Оперативное управление и аналитический отдел КГБ отслеживали развитие ситуации и фиксировали все возможные варианты. Бойцы «Вымпела» смогли проникнуть на завод по обогащению урана, захватить один из энергоблоков атомной электростанции и даже отследить БЖРК, который тогда был одним из секретов советской оборонной доктрины. Тогда эти учения дали неплохие результаты. Теперь приходится повторять эксперимент. — Директор сделал короткую паузу и добавил: — Тебя, Борис Максимович, я вызвал, чтобы объяснить сложность ситуации. Наш проект «Голубая линия» имеет не только стратегическое, но и большое внешнеполитическое значение не только для нашей страны, но и для всего Причерноморского региона. Так что не исключено, что похищенный заряд могут использовать против «Голубой линии». Поэтому, товарищ полковник, усиль бдительность личного состава и контроль за всем происходящим вокруг строительством. Вопросы есть? Вопросов у полковника Полевого не было…
Глава 9 Ослепленный яростью
Давно не беленный потолок за годы приобрел серый оттенок от насевшей пыли. Лежа на постели, Денис безразличным взглядом уставился вверх, где перед его глазами трудолюбивый паук плел тончайшую сеть.
В отличие от шустрого насекомого, мысли старшего лейтенанта текли медленно и вяло, впрочем, мыслей как таковых не было. Прошла уже неделя с момента его прибытия к новому месту службы. В ШМКРМП он быстро освоился, вполне обычное дело для строевого офицера.
В офицерской гостинице ему достался трехместный номер, в котором уже проживали двое лейтенантов — долговязый конопатый Олег Манагаров и среднего роста крепыш Валентин Храмков. Оба взводные из роты охраны учебного центра. Для только что окончивших училище, в сущности, еще совсем пацанов, он был человеком другого мира. Фронтовиком, орденоносцем. Естественно, такое соседство следовало хорошенько отметить, и в первый же вечер в их комнате собрались почти все холостые офицеры и прапорщики школы.
Денис в тот вечер практически не пил, пытаясь запомнить, кто есть кто, но ему тут же объяснили, что все встанет на свои места в процессе службы.
На следующий вечер летехи, постоянно решающие свои сексуальные проблемы, предложили сходить в ночной клуб оттянуться, благо зарплата была несколько дней назад. Но Давыдов наотрез отказался, мотивируя отказ тем, что после СИЗО еще не совсем адаптировался к нормальной жизни. Лейтенанты его поняли, про себя в очередной раз повторив «не нужно зарекаться от сумы и тюрьмы», и «зажигать» отправились самостоятельно. Постепенно жизнь входила в обычное русло.
Сегодня соседей не было — один со своим взводом заступил в караул, другой в наряд по части.
«Совсем скоро заплыву жиром от такой жизни», — с неожиданной злостью на себя подумал Денис. Резко вскочив с кровати, старший лейтенант рывком распахнул дверцу общего шкафа. Наскоро облачившись в спортивный костюм и кроссовки, он почти бегом выскочил на улицу.
Вдохнув полной грудью свежий вечерний воздух, легкой трусцой направился в сторону центрального парка. В это время полутемные аллеи были безлюдны, только в дальних уголках собирались небольшие группы молодежи, желающие уединиться.
Пробежав по центральной аллее, Денис оказался на берегу рукотворного пруда. В годы застоя возле этого водоема была оборудована танцплощадка, теперь же от нее осталась лишь бетонная платформа с редкими, как зубы старухи, столбиками ограждений.
Забравшись на площадку, морпех несколько минут выполнял упражнения дыхательной гимнастики, потом стал разогревать мышцы, разгоняя по организму кровь.
Упражнения он выполнял на чистой автоматике, а в голове одна другую сменяли картинки из недавней жизни, тесная, как конура, камера, спертый воздух. От напряжения по телу градом катился пот, а легкие распирало от недостатка кислорода. Но он упорно, до боли в мышцах, до кровавых кругов в глазах, продолжал наносить удары, уходы и блоки. Каждый раз мысленно рисуя перед собой различные сценарии боя, Денис все увеличивал и увеличивал скорость и динамику выполнения приемов.
По-настоящему с рукопашным боем он столкнулся в военном училище. Спортсмен-разрядник, он быстро освоил и боевое единоборство. К выпуску Денисов уже был мастером спорта и даже выступил на первенстве училища, где занял третье призовое место. Как впоследствии выяснилось, именно этот факт и сыграл в его дальнейшей жизни немаловажную роль. Он был направлен в разведку, в Заполярье — суровый северный край, где уживались лишь мужественные романтики.
Служба среди зубров, прошедших не один военный конфликт, многому научила желторотого летеху, и тот рукопашный бой, который Давыдов изучал в училище, здесь оказался не более чем «балетным танцем». Совсем по-другому учили морских пехотинцев — никаких лишних движений, ударов, блоков, подсечек, добивающих ударов. И никакого балета. Впоследствии боевая подготовка не один раз выручала, особенно когда следователи, не сумев расколоть строптивого старлея, бросили его в общую камеру куркам. Один к тридцати — вот где соотношение, вот где была битва. Впрочем, нет, это было настоящее побоище. Уперевшись спиной в дверь камеры, офицер рубился с уголовниками не на жизнь, а на смерть. Он тогда выстоял, победил, изуродовав и покалечив несколько человек, а одного даже вроде отправил к праотцам.
Следак визжал, брызгал в разные стороны пенистой слюной, обещая и этого жмура повесить на старшего лейтенанта. Только ничего в этот раз «красноперому» не обломилось — присутствующий на допросе адвокат тут же заявил, что за подобные вещи его самого отправят на тюремную шконку. Следак заметно стух, дело постепенно стало разваливаться, но он его явно не торопился реанимировать. В конце концов (через полтора года) старший лейтенант оказался на свободе.
Неожиданно мысли с тюремных воспоминаний переключились на бывшего ротного старшину Расколу. Денис вспомнил, как прапорщик обещал в случае чего переломать кости наркодилерам, торгующим возле школы его сына. «Тюрьма не мед, — подумал Денисов, — и Степанычу туда не нужно, все-таки двое пацанов. Их нужно воспитывать мужиками, не бросать на произвол судьбы».
Школа, где учились дети Расколы, да и многих офицеров и прапорщиков ШМКРМП, находилась в трех кварталах от флотского общежития. Направляясь на службу, Денис каждый раз проходил мимо трехэтажного здания и даже однажды углядел того, кто продавал наркотики школьникам. Невысокий невзрачный парнишка с крашеными волосами, в короткой кожаной куртке.
«Степанычу садиться никак нельзя», — закончив тренировку, решил Денис и спустился с танцплощадки. Возвращаться в гостиницу он решил окружным путем.
Миновав освещенную часть улицы, старший лейтенант завернул за угол, неожиданно оказавшись напротив той самой злосчастной школы. Серое трехэтажное здание. Потухшие черные окна и темнеющие в желтом свете уличных фонарей оконные решетки создавали мрачную ассоциацию со средневековым инквизиторским судилищем.
На тротуаре возле центрального входа неясной тенью мелькнул знакомый силуэт наркодилера. Тощая долговязая фигура торговца пританцовывала под фонарным столбом.
