С утра он примчался в оптовый магазин цветов на окраине города.
– Доброе утро, ваш заказ собран, – приветливо встретила его продавец, – идите оплачивайте в кассу. Постойте, я хочу спросить, вы, наверно, цветочный магазин открываете?
– Да нет.
– Тогда понятно, а то не пойму, вы накупили одних роз, а как же, думаю, другие цветы?
Игорь улыбнулся, продолжая укладывать розы в черные мешки.
Вскоре он вновь появился у отдела ФСБ. Отвязав первый мешок, он зашёл во двор и стал раскладывать розы на крыльце здания, подобно пёстрому ковру. Белая, красная, розовая, золотая, опять белая, жёлтая – колючие красавицы покорно ложились на плитку. Всего пару дюжин успел разложить Игорь, когда из-за двери отдела выскочил удивлённый дежурный, испуганно размахивая руками:
– Вы кто? Вы что творите? Почему розы?
– Здравствуйте, извините, но она любит розы, я их и привёз!
– Вы сошли с ума, кто она? Убирайте всё немедленно!
– Людмила, которая у вас работает, любит розы, вот я и хотел с утра приготовить сюрприз!
– Людмила Петровна? Так она в отпуске, и неё есть муж, они женаты уже лет тридцать.
– Нет, Людмила Александровна Белкина.
– Ах, Белкина! Вы сейчас отправитесь на пятнадцать суток за нарушение общественного порядка, это не ЗАГС и не жилой дом! Это всё-таки районный отдел ФСБ! А ваша любимая Людмила Александровна недавно рассчиталась, её здесь больше нет!
– Как уволилась? А куда она тогда устроилась на работу? Подскажите, пожалуйста, ради всего святого.
– Обещаете, что немедленно заберёте эти ваши розы?
– Даю слово офицера.
– Она работает в отделе кадров строящегося комбината в Лесном посёлке. Езжайте туда и там делайте, что хотите. Тем более вы офицер, как вам не стыдно – превратили отдел контрразведки в дом для свиданий. Что я, по-вашему, доложу начальнику? Что у нас тут за ночь случилась нечаянная любовь. Вон он уже едет, на чёрной «мазде»!
– Всё, убираю, простите меня, я не хотел никого подставлять.
Игорь и дежурный моментально собрали полтора десятка роз в мешок. Непрошеный гость даже успел покинуть территорию учреждения, когда машина начальника заехала во двор, спрятавшись в тень от яркого солнца.
– Здравствуйте, Константин Викторович, дежурство прошло без происшествий!
– Приветствую. А это кто, который с мешками? – спросил у дежурного начальник отдела.
– Да предлагал нам приобрести цветы, мелким оптом.
– Народ совсем сошёл с ума, уже цветы по офисам носят. Ну ладно, пойдём в отдел.
– Да, точно свихнулся, но главное, не на нашей территории.
А Игорь, привязав мешок к скутеру, направился в посёлок. Прохожие оглядывались на необычного мотоциклиста в блестящем сером костюме, белой рубашке с ярким галстуком и пятью полиэтиленовыми мешками, привязанными к железному коню. Со стороны могло показаться: сборщик мусора собрался делать предложение, но офицер упорно направлял руль в сторону Лесного посёлка, где когда-то он так бездарно потерял любовь, а как теперь оказалось, и дочь.
Миле выделили рабочее место в кабинете с белыми стенами и подоконником, уставленным комнатными цветами, рядом с опытным инспектором отдела кадров Валентиной Степановной. В черных сейфах, стоящих вдоль стены, лежали трудовые книжки и личные дела сотрудников. Бумажной работы оказалось много: каждодневные приказы, заявления, обязательные записи в кадровые документы. Отвлечься возможно только в обеденный перерыв и ещё около 11 и 16 часов разрешалось выпить чая или кофе на рабочем месте.
Около одиннадцати часов Валентина Степановна сняла очки и сказала:
– Милочка, я не пора ли нам побаловать себя кофейком? Слышу, как в соседнем кабинете, у Тони и Саши, звенят чашки.
– Пора, а то у меня с непривычки разболелись глаза. А пока, посмотрите, вот заявление Гринько, его подшивать в личное дело или нет?
– Отложите вы эту Гринько на десять минут! Пожара нет, поэтому я включаю чайник.
Мила под столом ногами нащупала туфли, одела их и тоже встала, чтобы пройтись по кабинету. Сидячая работа утомляла, и приходилось часто делать лёгкие разминки, чтобы прийти в себя. Хорошо, утренние и вечерние прогулки по лесу давали возможность держать себя в приличной физической форме.
Чайник вскипел и щёлкнул, Валентина Степановна заварила кофе, а Мила опустила в чашку пакетик и, ожидая когда чай заварится, подошла к окну. Отношения на новой работе складывались весьма своеобразные, все сотрудники конторы прекрасно помнили, как напротив их окон несколько дней маячила девчонка с угрожающим плакатом. О сколько по этому поводу случилось шума и эмоций! И что же теперь, думали обыватели, наверно, всё это и затевалось, чтобы пристроить на работу её – Люду Белкину, мать бедной девочки. Просто форменный шантаж! «Так поступать нельзя!» – шептались в кабинетах и вполголоса обсуждали в курилке наглую красавицу. Мила об этом не только догадывалась, но и знала точно. Особо всех наповал сразил чуть ли не новогодний праздник, устроенный в связи с её выходом на работу, который продолжался несколько дней! То цветы, то конфеты, то музыка в обед с поздравлениями по громкой связи. Её, как губернатора, водили по всем кабинетам, любезно знакомя с сотрудниками. Не зря такой почёт, ох, не зря!
За окном зарычал мотоцикл, но Мила не обращала внимания на то, что происходит на улице, она вся ещё находилась в своих нерадостных думах.
– Мила, вы только гляньте, как оригинально! Прямо как в песне у Аллы Пугачевой, помните, – и Валентина Степановна, довольно точно попадая в ноты, напела в полголоса: – Миллион, миллион, миллион алых роз из окна, из окна видишь ты. Кто влюблён, кто влюблён, кто влюблён и всерьёз, свою жизнь для тебя превратит в цветы.
Мила подняла глаза и посмотрела за окно. Нарядный Игорь доставал розы из огромных чёрных мешков вперемежку то белые, то красные, то розовые и раскладывал напротив их окон. К нему подошёл охранник и начал что-то говорить. Жуков поправил бордовый галстук и стал возбуждённо что-то объяснять, показывая на здание. Охранник через пару минут махнул руками и вернулся с улыбкой обратно ко входу.
Видя, что соседка молчит, Валентина Степановна добавила:
– Пошлая песня, но ведь слушали в начале восьмидесятых, хотя слова написал хороший поэт Андрей Вознесенский. О смотрите, Мила, там уже из наших толпа собирается. Может и мы выйдем посмотрим, что там происходит?
– Выйдем посмотрим, – сказала Мила, не зная, что же ей следует предпринять, чтобы остановить накатывающееся на неё чувство стыда и неловкости.
В дверь постучали.
– Людмила Александровна, – позвал вошедший охранник, – выйдите и скажите, чтобы он собрал розы! Уже вся стоянка в цветах, даже машину поставить некуда. А вдруг начальство нагрянет? Меня к чёрту выгонят из конторы!
