– Не делайте вид, будто вы меня не понимаете.
Царевна Несмеяна излечилась. Она зашлась в веселом девчачьем хохоте.
– Александр Борисович, не усложняйте меня. Не нагружайте на меня больше, чем я могу увезти. – Отсмеявшись, она немного успокоилась и допила воду из давешнего стакана для лекарств. – Я, конечно, не очень умная и, как видите, истеричная тетка, но я не чудовище. Я моего мужа не убивала. Иногда, конечно, хотелось… Но вы поймите, у меня просто мозгов бы не хватило закрутить такую комбинацию, которую ни вы, ни милиция разгадать не в состоянии. И потом, зачем мне тогда обращаться к вам? Это ж дикий вариант! Я, даже если напрягусь, ни одного романа не могу вспомнить, где было бы нечто подобное! Это же безумие! Я понимаю: в ваших глазах я выгляжу, особенно после того, что случилось, как сумасшедшая скучающая дамочка, у которой слишком много денег. Наверное, так оно и есть. Но мужа моего я не убивала.
На последних словах Смородская почти кричала. На шум в комнату вошла сиделка и укоризненно покачала головой.
– Анна Федоровна, вам нельзя так волноваться. – Она подошла к кровати и стала решительно оправлять подушку. – Вам бы поспать! – Она с упреком посмотрела на отошедшего к окну Турецкого. – Если вы еще не закончили, приходите завтра, например. Ей уже будет лучше.
– Да нет, у нас уже, собственно, все. До свиданья, Анна Федоровна! Извините, что заставил вас нервничать.
Она не ответила, снова отвернувшись к стене.
Уже в палисаднике его настиг телефонный звонок. Голос был слабый, но спокойный.
– Извините. Я даже не попрощалась. Разнервничалась. Удачи вам и спасибо. Сколько я вам должна, кстати?
– Я вам вышлю счет, когда доберусь до офиса. Оплатите по безналу. Выздоравливайте. И берегите Киру.
Все, кончился кошмар. Сериал «Кто убил Олега Смородского?» закончился открытым финалом. Пусть сами разбираются. Анна Федоровна очухается рано или поздно. Девочку жалко, ей несладко будет в этом дурдоме. Но она, вроде бы, сильная. Справится.
Он решил пройтись пешком до ближайшего большого перекрестка. Здесь машину ловить бесполезно. Ездят только те, кто здесь живет, а они уже точно никого подвозить не будут, ни за деньги, ни из христианского милосердия.
Небо затянуло тучами. Гроза будет, сильный дождь, и станет легче. Сейчас на станцию, за билетами. От приятных мыслей его отвлек еще один телефонный звонок. Алевтина.
– Да, Аля! Я уже вышел. Все решили, как и предполагалось. Жди меня на станции.
– Саша, мне тут Сережа звонил. Нес какую-то ересь непонятную. Настаивает на том, чтобы встретиться. У него горячка, по-моему. Если хочешь мое мнение, то надо с ним поговорить.
Турецкий вспомнил про несчастного Панюшкина, который неуловимым призраком исчез сегодня утром из приемной Подгурского и пошел на поиски школьных приключений. Неужели удалось что-то серьезное откопать? Сомнительно.
– Аля, встреться с ним сама. Я не могу. Это выше моих сил. Это вампирское семейство из меня все соки высосало. Я решаю вопрос с билетами, а тебе оставляю на откуп «оперативную работу», – закончил он ехидным смешком. Пусть наслаждается, она же так этого хотела. Бедная Алечка, нарвалась на свою голову. Сидела бы себе в Москве спокойно, на звонки бы отвечала. Так нет, понесло ее в туманную даль. Он, конечно, прекрасно понимал, зачем конкретно и куда именно ее «понесло», но предпочитал не артикулировать эти мысли даже про себя.
Впереди были шоссе, поток машин, автобусная остановка. Подъехала маршрутка, из нее выбрались несколько человек. Большая часть пошла в сторону многоэтажек, стоящих по ту сторону шоссе, но одна фигурка отделилась от общей массы и направилась к нему навстречу. Мальчик или девочка? Так издалека не разберешь. Кепка, невразумительный балахон – это может быть кто угодно. Походка смешная, немного подпрыгивающая. Где-то он уже такую видел… Идет, пинает камень прямо перед собой. Кира!
Девочка поравнялась с ним и остановилась.
– Здравствуйте! Вы у нас были?
У них, конечно, а где же еще. С мамой говорил, и нельзя сказать, что беседа удалась, и тем не менее…
– Удачи тебе, Кира!
– Вера Васильевна с ней?
– Ты сиделку имеешь в виду? Да, с ней.
– Я тогда провожу вас немного, ладно?
Бедная девочка, как же ей не хочется возвращаться в этот безумный, абсолютно безумный дом!..
Глава 29
«Нет, это уже за гранью добра и зла!»
Кравцов был вне себя. Он, конечно, им «хвосты накрутил» как следует. Не может быть, чтобы не подействовало. Похоже, они там совсем «отмороженные». Или конкретно этот мент окончательно с ума сошел и престал понимать, где он находится и что здесь вообще происходит.
– Чего, ты говоришь, он от тебя хотел? О девочках поговорить?
– Ни больше, ни меньше! – На лице у мальчика было смешанное выражение обиды и лукавства. Отец этого не замечал и продолжал бушевать дальше.
– Ему, что, о девочках больше не с кем поговорить, только с подростком пятнадцатилетним? И чего делать с этим? Опять звонить, как его, Подгурскому? Он что, не понимает, что это мой сын?
– А дело, между прочим, совершенно не в том, что это твой сын. И мой, кстати, тоже. – Со второго этажа спускалась Люда. Говорила, как всегда, с ехидцей. – Тут два варианта: либо этот мент совсем не прав, либо он абсолютно прав!
– Ты о чем вообще? Какое здесь может быть «прав» или «не прав»? Он проходу не дает пятнадцатилетнему мальчику, можно сказать, еще совсем ребенку! Из приличной семьи!
– Насчет семьи это не всем очевидно, – Люда язвительно хмыкнула, – а вот по поводу ребенка, это очень хорошо, что до тебя вдруг дошла такая простая истина. Именно что – ребенок!
Илья, оказавшийся невольной причиной и свидетелем перепалки между родителями, на последних словах побледнел от злости, но разумно рассудил, что в данной ситуации лучше не лезть под горячую руку. А если точнее, четыре горячие руки, и отложить доказательство своей взрослости и самостоятельности на потом.
Кравцов-старший открыл было рот, но Люда не дала ему издать ни звука, продолжая неумолимо и холодно излагать свои убийственные аргументы.
– Так вот, преследовать невинного мальчика-отличника беспочвенными подозрениями в наличии каких-то связей с какими-либо фигурантами убийства, о котором все желтые газеты в городе написали, – это, конечно, нехорошо. И тут совершенно не важно, кто этот мальчик – сын крупного чиновника или сын уборщицы.
С последней сентенцией Кравцов был в корне не согласен, но смолчал. Если Люда начинала, лучше было ее не останавливать. Бесполезно. Пока топливо не выработает, не успокоится.
– И это, безусловно, так, если подозрения действительно беспочвенные. А если нет?
Отец и сын, не сговариваясь, абсолютно синхронно подняли головы и уставились на Люду. Она к этому моменту уже оказалась на кухне и стояла, прислонившись к стеклянной колонне, в шелковом халате и с компрессом на шее – у нее был такой метод лечения остеохондроза. И вообще, вид у нее был очень гордый – ни дать ни взять, древнеримский оратор на форуме.
