Сидим… ждем…
Есть ли у меня претензии к Горину? Да нет, никаких нет. Каждый крутится как может. Только вот… противно все это. Даже не противно – а противненько. Вот – точное слово. Противненько. Человек кажется таким пузырем… мыльным… красивым, большим, разноцветным, переливающимся. А потом – ткнешь пальцем, и нет ничего, только руки в чем-то липком и противном. Вот так и тут.
Не верь. Не бойся. Не проси.
В дежурку прошли менты – несколько человек, с дежурства, прошли тяжело, шумно. Один недоуменно покосился на меня – на обычного клиента полиции я не был похож, трезвый и прилично одет. Таких можно было увидеть в ОБЭПе, как у нас говорят – в «бизнес-центре „Байкал“», потому что именно там квартирует ныне ОБЭП – но не здесь.
Наконец, спустились и по мою душу.
– Поднимайся, пошли.
В этом РОВД я был двадцать шесть лет назад…
Тогда произошла совершенно идиотская история. У нас был гараж… тогда у многих были гаражи за городом, никто не понимал самого идиотизма ситуации – держать машину в нескольких километрах от дома. И когда убирали снег, то снегом выдавило воротину. Получилось так, что можно просунуть руку и открыть гараж изнутри. Так кто-то и сделал – внутри стоял новенький, даже без номеров мотоцикл. Был и сплыл. Тогда-то я и побывал здесь. Пытались меня раскрутить на то, что это я угнал мотоцикл, разбил и где-то бросил. Ну, чтобы уголовное дело не возбуждать, сами понимаете. Висяки никому не нужны.
С тех пор, конечно, многое изменилось – и я поумнел, и милиция стала полицией, и вон – вместо печатных машинок – «Крафтвеи»
[5], вместо ситчика на окнах – жалюзи. Суть только не изменилась.
– Фамилия, имя, отчество…
Привычно заполняем протокол допроса – не раз делал это на Ленина. Или объяснения… наверное, объяснения, раз у меня нет ни адвоката, ни постановления о признании меня подозреваемым. Интересно, а дело есть?
– Работаете?
– Частный предприниматель.
– С какого года?
– С две тысячи четвертого.
Частный предприниматель – удобная конструкция, поскольку позволяет заниматься всем чем угодно. Насколько я знаю, во многих странах Запада такого понятия – «частный предприниматель» – нет, надо открывать юридическое лицо. А еще говорят, что у нас препятствия для бизнеса…
– Чем занимаетесь?
– В смысле?
– Что предпринимаете?
– Консультации.
Тоже очень общее понятие. Понимай как хочешь.
– На протяжении длительного времени вы заказываете военное оборудование и снаряжение. Вы это подтверждаете?
– Я заказываю военную форму, бронежилеты и разгрузки. Обувь.
– То есть подтверждаете?
– Я дал ответ.
– Хорошо. С какой целью вы заказываете военную форму, бронежилеты и разгрузки?
– С целью перепродажи.
– Перепродажи кому?
– Покупателям. По Интернету.
– Поясните.
– Я собираюсь открыть электронный магазин и торговать амуницией.
– Уже открыли?
– Нет, готовлюсь.
– Но закупаете уже сейчас.
– Да.
– Почему?
– Цены растут. Деньги обесцениваются. Инфляция.
Дознаватель нервно колотил по клавишам.
– Вы являетесь владельцем гражданского оружия?
– Да.
– Какого именно?
– Три гладкого, шесть нарезного, один по коллекционной лицензии. Три газовых пистолета, два – ограниченного поражения.
– Зачем вам столько оружия?
– Имею право.
– Это не ответ.
– Почему? Ответ.
Дознаватель вбил ответ.
– Вы покупаете патроны?
– Да.
– С какими целями?
– Чтобы стрелять.
Следователь посмотрел что-то в своем планшете.
– За этот год вы закупили почти две тысячи только винтовочных патронов.
– У меня две винтовки.
– И вы из них стреляете?
– Да.
– То есть вы сделали две тысячи выстрелов из своих винтовок?
– Я член Конфедерации практической стрельбы. Если хочешь побеждать в матчах, надо много стрелять. Две тысячи – столько можно расстрелять за день интенсивной тренировки.
– Я вам не верю.
– Ну… возможно, я немного приукрасил. Но семьсот-восемьсот за день – реально.
– А автоматные боеприпасы. Вы их тоже покупаете?
– Да.
– И тоже стреляете?
– Да. Это запрещено?
Дознаватель повертел ручку в пальцах. Это один из тех вопросов, которые больше всего не любят менты. «Это запрещено?»
– В отношении вас есть информация.
– Какая?
– Я не могу раскрывать. Но вы должны понимать какая.
– Я ничего не должен.
Молчание. Молчаливая дуэль взглядов. Он понимает, что меня не так-то просто расколоть – наверное, ознакомился с моим делом. И понимает, что если что-то пойдет не так – руководство его не прикроет, сделает крайним. Вот, кстати, в этом – а не в каких-то мифических законах, которые надо принять и все будет зашибись, – и заключается одна из проблем полиции и корень ее беззубости. Ни один сотрудник не сомневается в том, что руководство, случись чего, не только не будет его прикрывать, но и сделает его крайним, обвинит во всех грехах. А должно быть совсем не так – за сотрудников отвечает руководство.
– У нас есть данные, что вы входите в группу, которая создана с целью поддержки незаконных вооруженных формирований.
– Каких именно?
– Новороссии.
Это с каких это пор ополченцы Новороссии стали незаконным вооруженным формированием? Постыдился бы. С тех пор как Бельский у власти? Уже успели зафиксировать прогиб?
Козлы.
– Это не так.
– В таком случае зачем вы покупаете столько патронов?
– Для тренировок.
Следователь достал несколько фотокарточек.
– Вам знакомы эти люди?
Я посмотрел. Ну, в общем…
– Да.
– При каких обстоятельствах вы познакомились?
– На стрельбище.
