там осужденный гибнет сразу. Это недопустимо: нужно, чтобы помучался.
– А вот хрен вам! – сказал я и полез пальцами в рот. Нащупав обвитую вокруг зуба карбоновую нитку, размотал ее и потянул. Спустя мгновение рвотный спазм скрутил меня пополам. Я переждал, вдохнул и потянул снова. В этот раз пошло легче. Вслед за ниткой из пищевода выскользнул блестящий предмет. Я поймал его и, обтерев о траву, разглядел. В кабинке на это не было времени. Там я такой же нитью вытащил пакет из бачка унитаза и скоренько запихнул его содержимое в горло. Парни не подвели: я держал в руке мультитул из титана. Два ножа, один из которых с серейторной заточкой, кусачки-пассатижи, пилка, ножницы, напильники, отвертки… Полезная, удобная и в то же время невероятно компактная и легкая вещь.
Присев на утоптанную траву, я поочередно открыл и осмотрел каждый из аксессуаров. Не столько чтобы разглядеть, сколько из желания полюбоваться. В этот момент из травы выскользнула запропастившаяся Мирка.
– Кого-нибудь встретила? – спросил я.
Горностайка отрицательно чирикнула и уставилась на мультитул.
– Да! – подтвердил я. – Обули мы их, девочка. Как детей.
Я легонько щелкнул Мирку по носу. Та отскочила и обиженно тявкнула.
– Прости! – повинился я. – Это от полноты чувств. Раскаиваюсь и готов загладить. Веришь?
Мирка подумала и стрекотнула.
– Тогда подвинься! – сказал я. – Не то залью!
Я встал на четвереньки и сунул два пальца в рот. Рвотный спазм скрутил тело, но к результату не привел: трава осталась сухой. От завтрака, положенного приговоренному, я отказался: боялся, что вырвет прямо на экзекуции. Зря: сейчас бы помогло. Пальцы пошли глубже. Меня крутило и выворачивало, изо рта выплескивался желудочный сок с желчью, но я не отступал. Мирка, отскочив, сочувственно тявкала. Наконец на траве оказались пять шариков, каждый размером с ноготь пальца, и крохотный контейнер из пластика. Из шариков торчали хоботки – иглы, закрытые пластиковыми колпачками. Я взял один и прочел маркировку. CID – самое эффективное в моем мире лекарство и самое дорогое одновременно. Как раздобыли его в Руднике, непонятно. А еще мультитул, вовремя сломавшийся сканер и имплант. «Не переживай, командир! – сказал Родька, сумевший в период следствия попасть ко мне в камеру. – Мы тебя хорошо снарядим…»
