— А почему же? — Он помимо своей воли отметил, что даже упрямство ей к лицу. В самом деле, если учесть количество девушек в розах и кружевах, которые заполняют здесь все свободное пространство — не говоря уже об их старших сестрах и матерях, увешанных драгоценными камнями и задрапированных в бархат, — трудно поверить, что самой прелестной женщиной среди них могла оказаться бывшая гувернантка, а ныне — компаньонка в скромном платье из серого шелка, на которой нет ни кружев, ни украшений.
И тем не менее это так. Конечно, может найтись человек, который будет это отрицать, но, если по чести, Берка не волновало ничье мнение, кроме его собственного. А по его мнению, Кейт Мейхью была самой красивой женщиной из всех, каких ему доводилось видеть.
Вот почему в тот вечер, когда он впервые встретил ее — в тот вечер, когда она напала на него со своим зонтом, — ему следовало бежать, бежать как можно дальше от нее.
— Почему же я не могу его убить? — повторил он.
— Потому что это вызовет скандал, — неохотно проговорила она. — А тогда у вашей дочери не останется выбора, как только выйти замуж за Джеффри Сондерса, поскольку он будет единственным, кто не захочет расстаться с ней.
Берк обдумывал сказанное, в то время как рядом с ним Кейт делала вид, будто крайне озабочена содержимым своей сумочки, которое она вдруг стала энергично перебирать. Берка осенило: ведь это их первая встреча со времени происшествия в библиотеке недельной давности, и наверняка ее смущает его присутствие. Что ж, это вполне естественно, если учесть ее молодость и неопытность. Значит, он должен попытаться вернуть ситуацию в нормальное русло. Следует дать ей понять, что, с его точки зрения, в их отношениях ничего не изменилось.
Ну почти ничего.
— Я полагаю, — начал Берк, наблюдая за тем, как мисс Мейхью, достав из сумочки золотые часики, поднесла их слишком близко к глазам, хотя у них над головой ярко сияла огромная люстра, — что с Изабель все в порядке. Эти танцы… они не слишком ее утомят?
— О нет. — Мисс Мейхью спрятала часики в сумочку, по-прежнему избегая смотреть на него. — Она чувствует себя прекрасно. Сегодня врач объявил, что она абсолютно здорова. К сожалению, она опять слишком открыто боготворит мистера Сондерса, вместо того чтобы сдерживать свои эмоции.
— Пожалуй, — согласился Берк.
Как бы ему хотелось, чтобы она смотрела ему в глаза! Он не мог выносить эту проклятую неловкость. Если бы только он не решил в тот вечер бросить читать «Последнего из могикан». Если бы только он остался в своей комнате. Тогда бы он ни за что не столкнулся с мисс Мейхью, одетой в прозрачный пеньюар, и никогда не узнал бы, что корсет, надетый на ней сейчас, всего лишь ненужная ей безделица. Ее талия и без того достаточно тонка от природы. А груди, спрятанные под этим шелком, хотя и невелики, но очень близки к совершенству. И он не только прекрасно рассмотрел их — на самом деле что это за компаньонка, которая носит прозрачные пеньюары? — но еще и чувствовал их через ткань своего халата. Ее соски, твердые, как маленькие камешки, казалось, прожгли дырки на атласных лацканах. А каково ощущать их в ладони — вот вопрос, который Берку с тех пор не давал покоя.
Кейт обнаружила нитку, торчащую из перчатки, и занялась ею, обрадовавшись предлогу не смотреть на маркиза.
Может, она сердится на него? Или просто смущена? Может, он всего лишь льстит себе, считая, что она ждала от него поцелуя?
Но ведь ее еще никогда не целовали. В этом, как и в том, что она девственница, он был абсолютно уверен. Чего Берк не знал, так это как следует обращаться с девственницами. Ему не хотелось напугать ее. Конечно, нет смысла припоминать, как ему удалось это с Элизабет, — в их первую брачную ночь он обнаружил, что его жена не девушка, хотя и была на свадебной церемонии в белом платье.
Берка вдруг осенило.
— Мисс Мейхью, я хочу сказать вам, что если тот человек — или любой другой — досаждает вам, то я буду счастлив избавить вас от его назойливости.
Она посмотрела на него так, словно перед ней стоял умственно неполноценный человек.
— Лорд Уингейт! Я говорила вам: мистер Крэйвен ничего для меня не значит. Это просто старый…
Берк скрипнул зубами.
— Может, и так, — прорычал он. Сказав это ей в ухо, поскольку в зале было так шумно, что он едва слышал даже собственные слова, Берк не мог не обратить внимание на то, что ухо мисс Мейхью весьма милое, маленькое и чистое, как и все в ней. — Однако, мне кажется, его намерения в отношении вас мало напоминают дружеские…
Прежде чем она успела открыть свой очаровательный ротик, чтобы ответить, кто-то потянул его за рукав.
— Лорд Уингейт? — произнес знакомый голос.
Он потряс головой, не желая, чтобы прерывали его разговор с мисс Мейхью, пусть даже весь мир пытался бы это сделать. Но дама, стоявшая рядом с ним, не собиралась отступать.
— Милорд? — его снова потянули за рукав. Затем последовало мягкое, многообещающее: — Берк? — Она так часто произносила это имя, как правило, из вороха простыней и подушек.
Он почувствовал, как кровь стынет в жилах. Что она здесь делает? Наверняка ведь ее никто не приглашал. Ей не место на балу дебютанток. С другой стороны, хозяйки балов так жаждали, чтобы их вечеринки проходили успешно и пользовались популярностью, что приглашали почти любого, кто хоть отдаленно мог считаться принадлежащим к свету.
Даже актрис.
— Ты не хочешь представить меня своей новой маленькой подружке, Берк? — Голос Сары был похож на кошачье мурлыканье, когда ее рука змеей проскользнула ему под локоть.
Берк сверху вниз посмотрел на нее. Сара, как всегда, была чрезмерно напудрена и изысканно одета. Трудно было поверить, глядя на нее, что под этой пышной грудью — большая часть которой была теперь выставлена на всеобщее обозрение — бьется сердце, которое, как она продолжала настаивать в потоке писем, адресованных ему, навсегда разбито его жестоким уходом.
Берк нисколько этому не верил. И на ее вопрос он ответил коротким «нет» и отстранился от ее руки.
Сара заморгала подведенными глазами, став похожей на обиженного ребенка. Это выражение лица она часами оттачивала перед зеркалом. Берк знал об этом, ведь было время, когда ему нравилось наблюдать за этими ее упражнениями.
— Лорд Уингейт, — в ее голосе теперь звучала детская обида, — так вы обращаетесь со старым другом?
Прежде чем Берк ответил, мисс Мейхью сказала:
— Нет, конечно, нет, миссис Вудхарт. Но, видите ли, я не новая маленькая подружка лорда Уингейта. Я — мисс Мейхью, компаньонка его дочери.
Хотя обида покинула лицо миссис Вудхарт, ее сменило новое выражение. Берк определил его как подозрение.
— Как же, — многозначительно проговорила она, — компаньонка!
— Несколько месяцев назад я видела плакат, на котором вы изображены в роли леди Макбет, миссис Вудхарт, — продолжала Кейт, — вот потому я и узнала вас.
