– То есть, если мы найдём этих… даже не знаю, каким словом их назвать, то разгадаем, ради чего эта жертва?
– На всё воля Божья. Думай, и, помнишь как у Заболоцкого, который жил перед кончиной недалеко отсюда, – не позволяй душе лениться!
* * *
Вечером вновь в голове девчонки зазвучали глаголы сказа деда: «День нет князя в столице, неделю, потом другую. А к княгине-красавице в каменные палаты повадился летать Змей Змеевич. Бывало, посереет небо, дождь дождит – несётся по небу огненный змей светящимся клубком – рассыпаясь искрами, а на земле – раз и обернётся молодым молодцем, удалым удальцом, и все ходит кругами вокруг княгини, ласковым голосом щебечет, подарочки ей дарит, то засмеётся, а то слезу смахнёт кружевным платочком. Ей бы в светёлке затвориться с подругами да весточку князю отправить с быстрым гонцом, глядишь, и отстал бы ухажёр. Да нет… Дрогнуло сердечко княжеской жены, так сладко закружилась голова…
Пошли у княгини шальные деньки. Вскоре мало им стало тайных встреч. Сговорились они погубить князя Всеслава. Да только в бою честном не одолеть Змею Змеевичу удалого витязя с его Верною Охотою, как ни сражайся. Значит, остались у змея в запасе только хитрость и обман…»
Глава 4. «…Разве я сторож брату моему?»
Прошло ещё две недели, первый летний месяц отметился пышными травами и тёплыми ночами. Пару раз Алёнке звонил Женя и с радостью докладывал как командиру, мол, синяки сошли, и он наконец-то отправляется в город брать интервью у начальника следственного отдела и у следователя. Ревнивец дядя Дима словно сгинул в Гнилом болоте и более не показывался в лесной сторожке, и даже не звонил Миле, наверно, опасаясь, что его прослушивает полиция. Выходило, что он напуган серьёзно и сдаваться на милость правоохранительным органам, в лице поселкового участкового Макеева, не намерен.
Девочка скучала, неприятная история с дядей Димой и журналистом отбила всякое желание заниматься собственным расследованием. Заветное письмо из заполярного Тикси тоже не приходило. Даже недочитанный томик «Графа Монте-Кристо» был спрятан в тумбочку и ждал своего часа. Лене следовало дочитать книги из списка, заданные учителем литературы на летние каникулы.
Но в пятницу вечером скука лесной жизни безвозвратно разбилась, подобно упавшей на пол чашке со старой трещиной – окрестности огласил рёв дикого мотоцикла, наконец-то выпущенного хозяином на волю. Судя по ярым звукам, на сторожку, подобно айсбергу, погубившему «Титаник», надвигался дядя Дима. Напуганные сороки разлетелись подальше от просеки, не говоря уже про пернатую мелочь.
В сторожке, услышав знакомые звуки, притихли.
– Мам, может, закроемся? Открывать не будем, будто нас нет дома? Я боюсь и не хочу его видеть.
– Да я тоже не желаю, но и прятаться не стану. Потом, я помню твоё задание: выведать, где он был в день убийства!
– Мама, слишком большой риск.
– Да ладно.
Мила выглянула в окно. Её удивлению не было границ: мотоциклист в белой рубашке вынимал из большой сумки роскошный букет алых роз, а дальше следовали ещё упаковки конфет, торт и какие-то безымянные коробки и коробочки с бантами, перевязанные крест-накрест красными и розовыми лентами.
– Не узнаю Диму, выиграл миллион в лотерею, что ли?
Девочка поднялась с дивана и с любопытством подошла к окну:
– Свататься приехал, вон как вырядился, даже рубашку белую надел. Понял, что в тюрьму за дебош с мордобоем не посадят, вот и успокоился, герой нашего времени…
– Ну ты фантазёрка! Но не дерзи, лучше иди переоденься, ходишь всё лето в какой-то рвани! Люди скажут, что я тебе не могу купить даже новую футболку, просто ужас.
Скрипнула калитка. Словно желая перепугать гостя, с верхушки ели сорвалась сорока и со стрёкотом упорхнула в лес. Бело-чёрное пятно вскоре затерялось на фоне сосен. Но Дима даже не моргнул, поднявшись на ступеньки, радостно крикнул:
– Мила, привет! Открывай!
– Иду, иду! Почему не позвонил? Мы тебя и не ждали, – как можно спокойнее отвечала Людмила, при этом надевая праздничное платье в крупных красных горошинах и доставая розовые туфли из коробки, что пылилась под кроватью с начала лета.
Выглядывая из своей комнаты, девочка подумала: – «Ещё бы месяц – и я успела бы отыскать папика, а маманя сегодня точно согласится с предложением выйти замуж за дядю Диму! Ну, мы это ещё посмотрим!»
Крюк радостно слетел с петли, и дверь распахнулась настежь.
– Заходи, что стоишь как неродной!
– Я с подарками! Вот букет тебе, Милочка, и кое-что ещё.
– Спасибо, и всё так неожиданно!
– А где Алёнка?
– Иду, дядя Дима. Здравствуйте.
– Ребёнок! Вот тебе подарки!
Он сунул девочке в руки несколько пакетиков с коробочками, а сам поцеловал Милу и сел за стол, наслаждаясь поднятой им суетой. Дом наполнил запах мужского одеколона с лёгкой примесью бензиновых паров. Хозяйка наливала воду в вазу, чтобы поставить букет. Десяток разноцветных коробочек и пакетиков лежали на столе и стульях по всей террасе!
– Столько всего мне? – не веря своим глазам спросила Алёна.
– Тебе и маме, а то сидишь здесь, как Маугли, и даже без мудрого коалы, бедняжечка.
– Спасибочки, дядя Дима. Вы имели в виду Балу или Каа? Медведя или питона?
– Медведя, такого чёрного.
– Тогда Балу, а коалы – это живущие в Австралии сумчатые медведи.
– Запутался я тут с вами. Главное, ты меня поняла!
– Ага.
– Ты где пропадал? – спросила довольная Мила, устанавливая посередине стола яркий букет.
Дядя Дима вместо ответа захлопал в ладоши и закричал:
– Девчонки! Сегодня праздник!
– Какой? Расскажи нам!
– Сейчас всё узнаете. Ну, участковый «замял» дельце по моему мордобою в газете, поэтому я больше не прячусь, а живу как свободный человек. Ну и ещё: я соскучился по вам, и у меня есть одно очень серьёзное предложение…
Дмитрий встал в центре террасы и, опустившись на одно колено перед Людмилой, полез в карман брюк, но это не получилось, пришлось привставать, наконец-то он извлёк красную бархатную коробочку и, повозившись минуту грубыми от работы пальцами, всё же её открыл. Внутри, словно на ледяной, блестящей подложке, лежало обручальное кольцо.
– Вот предлагаю, так сказать, руку и сердце, как в романах и кино. Мила, выходи за меня замуж! Сколько ещё можно за тобой ухаживать, а?
– Дима, встань, всё так неожиданно! Я вообще подумала, что ты на меня обиделся и поэтому не звонишь, а ты тут устроил такое! – Людмила, краснея, сложила крестом руки на груди, словно опасаясь, что они без её ведома, сами возьмут соблазнительную коробочку.
– Я не прошу ответа прямо сейчас. Я готов подождать, ведь когда ждёшь бесконечных пятнадцать лет, то месяц-другой кажется тебе вообще ерундой. На, возьми, если чего, отдашь. Вдруг меня посадят, шутка-шутка. Но чек всё же не выбрасывай.
