Крис перестал танцевать.
– Погоди, что ты сказала?
– Ты прекрасно слышал. Бобби Пейс и Бет Келлог. Обе погибли якобы потому, что катались на крыше лифта. И с каждой из них ты спал в ночь накануне ее гибели.
Я не собиралась выпаливать все вот так, начистоту. Наверняка Купер нашел бы более тонкий подход. Просто… наверное, просто дело в том, что я разозлилась. На Криса – за то, что он так спокойно говорит о гибели Роберты и Элизабет.
Конечно, настоящий сыщик не должен злиться. Наверное, у настоящего сыщика всегда должна быть холодная голова и наверное, мне все-таки не суждено стать партнером Купера по бизнесу.
Крис, казалось, оцепенел, его ноги так и замерли – одна на черной плитке, другая на белой. Но он не убрал руки с моей талии, наоборот, сжал еще крепче – мы стояли бедро к бедру.
– Что?
От удивления его глаза стали просто огромными, будто серо-голубые островки плавали в двух молочных озерах.
– Что? – повторил он, у него побледнело лицо, даже губы побелели.
Мое лицо было всего в нескольких дюймах от его лица, и я видела, как его невероятно голубые глаза наполняются – пусть сыщик из меня никудышный, но это заметила даже я – наполняются ужасом.
И тут до меня дошло.
Он об этом не знал. Правда, не знал. До тех пор, пока я ему сказала, Крис понятия не имел, что девушки, погибшие в Фишер-холле, были теми самыми девушками, с которыми он развлекался буквально накануне.
Неужели он такой распутник, что запоминает только уменьшительные имена девушек, которых соблазнил?
Похоже на то.
Его пальцы конвульсивно впились в мою талию, он замотал головой, как Люси после купания.
– Нет, – сказал Крис, – не верю, этого не может быть.
И тут я поняла, что совершила ужасную ошибку. Не спрашивайте, как я это поняла, – у меня же в таких делах совсем нет опыта. Но как-то я все равно это почувствовала. Наверное, инстинктивно, как инстинктивно чувствую содержание жира в батончике «Милки вэй».
Кристофер Эллингтон не убивал девушек.
Да, он с ними спал, но убил их не он. Это сделал кто-то другой. Кто-то гораздо более опасный.
– О'кэй, – произнес у меня за спиной глубокий мужской голос.
На мое голое плечо легла чья-то тяжелая рука.
– Извини, Хизер, но нам пора уходить, – сказал Купер. Откуда он взялся? Не могу я сейчас уйти! Только не сейчас.
– Подожди секундочку, ладно?
Но Купер не собирался ждать. Если честно, у него был вид человека, который готов бежать что есть сил.
– Нам пора уходить, – повторил он. – Прямо сейчас.
Он взял меня под руку и потянул.
– Купер!
Я попыталась освободиться. Крис еще не оправился от потрясения. Я понимала, что если пробуду с ним еще какое-то время, то смогу что-нибудь из него вытянуть. Неужели Купер не видит, что я веду очень важный оазговор?
– Может, пойдешь перекусишь? Я найду тебя в буфете через пару минут…
– Нет. Мы уходим. Сейчас.
Я понимала, почему Купер так торопится уйти. Честное слово, понимала. В конце концов не все разбираются со своими бывшими, занимаясь сексом на полу в прихожей.
Но мне все равно очень не хотелось уходить. Жалко, ведь сделан такой серьезный прорыв. Крис очень расстроился – настолько, что даже не заметил, как над его партнершей нависла фигура частного детектива. Он отвернулся и, чуть ли не спотыкаясь, пошел куда-то в направлении лифтов.
Куда он собрался? На двенадцатый этаж, в кабинет отца, чтобы напиться? Или просто позвонить? Или на крышу, чтобы спрыгнуть вниз? Я была готова последовать за ним – хотя бы проследить, чтобы он не натворил глупостей.
Но ничего не вышло: когда я попыталась пойти за ним, Купер меня остановил.
– Купер, я пока не могу уйти. – Я попыталась освободиться. – Он признался, что был знаком с девушками. С Робертой и Элизабет! И знаешь, я теперь думаю, что он их не убивал. Вряд ли он вообще знал, что их нет в живых!
– Замечательно, – сказал Купер, – а теперь пошли. Я тебе говорил, у меня назначена встреча. Строго говоря, я уже опаздываю.
– Встреча? Встреча??? Купер, ты что, не понимаешь? Крис сказал…
– Я тебя слышал, – перебил Купер. – Поздравляю. А теперь пошли. Я обещал, что пойду с тобой на этот бал, но не обещал, что останусь здесь на весь вечер. У меня, знаешь ли, есть клиенты, которые платят мне за работу.
Я поняла, что спорить бесполезно. Даже если Купер передумает и отпустит меня, я все равно не знаю, куда девался Крис. Да и, если разобраться, не глупо ли с моей стороны вообще идти за ним? Учитывая, что случилось с теми двумя девушками, с которыми он… как я это назвала… развлекался, может, мне стоит специализироваться в английской литературе? Точно. Писатель. И врач. И детектив. И заодно дизайнер ювелирных изделий.
Мы с Купером вышли, я даже попрощаться ни с кем не успела. И не поздравила Рейчел с наградой. Купер потащил меня к краю тротуара.
– Эй, помедленнее, я на каблуках!
– Извини.
Купер выпустил мою руку. Потом засунул в рот два пальца и свистнул, подзывая такси, проезжавшее по 4-й Западной улице. Такси, заскрипев тормозами, остановилось на углу.
– Куда мы едем? – полюбопытствовала я.
– Ты едешь домой.
Купер открыл заднюю дверь и жестом велел мне садиться в машину, потом назвал таксисту адрес своего особняка.
– Эй… – Я подалась вперед. – Тут же всего квартал, я могу пешком…
– Нет, – отрезал Купер. – Одна ты не пойдешь, а мне нужно в другую сторону.
– Почему?
От меня не укрылось то обстоятельство, что из дверей библиотеки только что выскользнула Мэриэн – специалист по истории искусств. Но она не присоединилась к Куперу. Бросив на него крайне недружелюбный взгляд, она повернулась и быстро зашагала в направлении Бродвея.
Купер стоял к библиотеке спиной, поэтому не видел ни профессорши, ни ее уничтожающего взгляда.
– Мне надо встретиться с одним мужчиной насчет собаки, – сказал Купер. – Здесь. – Он протянул мне бумажку в пять долларов. – Не жди меня.
– Какая собака? – Такси тронулось. – Купер, какая собака? Ты хочешь завести другую собаку? А как же Люси? Тебе не нравится Люси?
Но машина уже вливалась в поток транспорта. Купер повернулся и пошел в сторону 3-й Западной. Вскоре он скрылся из виду.
Что все это значит? Я знаю, что Купер очень серьезно относится к своей работе, клиенты для него важны. И знаю, что он думает, будто убийства в Фишер-холле – плод моего воображения. Но все равно. Мог бы, по крайней мере, меня выслушать.
