— Кстати, — сказал Уилл, нарушив гармонию нашего молчания, — что ты делаешь в субботу вечером?
— В субботу? — Я взглянула на него. Слишком громко трещат сверчки. Но не настолько, чтобы я не расслышала вопроса.
Мне показалось… показалось, что Уилл собирается назначить мне свидание.
— У меня будет вечеринка, — продолжил он.
А может, и не собирается.
— Вечеринка? — тупо переспросила я.
— Да. В субботу. После игры. — Наверное, я выглядела так глупо, что он улыбнулся и добавил: — После футбольного матча. Авалон против Броднека. Ты будешь на матче?
— О, — промямлила я. Никогда в жизни не ходила на футбол. Скорее, согласилась бы сжевать стакан, чем пойти на матч.
Если только в нем не будет играть Уильям Вагнер.
— Конечно, буду, — сказала я. Интересно, что принято надевать на футбольные матчи?
— Отлично. А после матча я устраиваю вечеринку. Дома. Придешь?
Никогда раньше меня не приглашали на вечеринки. Парни, я имею в виду. Нэнси постоянно устраивала вечеринки, но туда ходили только наши близкие друзья, и только девочки. Иногда какой- нибудь парень приглашал на вечеринку всех девочек. Но все кончалось тем, что мы стояли и подпирали стены, а парни кидались на популярных девиц из команды поддержки.
Если вечеринка Уилла будет такой же, зачем тогда он меня зовет?
— Хм-м, — замялась я, пытаясь выдумать предлог, чтобы отказаться. С одной стороны, мне страшно хотелось посмотреть, как живет Уилл. Я вообще хотела узнать о нем все.
С другой — я была почти уверена, что там будет Дженифер Голд, и мне категорически не хотелось видеть Уилла с другой.
Уилл почувствовал мою неуверенность, но все понял не так.
— Не волнуйся, все будет прилично. Мои родители будут дома. Тебе наверняка понравится. Вечеринка у бассейна. Можешь принести свой плотик.
Я сдержала улыбку.
Уилл дружески толкнул меня локтем в бок.
Вот это да! До чего я дошла, если меня от простого толчка локтем в жар бросает?
— Хорошо, — неожиданно для себя ответила я. — Приду. Только без плотика. У него комендантский час. Ему нельзя после девяти вечера выходить из дома.
Он усмехнулся и предложил:
— Хочешь лимонада?
Я обернулась и увидела нескольких ребятишек у раскладного столика, на котором висел огромный плакат: «Лимонад — 25 центов».
— Пошли, — сказал Уилл. — Я угощаю.
— Ладно уж, так и быть, транжира, — пошутила я.
Он, улыбаясь, подошел к столику, накрытому клетчатой скатертью и украшенному полураспустившейся розочкой в вазе. Трое ребятишек, самому старшему из которых едва можно было бы дать девять лет, при виде покупателей приосанились.
— Хотите лимонада? — хором спросили ребятишки.
— А он хороший? — поддразнил их Уилл. — Я не стану тратить целых двадцать пять центов, если это не самый лучший лимонад в городе.
— Он лучший! — закричали дети. — Лучший! Мы сами его готовили!
— Не знаю, не знаю, — скептически проворчал Уилл и взглянул на меня. — А ты что думаешь?
Я пожала плечами.
— Нужно попробовать.
— Попробуйте, попробуйте! — закричали дети.
Самый старший, беря ситуацию в свои руки, сказал:
— Мы, так и быть, дадим вам попробовать. Если понравится, купите у нас стаканчик.
Уилл сделал вид, что обдумывает предложение, потом согласился.
— Договорились.
Старший налил немного лимонада в стаканчик и протянул Уиллу. Уилл понюхал лимонад, отпил, подержал во рту на манер дегустаторов.
Дети смотрели на него во все глаза и хихикали, наслаждаясь каждым мгновением этого представления.
Как, должна признаться, и я сама.
— Прекрасный букет, — сказал Уилл, проглотив в конце концов лимонад. — Яркий вкус, не очень сладкий. Нынче и впрямь удачный год для лимонада. Мы возьмем два стакана.
— Два стакана! — заорали дети и бросились разливать лимонад. — Они берут целых два стакана!
Уилл взял со стола стаканчик и с поклоном протянул его мне.
— О, благодарю вас! — Я в ответ сделала реверанс.
— Со всем моим удовольствием, — ответил он, достав из заднего кармана джинсов бумажник и вытащив из него пятидолларовую купюру.
— Эй вы, трое, — обратился он к детям. — Можете оставить сдачу себе, если отдадите мне эту розочку.
Дети в удивлении смотрели на деньги. Старший быстрее других взял себя в руки, вытащил цветок из вазочки и протянул Уиллу.
— Вот, возьмите.
Уилл взял розу и вежливо поклонился.
— Спасибо.
Дети громко ликовали.
— Пять долларов! Это больше, чем мы заработали за весь день!
Я, улыбаясь, шла за Уиллом к его машине.
— Если они потратят все деньги на конфеты, у них испортятся зубы, — заметила я.
— Знаю, — сказал он и протянул мне розу. — Это тебе.
Она была такая нежная, розовая и красивая.
Я смущенно пробормотала:
— О! Я не могу…
Он взглянул на меня, и я заметила, что в его губах прячется улыбка.
Даже не в губах, а в глазах. Его взгляд, направленный прямо на меня, был властным, таким же, как и голос, которым он сегодня разговаривал с Риком. Сразу стало понятно: шутки кончились.
— Эль, просто возьми ее и все.
Я взяла.
Это был первый цветок, подаренный мне мальчиком.
Именно поэтому понадобилось несколько часов, чтобы мое сердце начало биться в нормальном темпе.
Глава 7
И, прекратив плести канву,
Она впервые наяву
Узрела неба синеву,
Блеск шлема, лилии во рву
И дальний Камелот.
Альфред лорд Теннисон (перевод М. Виноградовой)
Начав писать доклад по мировой литературе о старике Артуре — а это было совсем непросто, потому что вазочка с розой стояла у меня перед глазами и я не могла не смотреть на нее каждые две минуты, — я обнаружила несколько любопытных фактов. Например, о том, каким образом король Артур совершил героические подвиги, ведя свой народ в светлое будущее и защищая его от саксонцев. О том, как состоялась его свадьба с принцессой Гиневрой и как Гиневра вдруг бросила Артура ради самого преданного ему рыцаря Ланселота (который, в свою очередь, бросил Элейн из Астолата ради Гиневры, что и стало предметом исследования моей мамы).
